Негасимое пламя - Марси Бэннет

– …У той, что забыла эту сережку? Кого ты имеешь в виду? – поразился Алан.

– Почему ты спрашиваешь у меня? Признайся, ты возишь сюда всех своих подружек?

Смутившись, Алан стал объяснять Дейдри, что сюда приезжает его сестра с семьей.

– Наверное, это она забыла.

Закончить фразу он не успел.

– Врешь! – воскликнула Дейдри и больно щипнула его.

Алан охнул от боли. Ему хотелось верить, что причина этому – ревность. Ведь если это так, значит, Дейдри должна будет стараться удержать его. Он шутливо поднял руки и закричал:

– Сдаюсь! Но я и правда не знаю, кто забыл здесь эту штуку.

– Значит, ты признаешь, что привозил сюда женщин?

Он пожал плечами.

– Я не монах, Дейдри. Ты могла убедиться в этом. – Он положил руку ей на бедро. – Да и ты сама отнюдь не воплощение невинности. Уж опыта-то тебе не занимать.

– Значит, действуем по принципу – как аукнется, так и откликнется?

– Но это начала ты.

– Какое истинно мужское замечание, – не преминула уколоть его Дейдри. Спустив ноги с кровати, она стала одеваться.

– Послушай, что ты делаешь? А я думал, что мы проведем все оставшееся время в постели.

– У меня нет настроения. – Дейдри надела блузку и застегнула ее на все пуговицы. – Куда ты положил мои вещи, оставленные на заднем сиденье машины?

Алан заломил руки.

– За что мне такое наказание, Дейдри?

Она глянула на него, приподняв одну бровь:

– За то, что ты бросил меня вечером одну на дороге!

– Но я тут же возвратился!

– Правда? – В ее голосе слышалось недоверие. – А где моя работа, Алан?

Понимая, что в подобной борьбе ему никогда не выиграть, Алан сдался:

– Внизу, в шкафу над камином.

Она пошла было к двери, но остановилась, вынула сережку и бросила ее ему.

– Держи. Можешь вернуть ее законной владелице.

Поймав безделушку, Алан с силой швырнул ее в мусорную корзину. Но Дейдри этого не видела: она уже вышла. Он поднялся и стал одеваться, проклиная дурацкую сережку и ломая голову над чем, как ему выбраться из этой неприятной ситуации.

Когда он спустился вниз, Дейдри уже сидела за столиком с витыми ножками. На столе были разложены ее бумаги. Налив себе пива, Алан прислонился к стене. Она взглянула на него и улыбнулась. Эта улыбка озадачила его. Он ожидал увидеть ее обиженной, надутой и холодной. Алан заколебался, не решаясь начинать разговор, но понимал, что объяснения не избежать.

– Я прочитал твои заметки.

Дейдри вся подобралась.

– Ты не имел на это права.

– Я знал, что ты это скажешь.

– Тогда зачем же ты это сделал?

– Потому, что я понял, что программа, которую ты готовишь, может стать для тебя чересчур опасной.

Она повернулась и посмотрела на него в упор. Глаза ее стали строгими.

– Почему же опасной?

– Она может навредить и тебе, и тем женщинам, у которых ты брала интервью.

– Не понимаю, что же тут опасного…

– Подумай, Дейдри, – прервал ее Алан. – Ты имеешь дело с очень известными людьми. За ними реальная сила, именно поэтому они позволяют себе так обращаться с женщинами. Если хотя бы один из них узнает о том, что ты готовишь, – а это обязательно до них дойдет, – они применят все возможные средства, чтобы унять тебя. Они ни перед чем не остановятся, можешь мне поверить.

– Я их не боюсь. – Она подняла подбородок с самым решительным видом. В ее глазах загорелся гневный огонь. Она была так великолепна в этот миг, что у Алана даже защемило сердце.

– Ты еще молода. Твоя карьера только начинается. Любой из них способен сломать твою судьбу в одночасье. Ты уже никогда не сможешь работать ни в одной телевизионной компании. Может произойти и гораздо худшее. Они подстроят тебе аварию, и ты станешь безногой калекой. Или подожгут твою квартиру среди ночи. – Алан решил не жалеть черной краски. Дейдри нервно зевнула, но он продолжал: – Ты задеваешь людей, занимающих очень высокие посты. Им есть что терять. Неужели ты думаешь, будто они позволят тебе им помешать? Ты для них ничтожество, букашка!

Тогда Дейдри процедила сквозь зубы:

– Ты прав. Но я ведь и выбрала именно их потому, что они залетели так высоко. Надо показать обществу, каковы эти типы на самом деле. А ты считаешь, что я должна все бросить? И позволять им и дальше теории, свои грязные делишки?

– Эта грязь может измазать и тебя, Дейдри. Прежде всего, они постараются надавить на твоего босса. Ведь у вас не слишком большая и богатая компания, так ведь? Он уже читал твои записи? Он знает, о чем твоя передача? – Дейдри молча, смотрела в сторону. Тогда Алан продолжил: – Наверняка не читал. Уверен, что, прочитав их, он откажется от этого замысла. Есть, правда, и другие пути…

Она зло прервала его речь.

– Но я-то все равно не собираюсь отказываться от своего замысла. Эти женщины доверили мне отомстить за них!

Алан посмотрел на нее и понял, что Дейдри на грани истерики. Ее руки и губы дрожали, голос срывался. Немного выждав, он все же решился задать вопрос:

– За кого ты хочешь отомстить: за них или все-таки за себя?

Она точно окаменела.

– Что ты имеешь в виду? – пробормотала Дейдри.

– Ты рассказала мне о том, как в колледже тебя пытался изнасиловать преподаватель. Ты и о нем наверняка расскажешь в своей передаче?

– Ну и что из этого?

Шагнув к столику, Алан наклонился к ней. Когда он заговорил, его голос прозвучал резко:

– Постарайся разобраться в причинах, которые тебя толкают на создание этой программы. Нет – так и согласись: мотивы эти сугубо личные – желание отомстить. Получается, Дейдри, что ты используешь беду этих женщин в своих целях.

При этих словах Дейдри резко побледнела. Затем на ее щеках вспыхнули лихорадочные пятна.

– Это неправда, Алан!

– А ты задумывалась хоть раз над тем, что случится с этими женщинами после того, как программа выйдет? У тебя же нет никаких доказательств, кроме их собственных слов. Ты проверяла их показания?

– Как я могла это сделать? Ведь свидетелей в таких делах нет и быть не может.

– Вот именно. Тогда скажи, почему бы любому из этих мужчин не привлечь тебя к суду? Они закрутят такую карусель, что ты по гроб жизни с ними не расплатишься.

– Я этого не боюсь.

Его поразила решимость, светившаяся в глазах Дейдри. Но он все же счел нужным предостеречь ее.

– Речь идет не только о тебе. Этих женщин тоже привлекут к суду. Ты предупреждала их о возможности такого исхода? Готов поспорить, что нет. Потому что ты, когда готовила эту передачу, думала не о них. Ты думала о себе, о своих страданиях и о мести за них.

В неожиданном порыве она вскочила на ноги и закричала:

– А почему я должна проявлять к нему милосердие? Из-за него я вылетела из колледжа, едва не стала сумасшедшей! Я потеряла все, а он ничего, ничего! Его тихо и чинно отправили на пенсию, устроив пышные проводы!