Спасти футболиста (ЛП) - Гудмен Рейчел

— Божественный аромат, который ты вдыхаешь, это импортный сыр Грюйер, ты настоящая деревенщина, — сказала Гвен и оторвала кусочек хлебной корочки, бросая ее в меня. Я отбил ее точно на мраморный пол и обошел остров, чтобы поцеловать в щеку нашу мать.

— Привет, Кристофер, отлично выглядишь, — сказала она, смахивая пылинку с моего свитера и рассматривая меня так, как будто совсем не узнавала меня. — Сегодня выглядишь так, как будто что-то в тебе поменялось.

Ухмыльнувшись, я широко раскинул руки так, чтобы она могла ощутить всю мою славу, и сказал:

— Сияние победы снова вернулось ко мне, мам.

Гвен фыркнула.

— Больше похоже на то, что ты переусердствовал с автозагаром, — она выключила плиту и положила бутерброды на тарелки, передавая одну нашей маме.

— О, пожалуйста, ты же знаешь, что я натуральный на все сто, — подмигнул я.

— Ну, не совсем уж и натуральный, — возразила Гвен, пристально глядя на меня.

После резкой критики моего прошлого поведения, вся неоднозначная реакция по поводу моих действий, все мое удовольствие мгновенно испарилось. У меня когда-нибудь будет перерыв?

— Спасибо за напоминание, сестра, — я вытащил ложку из ящика рядом с плитой, а из кладовой — пасту Нутелла, открутил крышку и принялся ковырять в ней.

— Не смей больше этим пользоваться, Кристофер! — сказала наша мама между укусами жареного сыра. — Гвен, дорогая, есть какие-то новости о Гертруде?

— Да, где этот драндулет? — спросил я, прислоняясь к столешнице. Гвен купила вишнево-красный Nissan Sentra, когда ей было шестнадцать, хотя сейчас машина больше напоминала помидоры, которые она случайно обнаружила в моем холодильнике, забытые там, чтобы умереть медленной и одинокой смертью. Я предлагал купить ей новый автомобиль, один из тех, где шины каждый раз не грозились лопнуть, но она отказывалась.

Гвен разорвала свой бутерброд на две части, поймав ртом тягучий сыр, который просочился из боков.

— Лопнул люк в крыше, когда я вела машину. Я оказалась в канаве, и мне пришлось тащить Гертруду на буксире в магазин.

— Логан тебя забрал?

Она покачала головой.

— Нет, он был в Далласе на игре, когда все это случилось. Я вызвала Uber, чтобы добраться до дома.

Я нахмурился.

— А почему ты мне не позвонила?

— А зачем мне было тебе звонить? — Гвен посмотрела на меня так, как будто на самом деле была смущена.

— Потому что я твой брат и потому что у меня есть рабочее транспортное средство, которое может доставить из пункта А в пункт В, — сказал я, убирая Нутеллу и отправляя ложку в посудомоечную машину.

Гвен подняла плечо, не пренебрежительно, но так, как будто она не была уверена, как ответить. Спустя мгновение, она пробормотала:

— Четно говоря, мне даже в голову не пришло позвонить тебе.

— Ух ты, я польщен, что в списке твоих контактов на экстренный случай я занимаю место даже ниже чем вызов такси.

— Это не был экстренный случай, и вообще, ты обычно настолько занят своими делами, что я думала, что тебя это не волнует. К тому же, я никак не могла знать, был ли ты занят или…

— Конечно, я даже гипотетически не мог бы не испытывать неудобств из-за того, что прошлось бросить все ради семьи, — сказал я резко. Я не хотел обижаться на ее слова, но они задели меня, черт побери. В очередной раз на меня был навешан ярлык эгоистичного, самовлюбленного мудака — и ни больше ни меньше от моей сестры-близняшки.

— Откуда этот тон, Кристофер? — спросила моя мама, вытирая пальцы о салфетку и отодвигая пустую тарелку в сторону.

Откуда он взялся? Почему никто в моей жизни не чувствовал, что они могли положиться на меня? Даже Хейзел. Особенно Хейзел. Я подвел ее, что беспокоило меня больше, чем следовало бы, и само существование этого факта преследовало меня всю прошлую неделю.

Когда я не ответил, Гвен хлопнула ладонью по мраморной столешнице, ее глаза расширились, когда она заговорила:

— О, Боже! Речь идет о женщине!

