Революция чувств - Зоя Кураре

Как следствие нового подхода к работе с кадрами, через час приказ о назначении на должность главного редактора Натальи Благовой висел на доске объявлений возле центрального входа телекомпании ЗАО «Полет». Журналисты народ специфический, их бесстрастные лица после ознакомления с очередным приказом директора скособочило от удивления.

Проверять настоящих друзей необходимо не в горе, а в радости. Эту народную мудрость Наташке Благовой предстояло испытать на себе. Кабинет главного редактора до недавнего времени представлял собой склад. За два часа уборщицы привели помещение в порядок. Вынесли ненужную мебель, старые компьютеры, помыли пол. В это трудно поверить, но на телекомпании должность главного редактора пустовала более двух лет. Богдан Степанович не мог определиться с кандидатурой. За него выбор сделал учредитель канала. Теперь на телекомпании «Полет» есть главный редактор. Секретарша позвала Благову к телефону. Первой ей, как главному редактору, позвонила Женька Комисар.

– Послушай, ты эту должность заслужила, и я искренне рада за тебя. Ты человек творческий. Сюсюткин не понимает, как ты ему нужна, – радовалась за подругу Женька.

– Комисар, я, кажется, понимаю, это твоя работа. Это ты предложила Артуру Лысому мою кандидатуру, – разоблачая подругу, сказала Благова.

– Предлагать Лысому можно кого угодно, решение он принимает самостоятельно. Держись, рассчитывай на меня.

– Женька, а почему у тебя такой голос? По-моему тебе самой помощь нужна? С Громовым поскандалили?

– Хуже, о гадах потом, целую тебя, конец связи, – сказала Комисар и первой отключила телефон.

В новой должности главного редактора Наташка Благова чувствовала себя неуютно. Ей вдруг захотелось напиться, снять напряжение. Но наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Благова достала из сумочки сигареты и направилась в курилку, где в неформальной обстановке журналисты любят обсуждать последние новости. Возгласами «ну ты мать даешь!» местные акулы пера встретили коллегу. В детстве Наташку дразнили пончиком, поэтому она не любила находиться в центре всеобщего внимания, хотя и выбрала публичную профессию. С возрастом пончик стал походить на аппетитную булочку, однако Благова чувствовала себя намного комфортнее за кадром, чем крупным планом в нем. Сегодня судьба сыграла с Наташкой злую, в ее творческой жизни, шутку, от которой весело окружающим, за исключением самой главной героини.

После серии удачных шуток Ромка Безухов поинтересовался, какое у нового главного редактора отчество.

– Павловна, – ответила ему Благова.

– Я тоже Павлович, – резвился Ромка, – если сейчас выяснится, что отец у нас общий, я буду этому несказанно рад.

– Меньше смотри бразильские сериалы, – парировала Наташка Благова.

– А если я в тебя влюблюсь, – не унимался Безухов.

– Давай, – подбадривала его Наталья Павловна, – но предупреждаю, я ем много, так что водить меня по ресторанам не советую, денег не хватит. Детей двое, долгов еще больше, я много курю и редко бываю верна одному мужчине.

Народ в курилке заметно развеселился, Ромке советовали, где можно подешевле отужинать с дамой сердца и как ему, простому журналисту спортивных новостей, привлечь к себе внимание нового главного редактора. Ситуация грозила перерасти в коллективную дегустацию спиртных напитков в ближайшем кафе, благо возник серьезный повод. Но, главный драматург по имени Жизнь внес свои коррективы в неуставные служебные отношения телевизионщиков. Сначала курильщики учуяли зловещий запах ментола, потом увидели собственной персоной владелицу длинных сигарет с фильтром. Появление Стервы заставило журналистов мгновенно трансформироваться в зрителей. Место для курения превратилось в ринг.

– Скажи, дорогая, что нужно сделать такого, чтобы стать главным редактором на телеканале за один день. Что? – металлическим голосом спросила Стерва, нервно выпуская из ноздрей едкий ментоловый дым.

– Татьяна, ты много не знаешь. Не руби с плеча, – как можно более уравновешенным голосом, ответила Наташка Благова.

– Татьяна? Я для тебя не Татьяна. Ты сволочь и предатель. Ты переступила через нас всех. Хотели уволить всех, скажи, это правда? Хотели расформировать нашу команду? – кричала Стервозова.

– Но этого не произошло. Почему я предатель и кого я предала? – сохраняя внутреннее равновесие, парировала Наташка Благова.

