Окончательный вывод - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вулф фыркнул:
– Тебе прекрасно известно, что, начни я вносить изменения в свое расписание, от него вскоре вообще ничего не останется. Ты первый об этом позаботишься.
У меня нашлось бы что ответить, не сомневайтесь, но какой в том прок? Я снова уселся за машинку. Когда Вулф в три пятьдесят девять отправился в оранжерею, я включил радио. Ничего нового. В пять результат был тем же самым. Принесли вечерний выпуск «Газетт» с фотографиями четырнадцати человек, бывших вечером во вторник в «Фаулерз инн» или в «Фэттид каф». Лишнее доказательство того, что пресса, когда ей приспичит, еще как способна информировать общество. Без пяти шесть – я снова перепечатывал карточки – в дверь позвонили. Я вышел в прихожую, разглядел Ральфа Перселла и распахнул перед ним дверь.
– Прошу прощения. Я, наверное, рановато? – произнес он извиняющимся тоном и протянул руку, и я ответил на рукопожатие.
Подумаешь, эка невидаль! Он не первый убийца, которому мне довелось пожимать руку.
Я взял у него шляпу, и тут на первом этаже с дребезгом остановился лифт. Вулф прибыл на три минуты раньше назначенного – он предпочитал встречать посетителей, уже сидя в своем кресле.
Перселл направился к нему:
– Мистер Вулф, я Ральф Перселл. – Он опять протянул руку. – Ваш большой поклонник и брат миссис Джимми Вейл.
Конечно, Вулфу пришлось ответить на рукопожатие, а в таких случаях он нисколько не бережет силы. Пока мы шагали в кабинет, Перселл украдкой разминал пальцы и морщился. Вулф предложил ему сесть в красное кожаное кресло, а сам устроился за своим столом и изрек:
– Полагаю, мистер Теддер изложил вам состояние дела?
Перселл покосился на меня. Когда я докладываю Вулфу, от меня ждут полного отчета, и обычно я ничего не утаиваю, но в четверг днем, в доме доктора Волмера, совсем забыл поведать об одной мелочи относительно Перселла. Разумеется, я его описал – круглое лицо, как у сестры, чуть пухловатый, начинает лысеть, – но забыл предупредить, что, когда кто-то к нему обращается, он смотрит в другую сторону. Теперь мне выпало узнать, что все не настолько плохо, что он не всегда таращится на А, когда говорит с Б, потому что его взгляд вернулся к Вулфу.
– Да, Ноэль объяснил, но я не уверен, что… Прозвучало как-то непонят…
– Возможно, мне удастся развеять ваше недоумение, – прервал Вулф. – Что именно он вам сказал?
– Что вы взялись найти для него деньги, те самые, которые моя сестра выплатила похитителю. Спросил, помню ли я, как она пообещала ему эти деньги, и я ответил, что конечно помню. А дальше все прозвучало как-то путано, по крайней мере для меня. Мол, вы хотите задать мне несколько вопросов, потому что думаете, что кто-то из нас был осведомлен о замыслах Дины – мисс Атли… Еще он сказал, что кто-то из нас подсыпал что-то в бокал Джимми… Когда я попросил пояснить, он заявил, что ответ я получу от вас.
Выходит, Ноэль проявил тактичность, пощадил чувства дядюшки Ральфа.
– Согласен, – кивнул Вулф, – все кажется слегка запутанным. Думаю… А почему вы смотрите на мистера Гудвина, хотя говорю с вами я?
Перселл отвернулся, и его щеки зарумянились.
– Привычка, крайне дурная привычка, только и всего.
– Да уж.
– Простите. Вы заметили, что у меня глаза навыкате?
– Не слишком сильно.
– Вы очень любезны, но я и сам знаю. В детстве мне говорили, что я пялюсь на людей. Особенно часто я слышал это от одной особы. Она… – Перселл неожиданно замолчал, но тут же продолжил: – Это было давным-давно, но привычка сохранилась. Я веду себя так, когда со мной заговаривают, но потом все быстро меняется. Можете убедиться.
– Тогда вернемся к делу. – Вулф оперся локтями о подлокотники кресла и сцепил пальцы рук перед собой. – Вы знаете, что мисс Атли была причастна к похищению?
– Что вы такое говорите, сэр? Сказать по правде, я вам не верю. Я слышал разговор своей сестры с мистером Гудвином, но не более того. Причина же, по которой я вам не верю, следующая: похищение – опасная игра, если тебя поймают, шансов на спасение от наказания никаких, а Дина была не из таких людей. Она никогда не рисковала понапрасну. Я наблюдал за ней, когда мы играли в карты. Она до последнего держала ненужную карту, если думала, что та может пригодиться мне. Конечно, так поступает всякий игрок, но она не просчитывала ходы, а просто предполагала, что эта карта может пригодиться противнику. Понимаете?
Вулф явно не понял, поскольку сам в карты не играл, но все равно кивнул.
– А вы склонны к риску?
– О да, я, можно сказать, прирожденный игрок! Трижды – нет, четырежды – сестра втягивала меня в рискованные затеи, и ни одна затея не принесла прибыли. Я готов биться об заклад о чем угодно, когда есть на что биться.
– У каждого свои развлечения, – признал Вулф. – Что касается мисс Атли, тут вы ошибаетесь. Она причастна к похищению. Если я раскрою вам, каким образом пришел к этому удовлетворительному для меня выводу, вы, вероятно, сохраните свой скептицизм. Но раз вы послушали мистера Теддера и пришли сюда, то, надеюсь, послушаете и меня. Если мисс Атли замешана в преступлении, то минимум один из похитителей был ей знаком, и я собираю сведения о ее окружении. Смею предположить, что хотя бы отдельные ее знакомые вам известны.
– Как вам сказать… – Перселл поерзал в кресле. – Знакомые Дины, говорите? Забавно. Разумеется, у нее были друзья, как не быть, но лично ни с кем из них я не сталкивался. Она часто уходила по вечерам то в кино, то на спектакль, но вот с кем – этого я не ведаю. Забавно. А я-то думал, что хорошо ее знал. Она встречалась со многими людьми, да, но…
Зазвонил телефон. Я схватил трубку и услышал знакомый голос Фреда:
– Арчи, это ты? Я в будке на углу.
