Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проглоченный туманом Сюань Цзи вовсе и не думал умирать. Огненные кольца вспыхнули вокруг его зрачков, а между бровей появился ярко-красный узор, похожий на тотем. Тьма, окутавшая его, мгновенно испарилась. В руках Сюань Цзи держал тяжёлый меч шириной примерно в две ладони. Клинок украшали пылающие узоры. Один взмах этого меча тут же рассек черноту. Пламя рванулось во все стороны, с легкостью прорвавшись через смертельную завесу.
Командир Гу была шокирована этим зрелищем. На секунду она даже решила, что увидела самого настоящего древнего демона.
Небо затягивалось тёмными тучами. Сокрушительная молния разорвала густой туман, осветив половину больницы. Шэн Линъюань был застигнут врасплох. Не имея другого выбора, он в спешке схватился за клинок. Письмена на его длинных рукавах рассеялись, словно столкнувшись с хищником, явив взгляду настоящий цвет его одежд.
Сюань Цзи надавил на рукоять, и пол больничной палаты треснул. Дьявол и обломки каменной плиты с грохотом обрушились в амбулаторию на первом этаже.
Стиль его владения мечом можно было бы описать, как «широко открытый»1. Это было высокомерно, разнузданно, и шло в разрез с его обычным темпераментом. Как мог этот перепел, который только что едва ли не скрежетал зубами от усилий, так ожесточённо сражаться!
1 大开大合 (dà kāi dà hé) — досл. открытый и закрытый, в значении: не ограничивается чем-то одним, чередует как защиту, так и нападение.
— Тридцать шестой старейшина Хранителей огня Наньмина не хотел обнажать свой судьбоносный меч перед простыми людьми. Но я и не думал его скрывать. — Сюань Цзи поднажал, протолкнув лезвие на пару дюймов вперед. Огонь почти достиг лица Шэн Линъюаня, и юноша неприятно усмехнулся. — Прошу прощения, старший.
«Обнажённое» лезвие слегка обжигало ладони Шэн Линъюаня, заставляя его, в этот критический момент, лишь крепче схватиться за него обеими руками.
Миролюбивое выражение его лица дало трещину, принимая злобный вид:
— Наглец!
Из-под ног великого дьявола поднялся чёрный туман, обретая форму головы зверя. Зверь зарычал и ринулся вперед, стремясь укусить Сюань Цзи.
Но даже сейчас Сюань Цзи не бросил своё оружие и не уклонился. Пламя в его руках выросло настолько, что он даже не заметил опасных клыков над своей головой. Тяжелый меч нацелился в горло Шэн Линъюаня. На этот раз никто не собирался быть милосердным. Казалось, эти двое поспорили, кто кого убьёт первым.
Смертоносный чёрный туман коснулся волос Сюань Цзи. Клинок юноши встретился с шеей дьявола.
Но в этот момент невидимое кольцо на правой руке Сюань Цзи внезапно обрело форму. Прежде чем он смог разглядеть его, кольцо вспыхнуло красным. Драгоценный камень треснул и вдруг взорвался, бесчисленные осколки брызнули во все стороны, как багровое зарево.
Сюань Цзи почувствовал острую боль в груди, будто невидимое лезвие пронзило его сердце насквозь. Его конечности онемели, в глазах потемнело. Не издав ни звука, юноша рухнул на колени. В этот раз произошедшее не было частью его актёрской игры.
Зависшая в воздухе голова зверя болезненно взвыла и рассеялась. Ошеломлённый Шэн Линъюань отступил на пять-шесть шагов. Его руки, усыпанные драгоценными осколками, почернели.
Они стояли на коленях, но никто не произносил ни слова. Каждый из них был удивлён, и в то же время они оба испытывали какое-то странное чувство, будто между ними была тайная… нерушимая связь. Ей невозможно было противиться.
Некоторое время спустя, Шэн Линъюань неохотно сжал свою дрожащую раненую руку и поспешно закрылся рукавом, пряча кашель, от чего его лицо сделалось ещё бледнее.
Наконец, отдышавшись, он бросил глубокий взгляд на Сюань Цзи и в мгновение ока ринулся к окну позади юноши. Его тень мелькнула в проёме, прежде чем бесследно исчезнуть.
Сюань Цзи не стал его преследовать. Он попросту не мог его догнать. На этот раз он не притворялся.
Половина тела Сюань Цзи онемела и болела. Даже после трёх попыток он так и не смог подняться. Наконец, он снова осел на пол и долго лежал, свернувшись калачиком. Опустив взгляд, юноша увидел, что кольцо на его руке больше не было невидимым. От него осталась лишь потрёпанная оправа. Кольцо, все это время будто бывшее частью его пальца, теперь окончательно соскользнуло с него.
Будто оно много лет скрывалось от чужих глаз лишь для того, чтобы, в конце концов, разбиться.
Юноша был смущён и озадачен.
— Что случилось? Это тёмное жертвоприношение его спровоцировало? Или долг перед моими предками?
Но ведь жертва бабочки-паразита не умерла, они успели убить заклинателя…
Сюань Цзи вдруг замер. Разве что тот усатый лидер «туристов» вовсе и не был заклинателем!
Эти люди вторглись в Большой каньон Чиюань после того, как взбунтовались деревья-мутанты. Шэн Линъюань лично вывел их оттуда. Он видел этого усатого человека!
Если бы «усач» был заклинателем, и, если он был достаточно умён, то, до момента заключения контракта, он должен был держаться на безопасном расстоянии от призванного демона. Потому что никто не мог знать наверняка, кто откликнется на зов. Эта дьявольская штука всегда была капризной, и если условия соглашения не будут выполнены, то вовсе не исключено, что демон не озлобится и не убьёт заклинателя.
И мальчик, что был заражён призрачной бабочкой. Если его тело было занято паразитом, почему он использовал жертвенные письмена, чтобы попросить о помощи? Разве он не мог просто сказать об этом? Разве он не мог написать?
Оглядываясь назад, можно было заметить, что во всём этом была какая-то особенная закономерность, которую они никак не могли понять. Став жертвой, мальчик не мог ни контролировать своё тело, ни закричать. Он мог общаться с внешним миром только через жертвенные письмена. Тогда почему он вдруг решил записать просьбу о помощи в своём дневнике?
Разве дневник не является чем-то личным? Какой смысл просить в нем о помощи?
От начала и до конца кто-то медленно, но верно вводил их в заблуждение!
Другими словами, если бы никто не узнал о жертвоприношении, заклинатель смог бы тайно завершить ритуал. Однако, призванные демоны непредсказуемы. Пробужденный «тёмной жертвой» дьявол вполне мог бы отказаться от сотрудничества, не захотев выполнять чужие желания. Но его появление в мире наделало слишком много шума, что, несомненно, привлекло внимание Управления по контролю за аномалиями. При дефиците информации они бросились искать жертвенные письмена, тем самым, угодив в ловушку, расставленную злоумышленником. Этот несчастный, зараженный бабочкой, ребенок был лишь брандмауэром2, что привел их к неверному подозреваемому.