– Запомни, пока я жива, ты никогда не переступишь порог службы информации. Ты никто и звать тебя Никак. Ты предала нас, ты выслуживаешься, как собачонка, перед учредителями, ты готова танцевать перед прихвостнями Виктора Япановича на задних лапках. Попробуйте нас тронуть! Мы журналисты, а не быдло, я не позволю тронуть моих журналистов. Мы будем защищаться! – крик Татьяны Стервозовой слышали многие работники телекомпании. И никто, ни один человек не посмел остановить ее.

Наталья Павловна Благова шла по коридорам родной телекомпании ЗАО «Полет» а журналисты, операторы, монтажеры и даже инженеры отводили глаза, они делали вид, что не знакомы с новым главным редактором. Дружить против одного на телеканале умели. Стервозова сделала правильный тактический ход, она объединила коллектив, манипулируя угрозой мнимого увольнения. И пальцем лично указала врага. Вот он, этот жалкий предатель, Наташка Благова. Наташка знала, что Стервозова выпустила язвительный сюжет в новостях о митинге на Фестивальной площади не случайно. Стерва работала на оппозиционный штаб «Наша Закраина», работала за приличные деньги. Это она, защитница обиженных и угнетенных подставила под удар рядовых журналистов службы новостей своими непрофессиональными и меркантильными действиями. Одна герой в глазах коллег, другая – предатель. «Предатель» сдерживал слезы и понимал, что он малюсенький винтик в большой и опасной игре под названием «политика». Что такое политика для маленьких людей? Это безжалостная система, разделяющая по принципу «свой – чужой».

Знают ли на самом верху политической пирамиды, сколько обычных людей пострадает в этой предвыборной кампании, скольких предателей затопчут ногами коллеги, друзья, родные, соотечественники. И сколько мнимых победителей под аплодисменты толпы почувствуют себя героями новой оранжевой команды? Лес рубят, щепки летят. Если вырубить весь лес под корень, о щепках никто не вспомнит.

Если ты козел, то это навсегда

Ковбасюк редко доволен жизнью, но сегодня, пожалуй, его день. День, когда хочется услышать комплименты в свой адрес. Петр Антонович бродил по цирку в поисках начальника городского оппозиционного штаба «Наша Закраина». Олега Рогова он не встретил. А именно Рогову Петр Антонович Ковбасюк хотел подробно поведать о событиях в квартире художника Александра Громова. Хотел рассказать, как он, великий воин, борющийся за правое дело, вчера собственными руками вырвал ядовитое жало у жены художника Евгении Комисар, чтобы эта пиарщица из штаба партии власти под ногами не путалась. Ковбасюка распирала гордость за смелый мужской поступок. Не каждый способен проникнуть в логово врага и так по-большому нагадить.

Суета на арене цирка приостановила его поиски начальника штаба. Что здесь происходит, заинтересовался Ковбасюк и вместе с другими любопытными работниками цирка пошел на арену, откуда доносились крики.

Протиснувшись с большим трудом сквозь плотную толпу зевак, Ковбасюк увидел знакомого дрессировщика и ветеринара, пытавшихся вернуть к жизни породистого козла.

– Его отравили, посмотрите, – доказывал с пеной у рта дрессировщик человеку в грязном белом халате, – у него вся морда покрылась язвами.

– Успокойтесь, расскажите все по порядку, – настаивал ветеринар, явно не испытывающий любви к рогатым животным.

– Вчера вечером я обнаружил козла в компании с охранником цирка. Он ел вареных раков, салат из помидоров, огурцы и консервированную кукурузу. Он пил пиво, водку и коньяк.

– Кто? – перебил его ветеринар. – Козел пил коньяк и ел вареных раков?

– Ну, я не знаю, что он успел съесть, но думаю, охранник ради развлечения ему давал все это попробовать. Понимаете, козел особенный, он как человек, интеллектуальный. Его нельзя держать в клетке. Это удивительное животное. Он вожак стаи, – дрессировщик достал мятый носовой платок из кармана и громко высморкался, артистично вытер слезы. Потом тем же нестерильным платком стал вытирать морду циркового артиста, козел тяжело дышал.

– Где охранник? – закричал ветеринар.

– Я здесь, чего кричите, – откликнулся рослый грузин и вышел из толпы.

– А, это ты отравил моего козла? Ты хоть представляешь масштаб гнустного поступка? – кричал охраннику российский дрессировщик.

– Вы чего? Он сам пришел. После банкета осталось много еды. Я, значит сижу, доедаю, а этот прибежал, блеет на ухо…Да он сам ел, что хотел. Пиво из стакана лакал, как свинья.