Выпускной. В плену боли (СИ) - Любовь Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Торможу, распахивая глаза.
— Что? Больно?
— Платье не порви, пожалуйста, — шепчет искусанными в кровь губами. Охуеть, как это выглядит сексуально…
В глазах глубокое словно подводный мир океана безумие. И я тону в нем, тут же срываясь и целуя ее. Сминаю эти разбухшие лепестки, слизывая капли крови, чувствуя себя чертовым вампиром. Пальцами нащупываю ткань платья. Пока поднимаю его выше, царапаю нежную кожу бедер под вздохи и шепот…
— Что ты со мной делаешь…
— Если бы я знал, — платье уже на талии, и я чувствую, как трепещет живот под касаниями.
Вижу, как дрожит грудь и сжимаются в тугие камушки соски.
Идеальная.
Совершенство, от которого не оторваться…
Платье…
Всего лишь, блять, платье…
Когда выберемся я куплю ей целый гардероб.
Целый ворох платьев, которые буду рвать каждый день…
Подсознание шепчет «Если выберемся».
Но и оно растворяется в желании, что клокочет под кожей, пока я поднимаю подол все выше и выше. Оно оказывается на шее, губы прикрывает, по рукам скользит, падает на пол бессмысленной тряпкой…
Ася уже не помнит, что мы актеры для долбанного извращенца, да и мне становиться плевать. Потому что внутри Аси горячо и влажно, потому что она сама гладит спину, снимая с меня рубашку, что падает рядом с платьем.
Я снова ее целую.
Трахаю на полной скорости.
Целую.
И снова.
И снова.
Пока задыхаться не начинаю.
Пока яйца не начинают полыхать огнем.
Замедляюсь. Ускоряюсь.
Эта эротическая карусель безумия и похоти как на бесконечном двигателе. Ася вдруг содрогается, начинает кричать, стягивать меня мышцами, выкачивая силы…
Я сам ору, кончаю в наркотической горячке, почти не видя, почти не слыша, только ощущая под собой влажное, податливое тело.
Падаю на Асю, проваливаясь в полудрему. Сон накрывает глубокий, тяжелый, удушающий. Просыпаюсь от характерного стука.
Даже зубы сводит от раздражения. Открывать глаза вообще не хочется. Проще представить, что мы просто занимались сексом у меня дома… Просто получили оба то, что давно хотели…
Тяну Асю ближе к себе, не желая поддаваться на эту команду. Глажу, чувствую какой липкой стала кожа…
— Надо посмотреть, что там, — бубнит под нос и утыкается в подушку.
— Не хочу, — но сажусь на кровати. Моргаю, понимая, что комната заметно изменилась. Но не могу понять почему… То же помещение, тот же желтый свет. Только теперь вокруг стола больше коробок.
— Ась, кажется этому придурку понравилось наше шоу.
— Шоу? — поднимает голову, смотрит на коробки. Почти не моргает. — Шоу, да? Для тебя тоже это было шоу?
— Я не то имел в виду.
— Ты сказал куни. Никто не просил тебя меня трахать.
— Только не говори, что тебе не понравилось!
— Нет! Мне противно, понял! И ты мне противен! Я больше не хочу! — толкает меня в плечо и в ванной закрывается. По телу иголками страх скользит. Подрываюсь к ванной, стучу.
— Ася!
— Что! Можно мне поссать!
— Да ссы на здоровье, только одного меня тут не оставляй.
Унитаз шумит водой, а Ася выглядывает из-за двери. Вид конечно потасканный, но дико милый.
— Что ты имеешь в виду?.
— Не убивай себя.
— Я всю жизнь в аду жида и не убила себя, думаешь убью только потому что какой — то придурок попользовался мною, чтобы вкусно пожрать? — хлопает перед носом дверью.
— Да причем тут пожрать! — бью в дверь и отваливаю. Смотрю что там принес наш злой дед мороз на этот раз. Фильмы, книги, одежда, новое постельное белье, посуда, карандаши, краски, раскраски блять…. Падаю на задницу, рассматривая чертовых героев комиксов… И понимаю одно… Мы тут надолго. Он не планирует нас отпускать…
Глава 33. Ася Чебрец
Я мою себя снова и снова, тру мочалкой до красна, словно стараясь содрать верхний слой кожи. Словно это поможет. Словно сделает меня чистой. Словно смоет ту грязь, от которой мне никогда не избавится. Я сама, сама стонала, сама хотела того, что он со мной делал. Сама задыхалась от удовольствия. Сама! Сама! Сама! Если об этом узнают… Если это увидят… Они будут показывать пальцами, а отец никогда больше не выпустит меня из сарайки. Сестру покроют позором. У отца больше никто ничего не купит. Они умрут с голоду. Из-за меня… Из-за того, что я не смогла удержать в узде свои желания… Раньше получалось, но тут, в клетке, с объектом вожделения. Я пытаюсь его ненавидеть, презирать, пытаюсь… Пытаюсь делать вид, что его прикосновения мне противны, но каждый раз теряю рамки приличий. Они раздвигаются, они становятся шире, гораздо шире чем эта комната и вот я уже задыхаюсь от оргазма… Осознаю, что даже сейчас моя рука между ног… Да что б тебя! Выключаю воду и выхожу из кабинки. Платья нет. Рубашки нет. Полотенца разумеется тоже. Голой выходить?
Выглядываю из двери…
— Демьян. Дай платье.
Он отрывается от какой — то стопки журналов, которой явно не было раньше. Поднимается и приносит мне платье. Осматривает, словно доктор пациента.
Быстро натягиваю платье под внимательным взглядом Демьяна. Горячим. Тяжелым.
— Сейчас хуйню скажу…
— Очередную.
— Да. Но я рад, что застрял тут именно с тобой.
— Потому что Милена не умеет готовить?
— Нет, потому что ты мне нравилась всегда.
Я ловлю ртом воздух, в животе оживает одна из погибших бабочек, усиленно машет крыльями в такт тяжелого дыхания.
— Как — то ты не сильно это старался показать.
— Я не привык напрягаться для завоевания кого — то, это правда. Но это не отменяет того факта, что я тебя давно хочу… Да ты и сама это знаешь…
— Ну может и знаю, — не могу еще доверять ему, не так быстро. — Просто ты сказал про шоу…
— Я не имел в виду, что трахался с тобой ради шоу. Просто сам факт. Мы занялись классным сексом, его вставило, он принес все это… — ах да, коробки. — В общем…
Демьян вдруг обхватывает мою руку, заставляет трепещущее сердце биться еще чаще. Еще сильнее. Ну вот зачем он так… Я только что решила держаться от него подальше. Конечно учитывая ситуацию не в физическом плане, а в эмоциональном, но все же….
— Послушай, Чебрец, — тянет он меня к себе ближе, опаляет дыханием. Да, я молчу, слушаю, сказать лишнее боюсь, сбить настрой. Странный. Будоражащий. Словно он