Я застонал. Моя сестра всегда обладала даром видеть людей насквозь. Не помогало и то, что мысли о Хейзел скорее всего просто приклеились к моему лицу.

— У тебя появилась серьезная девушка, Кристофер? — спросила наша мама, выражение лица которой было полно надежды наравне с любопытством.

Гвен рассмеялась.

— Мой излишне избалованный близнец имеет аллергию на девушек. Ты уже должна знать об этом, мама. Хотя, недавно в ресторане я познакомилась с женщиной, за которой он мог бы побегать.

— Это та, которую Крис целовал на фотографиях, которые опубликовали в воскресной развлекательной рубрике? — спросила наша мама, делая глоток холодного чая.

Гвен склонила голову набок, с прищуром глядя на меня.

— В газете опубликованы фотографии, где ты целуешься с Хейзел?

— Мы можем оставить эту тему, пожалуйста? — взмолился я, не желая ступать на опасную территорию. Если моя сестра узнает, как я втянул Хейзел в эту историю с Андреей Уильямс, то она выпотрошит меня как дохлую рыбу.

Гвен ухмыльнулась.

— О, я думаю, что мы уже перешли к теме. Так забавно наблюдать за тем, как ты выкручиваешься, — усмехнулась она, а потом доела остатки своего жареного сыра.

— Хейзел похоже на умное, уравновешенное, красивое имя, — вмешалась наша мама, в ее голосе послышалась задумчивость. — Кто-то зрелый и устоявшийся был бы хорошей заменой твоим обычным Кенди, Джи-Джи, Лейси…

Я вздохнул.

— Мои предыдущие связи не выбирали себе имен, мам.

— Но, думаю, что Лейси… это актриса, с которой ты недолго встречался, так? Это было ее сценическое имя, — сказала наша мама с озадаченным взглядом. Она поднялась и снова налила себя чай из кувшина из холодильника.

— Держу пари, что если бы Крис помнил фамилию Лейси, я могла бы узнать, на какой улице она выросла, — Гвен подмигнула мне. Слава Богу, наша мама ничего не знала о том, как порнозвезды выбирали себе псевдонимы.

— Думаю, мне даже интересно, — сказал я с усмешкой.

— Кристофер! — воскликнула моя мать, стакан чуть не выпал у нее из пальцев, как будто раньше она не слышала от меня таких грубых комментариев.

Гвен отмахнулась от нее.

— Не беспокойся, мама, похоже, что у него начинает появляется вкус в том, что касается женщин.

— Может ты уже закроешь эту тему? — я бросил на нее взгляд, который совершенно точно говорил о том, что ей нужно прекратить все это до того, как я расскажу маме, как Гвен разбила ее любимую хрустальную вазу в гостиной для официальных приемов и спрятала осколки в фонтане на заднем дворе в прошлом году на вечеринке по случаю Четвертого Июля.

— Похоже, что кто-то раздражен, — сказала Гвен, собирая тарелки и складывая их в раковину. Она повернула кран и налила средство для мытья посуды в проточную воду. — Но если серьезно, то Хейзел именно та причина, по которой ты снова хорошо играешь? Я подозреваю, что ты не вернулся к старым плохим привычкам.

— О чем ты говоришь? — я нахмурил брови. — Команда собралась, поэтому мы выиграли. Я не понимаю, какое отношение Хейзел имеет к этому.

Она пожала плечами.

— Просто, если судить по твоему жалкому виду прямо сейчас, то похоже на то, что она забралась тебе прямо под кожу.

— И что? — настаивал я.

— А то, что возможно Хейзел так сильно разозлила тебя, что это повлияло на твою игру, — сказала Гвен, глядя на меня через плечо, продолжая мыть посуду. — Последняя атака во второй четверти после затянувшейся кучемалы, ты посоветовал Фитцпатрику отдать длинный пас Олсену, даже несмотря на то, что у тебя была лучшая позиция, так?

— Ну да, но я был плотно закрыт принимающим и Олсену было проще обыграть углового защитника Хьюстона в спринте, так что имело смысл использовать меня в качестве приманки.

— Именно это я и хочу сказать. Когда в последний раз ты знал так много подробностей о ком-то, за исключением квотербека? Или когда давал возможность кому-то заполучить славу? Это был тачдаун в шестьдесят четыре ярда, Крис. И теперь эти очки у Дастина Олсена.