Сломанная стрела - Mercedes Lackey

Перед обедом она изучила себя в зеркале, пытаясь оценить то, что видела. Гибкая, на полголовы выше Тэлии, вьющиеся темные волосы и соболиные брови… тело юной богини, если верить некоторым, и вид девушки, более чем готовой узнать побольше о жизни… да. Не приходилось сомневаться, что на взгляд незнакомца она казалась более чем созревшей для мыслей о свадьбе и ложе, и безусловно достаточно взрослой по меркам двора.

Или, во всяком случае, так думала Элспет, упрямо вздернув подбородок. Что ж, если ее мать не желает сама понять, что Элспет уже достаточно взрослая, возможно, есть способы донести до нее эту мысль.

И, — подумала она, заметив лорда Орталлена в окружении группы молодых людей весьма привлекательной наружности, — это может к тому же оказаться весьма приятным…

Глава пятая

Ненадолго улучшившись, погода вскоре снова испортилась. Настроение у Тэлии тоже было хуже некуда. Дожди зарядили вновь, а с ними возобновилась и грызня между советниками. Тэлия снова обнаружила, что тратит на улаживание ссор столько же времени, сколько на само обсуждение решений. Как ни странно, Орталлен, казалось, совершенно оставил ее в покое. Он сидел на дальнем конце стола, нахохлившись, словно огромный белый филин, с абсолютно непроницаемым лицом, думая какие-то загадочные думы. Тэлию его поведение не столько радовало, сколько беспокоило. Она стала взвешивать каждое слово, которое собиралась произнести, и прикидывать все возможные способы, какими Орталлен когда-нибудь впоследствии мог обернуть сказанное против нее.

Дирк все свободное время либо бродил, крадучись, где-то поблизости, либо прятался снаружи, под дождем. И от того, и от другого просто зло брало. Тэлия или не видела его вовсе, или видела, но не могла поговорить. Ибо стоило ей попытаться подойти к нему, как Дирк бледнел, озирался с диким видом по сторонам в поисках ближайшего выхода и улепетывал так поспешно, как только позволяли приличия. Казалось, он обладал каким-то шестым чувством, подсказывавшим, когда Тэлия попытается его изловить: его не удавалось застичь даже в собственном жилище. Либо Дирк заблаговременно удирал, либо как-то узнавал, кто стучится в дверь, и притворялся, что его нет дома.

Крис словно впал в спячку в своей комнате. А Тэлия твердо решила не встречаться с ним, пока он не извинится. Хотя сама по себе их размолвка была не ахти какой серьезной, Тэлии осточертело оправдываться за свое отношение к его милому дядюшке. После давешнего короткого разговора с Альберихом она была уверена — и непоколебимо, что случалось с ней крайне редко — что в случае с Орталленом правота всецело на ее стороне. И на сей раз она не отступит, пока Крис этого не признает!

А пока она тщилась компенсировать отсутствие обоих друзей, пытаясь быть одновременно всюду.

Ради этого она урезала время на сон, но все равно чувствовала, что многого не успевает. Работы было страшно много:

— Селенэй попросила ее взять на себя беседы с челобитчиками из мест, пострадавших от наводнения, Деван нуждался в ней, чтобы помочь трем больным, находящимся в глубокой депрессии, а тут еще непрерывные склоки между советниками…

Тэлия всем сердцем обрадовалась, увидев, что ее посещения идут Дестрии на пользу. Приезд Востела довершил успех. Тэлии было ясно, что то, как спокойно он воспринял изменившуюся внешность Дестрии, принесло больной невероятное облегчение. Помогло и то, что Востел смотрел на ее шрамы, как на знаки отличия, и не раз говорил об этом Дестрии. И, как и рассчитывала Тэлия, он оказал Целителям огромную помощь, когда настала очередь восстановительной терапии, ибо сам в свое время прошел через это. Он поддерживал Дестрию, когда она слабела, подбадривал, когда ей изменяло мужество, понукал, когда она отлынивала, и обнимал, когда она плакала от боли. Его присутствие оказалось настолько благотворным, что Дестрия день ото дня все меньше нуждалась в помощи Тэлии.

И хорошо, поскольку Селенэй нуждалась в ней все больше. Стоило преодолеть один кризис, как, словно ядовитый сорняк, вырастал другой, и силы королевы постепенно таяли. А когда некоторые ее решения оказались неудачными — что в конце концов случилось — Тэлия обнаружила, что вынуждена напрячь весь свой Дар и здравый смысл, чтобы выдержать.

Перед членами Совета стоял мокрый до нитки, забрызганный грязью гонец от Герольда Патриса: когда Страж, дежуривший у дверей, узнал, что за весть он доставил, то прервал заседание и сам ввел прибывшего в зал.

— Ваше величество, — сказал гонец с каменным лицом, что чрезвычайно встревожило Тэлию, — Герольд Патрис шлет вам донесение и сообщает, что разбойников больше не существует.

Он протянул королеве запечатанную сумку с донесением под радостные крики и взаимные поздравления членов Совета. Лишь королева, Кирилл и Тэлия не присоединились к общему ликованию. Что-то в лице гонца говорило, что он сообщил далеко не все.

Селенэй развернула донесение и пробежала его глазами; по мере того, как она читала, кровь все больше отливала от ее лица.

— Богиня… — лист пергамента выскользнул из помертвевших пальцев королевы, Тэлия подхватила его. Селенэй закрыла лицо дрожащими руками, и радостный гомон за столом Совета стих, сменившись гробовой тишиной.

Советники не сводили глаз со своей повелительницы и столь же бледного Личного Герольда Королевы, пока Тэлия срывающимся голосом читала угрюмые слова донесения.

«Мы стерли бандитов с лица земли, но к тому времени, когда мы заставили их принять бой, ярость Стражи достигла предела. Мы зажали врага в его собственном лагере — долине у подножия Косматого Пика. Тогда-то разбойники и совершили ошибку, убив нашего парламентера. Увидев это, Стража объявила: пощады не будет. Воины обезумели — только так я могу описать дальнейшее. Из разумных людей они превратились в кровожадных берсерков. Возможно, причина в том, что Стражи слишком долго гонялись за призраками, возможно, в отвратительной погоде — не знаю. Началась чудовищная резня. Никакие уговоры и приказы не могли их остановить: Стражи бросились на лагерь и перебили разбойников всех до последнего.»

Тэлия сделала глубокий вдох и продолжала: «В лагере находились не только разбойники. Воины истребили все живое в их логове, будь то мужчина, женщина или животное. Но, хоть это и ужасно, это еще не самое страшное. Среди убитых…»

Голос Тэлии прервался.

Кирилл взял у нее донесение и хриплым полушепотом дочитал:

«… среди убитых оказались те самые дети, которых мы надеялись спасти. Все… все они погибли. Разбойники убили их, когда стало очевидно, что Стража не пощадит никого».