Зацепить 13-го - Хлоя Уолш

Если до сих пор я не понимал требований держаться от нее подальше, сейчас я это понял.

Я должен обходить стороной эту девчонку.

Боже…

— Тебе получше? — с усмешкой спросил Гибси, когда я вернулся из душа, обвязав полотенце вокруг талии.

Хвала Небесам, в раздевалке мы по-прежнему были одни. Остальные игроки домучивали свои тридцать кругов.

Игнорируя его сарказм, я повернулся к нему спиной и развязал полотенце.

До операции я мог спокойно расхаживать перед кем угодно, покачивая яйцами.

После — уже не так.

Помимо необходимости скрывать свой дефект у меня появилась застенчивость.

Новое и нежелательное чувство.

Я всегда гордился своим телом. Я был одарен природной мускулатурой и физической силой, и я заплатил за каждый кубик на животе изнурительным тренировочным режимом.

Ради поддержания безупречной физической формы я выкладывался по полной, и мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то видел мои яйца пурпурного цвета, распухшую мошонку и все еще кровоточащий шрам.

Я и сам не хотел на это смотреть.

Поэтому чистые трусы я надевал не глядя.

В моем нынешнем состоянии отчаянной паники отрицание было настоящим спасением. Если я и дальше продолжу работать, это принесет результат, потому что других вариантов у меня не было.

Сдаться — не выход.

Побольше отдыхать — не выход.

Пропустить летние сборы в U20 — не выход.

Потерять из-за слабости место в стартовом составе — ни хера не выход.

Играть и сражаться — моя единственная возможность, я не хотел в неполные восемнадцать стать сбитым летчиком.

— Джонни, ты в порядке? — спросил Гибси, нарушив затянувшуюся тишину.

Наконец-то он говорил без издевки. Я ответил коротким кивком.

— И ты готов об этом поговорить?

— О чем?

— Уж не знаю, как это назвать. О том, из-за чего ты не в себе с самого Рождества.

— Нормально все со мной, — ответил я, натягивая форменные брюки.

Я застегнул ремень и потянулся за рубашкой.

— Ерунда, — возразил он.

— Я в порядке, — добавил я, торопливо застегивая пуговицы.

— С тех пор как мы вернулись после каникул, ты как медведь после спячки, — проворчал мой друг. — И только не говори, что это из-за операции. Я же знаю, тут что-то еще.

Наш разговор прервал зазвонивший мобильник.

Я достал его из сумки, посмотрел, кто там, и едва удержался от желания хряснуть телефоном о стену.

— Хренова Белла! — проворчал я, сбрасывая звонок и убирая телефон обратно.

— Что там у вас? — поморщился Гибси.

— Ничего, — ответил я. — Эта страница закрыта.

— А Белла об этом знает?

— Должна бы, — сухо ответил я. — Она же все и закончила.

— Да?

— Представь себе. — Я сдавил переносицу, подышал, потом сказал: — Теперь она c Кормаком Райеном.

— И тебя это устраивает?

— Да мне плевать, если честно, — резко ответил я, — большое облегчение.

— Серьезно? — покачал головой Гибси. — Ты же с ней долго встречался.

— Гибс, все давно закончилось, — признался я. — Поверь, я хочу только, чтобы она оставила меня в покое.

— Если так, то это лучшая новость за год, — объявил Гибси. — Потому что меня с души воротит от этой девицы. Опасная самка, я даже побаивался, что ты ее обрюхатишь и нам придется терпеть ее всю жизнь.

— Никаких шансов, — заявил я, подавляя дрожь. — Я всегда надевал презерватив.

— Дружище, она из тех девок, которых называют «иголка в презике», — парировал Гибси. — А ты для таких, как она, — яркий маяк, на вершине которого горит огромный неоновый знак евро.

— Я вынимаю, — сказал я. — Всегда.

— Каждый раз?

— Откуда такой интерес к моему сексуальному здоровью? — не выдержал я.

— Потому что она грязная, — поморщился Гибси.

— Гибс, нечего говорить гадости о девчонке, — предупредил я. — Сам не знаешь, что мелешь.

— Я имел в виду не каждую девчонку, — пожал плечами он. — Речь о вполне конкретной.

— Можешь не волноваться, — раздраженно бросил ему я. — Месяц назад я сдавал анализы. Чист как стеклышко.

— Слава богу, — с заметным облегчением вздохнул он. — Потому что она…

— Мы можем не говорить о ней больше? — перебил я; меня уже тошнило от одной мысли о Белле. — Гибс, я устал слышать о ней.

— Ладно, но позволь задать еще один вопрос. Всего один, и я отстану.

Я устало вздохнул, зная, что он все равно спросит, хочу я или нет.

— Ты обрадовался, что Белла прекратила то, чем вы там занимались, потому что устал от самой Беллы? — спросил он, внимательно глядя на меня. — Или потому что залип на другую девчонку?

— На другую девчонку? — переспросил я, прекратив застегивать рубашку.

— Да, на другую девчонку.

— Какую девчонку? — спросил я, строя из себя непонимающего дурачка.

— Ту самую, Джонни, — взмахнув руками, прорычал Гибси. — Ту, которой ты засветил по голове мячом. Ту, из-за личного дела которой я позволил Ди совратить меня. Ту, при виде которой у тебя становится такой липкий взгляд.

— Липкий взгляд? — Я натянул джемпер и стал надевать ботинки. — Это что за выражение такое — липкий взгляд?

— Жаркий взгляд. «Трахни меня» взгляд, — устав от моей непонятливости, рявкнул Гибси. — «Я хочу полизать твою киску» взгляд. — Он покачал головой и полез в сумку за дезодорантом. — Называй как хочешь.

— Гибс, ты переутомился, — заявил я, решив увести разговор в другое русло. — Я серьезно, парень. Иногда я начинаю волноваться, все ли нормально у тебя с головой.

— Кав, с моей головой все в порядке. Это у тебя глаз дергается, стоит девчонке появиться поблизости. — Он бросил мне дезодорант, и я поймал баллончик на лету. — Не думай, будто я не понял, что с тобой происходит.

— Не понимаю, о чем ты. — Я задрал рубашку и побрызгал дезодорантом подмышки. — Глаза у меня находятся в прекрасном рабочем состоянии.

— И член у тебя тоже в прекрасном рабочем состоянии, когда эта девчонка торчит где-то рядом, — сказал он, натягивая джемпер.

Причин, почему я медлил с ответом, было две.

Во-первых, я не хотел реагировать по внутреннему импульсу и попадать в дурацкое положение.

А во-вторых, я просто не знал, что сказать.

Я стал молча завязывать шнурки.

— Не хочешь мне отвечать? — донимал меня улыбающийся Гибси.

— Здесь не о чем говорить, — бросил я, стараясь, чтобы узел на шнурках получился идеальным. — Я вообще не говорю о ней.

— Почему? — не отставал он.

— Потому что не говорю, Гибс.

— Потому что она тебе нравится, — заключил Гибси.

— Потому что она не тема для разговора, — рявкнул я.

— Потому что она тебе нравится всерьез, — поправил он. — И потому что ты ее хочешь.

Я косо взглянул на него и стал разглядывать свои ботинки.

— Слушай, я всего лишь прошу, чтобы ты это признал, — промямлил