Семя скошенных трав - Максим Андреевич Далин

Но Шэу, видно, сразу поняла, что белькам — конец. А на таких условиях, как оказалось, жить не смогла.

Так что, когда обо всём узнали оба правительства, исправить уже ничего было нельзя. И наши не могли сделать хорошую мину при очень скверной игре, потому что шедми требовали женщину и бельков. А уже не было ни той, ни других: двух уцелевших бельков от нас увезли, но я не думаю, что они там особенно зажились.

Поэтому, когда шедми разнесли в щебень нашу базу, они, наверное, чувствовали себя правыми на двести процентов. А нашим показалось, что это крутовато за девку и бельков. Тем более, что наши, кажется, предлагали шедми компенсацию.

Их подростки оказались на этом островке, где у них игрушечный штаб был. Зачем туда врезали ракету, кто — я уже даже не узнавал.

Но отправлял туда дрон. Как будто надеялся на что-то.

Без толку было надеяться: на Океане-2 уже шли натуральные военные действия. Наших пощипали, но штатники вписались так лихо, что диву дашься: будто ждали, когда можно будет вписаться — прям союзники-союзники, дрались, как за себя, шедми огрызались на две стороны. А наши, земляне, глушили всё живое, хоть немного похожее на шедми. И зная это, я совершенно дурным образом надеялся: вдруг уцелел хотя бы этот Халэ? Или беременные девчонки?

Я убедился.

И поплатился за то, что был с нашими заодно.

И теперь они мне снятся.

Живые бельки, которым хочется есть, но они не просят у людей — и мёртвые подростки.

А они сделали этот ролик со Смеляковым — с этой сволочью Смеляковым, который накрылся в первой же драке. Суки.

Нам совершенно незаслуженно повезло в этой войне. И нам опять достались бельки.

Какая же чертовская несправедливость.

5. Юлий

Мне всё это время страшно хотелось увидеть Веру. Поговорить с ней, обнять…

Только жутко было. Порой нестерпимо жутко.

Война — такое подлое дело… Вот мы с Верой вроде совсем не из воюющих: я — этнограф, она — журналистка, от театра боевых действий далеко… а получается, что нас накрыло. Обоих.

Мы познакомились почти пять лет назад. И какие были смешные, молодые и чушь прекрасную несли… И влюблён я был со страшной силой. И Верочка была влюблена, а влюблённая Верочка — оружие массового поражения. Мы с ней по улице шли — на неё оборачивались, как на источник яркого света. Светилась, да…

Она тогда ещё не входила в топ ВИДа. А я ещё думал, что буду работать на Шеде. И мы с ней тогда ещё могли разговаривать абсолютно обо всём.

Мы учились-учились… курсы эти… Вера тогда собиралась работать на научно-популярном канале, они готовили сериал по ксеноэтнографии, именно по гуманоидным цивилизациям — а я собирался работать с этими цивилизациями. Её со страшной силой интересовала моя работа — и общаться было захватывающе интересно. Шед, необычный мир, гуманоиды, перспектива сотрудничества… Всем мерещилось, как это часто между гуманоидами бывает, некое интеллектуальное и духовное родство, никто ещё толком ничего не знал, я чувствовал себя первопроходцем. Вера смотрела на меня, как на Колумба. А потом вдруг обрушилось это всё…

И никуда я не полетел.

Других война выпинала в космос, а нас привязала к Земле. И карьера наша пошла в разные стороны.

Вера очень быстро стала звездой. Голосом если и не всей Земли, то Федерации точно. И… ну, не то чтобы она перестала светиться, но она точно перестала быть Верочкой. Её свет теперь напоминал не сияние, скажем, росы на розах, а луч прожектора или настольной лампы следователя, направленной жалкому шпиону в лицо. В голосе появился металл, в суждениях — непреклонность.

А я внезапно оказался полным неудачником, в котором Вера принимает участие.

Меня задвинули в архив: «Самойлов, поймите правильно: нам не хватает людей для приведения информации по Шеду в систему. Для начала хорошо бы привести в единый формат все имеющиеся источники и составить каталог». Когда я это услышал — искренне подумал, что они издеваются. Пытался поговорить с руководством, но наш добрейший шеф тёр свои антикварные очки, бекал и мекал.

А потом со мной разговаривал один тип из Конторы.

Из той самой, ага. Которой нет.

Ведь все знают, что никакой Конторы нет. О ней все говорят, но это — так, паранойя, трёп из той же серии, что и протоколы всяких мудрецов, и планы всяких штатников, и прочий мутный бред. Если набрать в любом поисковике Сети слово «Контора» — такое полезет! Но именно из этого вала бредятины легче всего и заключить, что нет никакой Конторы на свете. Всё ясно. Всё прозрачно.

Я сам сколько раз спорил с разными людьми. Просто до хрипоты доказывал, что никакой Конторы нет. И с Верой спорил: Вера всегда была уверена, что Контора — изобретение Федерации — как раз тогда и появилась, в то время, которым Вера занималась как историк. Только тогда и Федерация ещё не была Федерацией, и звучало это всё, на мой тогдашний взгляд, как-то по-идиотски.

Я не хотел верить в это — потому что очень хотелось верить в людей, даже вопреки очевидности.

Только оказалось, что я ошибался. На дне всей этой сетевой мути, бредовых теорий и прочей дурной болтовни — она есть, Контора. И теперь она, похоже, общая. Или, может, есть связь между нашей и штатовской, не знаю. Очень похоже.

Не то чтобы я был уверен — но в чём сейчас вообще можно быть уверенным? Земля — такая маленькая… иногда приходит в голову, что все конфликты в пределах нашего крохотного глобуса заранее планируются… нет, в эти дебри я не полезу. Меня передёргивает с головы до пяток каждый раз… нет, к чёрту.

Но всё равно не выходит не думать. И думаю вот что: с тех пор, как мы в космосе, как у нас КомКон и как КомКон вышел на связь с Галактическим Союзом — Контора точно стала общей. Блюдёт интересы Земли вообще — что бы она ни подразумевала под интересами Земли.

У этого серого… нет, корочка у него была комконовская. Только к КомКону он отношения не имел, сразу видно. Или имел, но чисто номинально. Или это был человек из Конторы в КомКоне. Я не параноик! Просто — мы же работаем с комконовцами! Они довольно часто собирают для нас информацию, готовят легенды нашим, они же и спасают