Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова

Потом мы ехали с тремя пересадками, собственно, в рабочую зону. Михель все это время то болтал с кем-то по комму, то, мрачно зевая, переписывался, и мне не оставалось ничего другого, кроме как глазеть по сторонам. В том числе и на пейзажи, которые ползли за окнами.

К финалу поездки я почти готов был согласиться с Полли и признать, что мои родные Террасы – действительно, вполне симпатичны по сравнению с многоэтажными жилыми коробками, то плавно, то криво и косо перетекающим одна в другую. И дело, наверное, не столько в масштабах, сколько в отсутствии чего-то совсем не материального, но жизненно необходимого.

Здесь – просто конструктор, слепленный из блоков, в сути своей не подлежащих изменению. Да, одни квартиросъемщики красили кусочки стен, другие наряжали двери, как рождественскую елку, третьи расцвечивали окна занавесками с самыми невероятными рисунками, но души во всем этом не присутствовало. Скорее походило на то, что обитатели местных муравейников таким способом просто отмечали свое жилище, чтобы найти к нему дорогу.

И ни малейшего ощущения единства, несмотря на скученность и четкие линии.

На Террасах тоже жили во многом неказисто, и застройка считалась типовой, но перепутать адреса было совершенно невозможно. Может, потому, что места было больше, и каждый дом неуловимо, но очень быстро обзаводился всякими приметными мелочами, прорастая в пространство, в своих жильцов и… В своих соседей.

Один во всех остальных. Все остальные – в одного. Только не в меня.

Здесь, там… Одинаково неуютно, пожалуй. Но там границы очерчены, и на них можно опереться. А бесконечные этажи нанизанных на невидимые струны квартир – хлипкая зыбь. Даже как-то стрёмно трогать любые поверхности: такое чувство, что кубики, из которых все здесь построено, разлетятся в стороны, стоит лишь коснуться.

Хотя, действительно стоит держаться подальше, хотя бы от стен: похоже, что далеко не все надписи и рисунки на них сделаны фабричной краской и краской вообще. Под ноги тоже лучше не смотреть, разве только по мере необходимости, чтобы не напороться на шприцы или другую пакость.

– Особо делать ничего не надо, - сказал Михель. – Мы тут больше для проформы и видимости ходим. Не, ну если чего кому вдруг, поможем, конечно. Как можем.

Сильно помочь не получилось, по крайней мере, сегодня. Правда, пару детишек он чуть подлатал, раздал кучу разноцветных коробочек с пилюлями для «профилактики авитаминоза», записал пожелания страждущих. Времени больше всего ушло именно на записи: когда я предположил, что проще было бы воспользоваться коммом, Михель сочувственно покрутил пальцем у виска. Мол, технически, конечно, быстрее, только потом все равно нужно будет заполнять бланки, а на это рабочее время не отводится. Так что, выгоднее затянуть обход, чем потом, уже после смены личное свободное время тратить на рабочие бумаги.

Ещё в ряде квартир жильцов не оказалось в наличии. На этом свете. Но если в другой ситуации уместна была бы вежливая скорбь, то здесь каждый такой покойник воспринимался, как передышка – дождаться скорую, отписать, подписать, опечатать.

– Похоронные дни – самые кайфовые, особенно если скорая перегружена. Главное, заранее закачать себе пару сериалов, чтобы было, чем заняться.

А ещё можно пошарить по уже никому не нужным вещам.

Нет, при мне Михель ничем подобным не занимался, но по тени сожаления во взгляде можно было понять: не считает такое дело зазорным. Просто на людях не решается.

По ходу дня общая монотонная бессмысленность существования здешних обитателей и наших скитаний методично стирала смысл всего процесса, пока не остался единственный, он же главный показатель проделанной работы: постепенное опустошение сумок с припасами. Правда, на мне это облегчение сказалось не особо существенно, потому что тащил по большей части всякие медицинские инструменты, но ощущение «скинутого груза» под вечер пришло само собой и очень явственно.

В конце очередного этажа Михель поставил свою сумку на подоконник, пересчитал оставшиеся упаковки лекарств и довольно выдохнул:

– Ну вот, теперь можно и…

– Какая встреча!

Они зашли со стороны лестничной клетки, грамотно отрезая нас от местности, в которой можно было бы найти укрытие и пути к отступлению. Хотя бы попытаться, по крайней мере. А длинный и прямой, как стрела, коридор при желании можно было весь закрыть парой выстрелов, да и бегать наперегонки…

– Мы-то думали, заглянешь на огонек, ждали, а ты все как заяц, огородами петлял. Нехорошо, братишка. Невежливо.

Реальными родственниками они, конечно, вряд ли могли быть: ни по масти, ни по прочим отличительным чертам долговязый и сиво-серый Михель не стыковался с крепко сбитыми темноволосыми мужиками разной степени смуглости. Тот из двоих, что выглядел поменьше ростом, так вообще сошел бы со своим загаром за мулата.

– П-парни, я со всем уважением… Пустой сегодня. Только витаминками могу поделиться.

– Кто-то здесь что-то сказал об уважении? А имеет ли право этот кто-то говорить об уважении? Так я тебе скажу…

На Террасах подобные мизансцены тоже практиковались, но больше в качестве развлечения и в основном по отношению к случайно забредшим туристам, потому что все местные знали репертуар главной цирковой труппы наизусть и реагировали вяло.

– Парни, я ж честно…

– Нам тут добрые люди намекнули, что ты сегодня панихидил всласть. Так может, и нас чем угостишь?

Вот в чем дело. Я-то сначала подумал, имеются в виду медикаменты, а на самом деле все гораздо проще. И недостач объяснять не надо: кто ж в точности знает, какое барахло было в опечатанных квартирах? Только тот, кто печати ставил.

– Парни, тут такое дело…

Я снова все испортил, да. И ладно бы, себе, так нет же: впервые в жизни встреченному человеку. И пусть судьба бывшего врача и нынешнего мародера для меня не имеет никакого особого значения, но…

– Да вижу я твоё дело. Усек уже.

Конечно, усек. Ещё на подходе. И если бы чего-то опасался, то так и остался бы в лестничных тенях. А раз рискнул и вышел на свет, значит, все у него в порядке. В том числе и с козырями.

Весь вопрос, какие это козыри. На виду оружия нет, и даже в пальцах ничего не крутят, хотя те же раскидайки отлично вписались бы в общую картину. Огнестрельное? Вероятно, имеется, но опять же – вряд ли вдруг и сразу за него схватятся, уж слишком расслаблены. И очень хорошо в чем-то уверены.

Арьергард? Возможно. За спинами этих двоих мало что видно. В любом случае, поддержка должна быть достаточно мощной, чтобы…

– Давай так договоримся,