Черновая работа - Анатолий Гончар

— Товарищ капитан! — продираясь сквозь кусты шиповника и сопровождаемый треском раздираемых веток, выглянул перепуганный Рогов, — там, — сказал он, тыкая рукой куда-то себе за спину.

Зурский, схватив автомат, поспешно поднялся на ноги.

— Где? Что?

— Берцы…

— Что берцы? — стоявший неподалеку от Зурского Ермолов схватил правой рукой побелевшего Рогова и слегка встряхнул.

— Ну, там, на тропе, берца, вдрызг и бинты…

— Тьфу ты, зараза, а я — то… — Старшина, слегка ткнув Рогова кулаком в грудь, отошёл в сторону. Затем повернулся и, глядя на замкомроты, уточнил:

— Так что, через десять минут топаем дальше?

Капитан согласно кивнул.

Кусты густо разросшегося шиповника цеплялись за ноги, до крови раздирали руки и впивались в тело даже сквозь плотную ткань камуфляжа. Преодолев очередной подъём, Рогов перевалил через большую валежину и оказался на вытянутой поляне, со всех сторон окруженной колючими, разросшимися до величины человеческого роста кустами ежевики. Увиденное заставило его остановить группу и знаками показать высунувшемуся из кустов Рибову: «Командира». Тот кивнул и исчез. Оставшись один, Рогов осторожно огляделся. В центре поляны виднелись остатки небольшого костра, валялись пакетики из-под пищи быстрого приготовления, а прямо напротив любопытной рожи разведчика, на воткнутых в землю кольях висел совсем новый, как будто только что полученный со склада камуфлированный свитер. Рогов знал, что подобные вещи частенько подбрасываются противником в качестве приманки. Возьмёшь такой, сдвинешь с места, а под ним мина. Бац, и нет ушлого разведчика. Но любопытство пересилило осторожность. Рогов поднял валявшуюся на земле хворостину и, приблизившись к свитеру, с её помощью попробовал его снять. Увы, старая ветка не выдержала нагрузки и обломилась точно посередине. В руках у огорчённого Рогова остался лишь метровый огрызок. Шмыгнув носом, он всё так же осторожно отступил назад и в поисках сучка подлиннее, углубился в заросли ежевики. Пока он рыскал по кустам, группа успела рассредоточиться, и на поляну вышел старшина Ермолов, затем один за другим оба офицера.

— Чи, — Николай показал вышедшему на поляну вслед за ним капитану на чёрное пятно еще слегка дымящегося костра, а затем ткнул пальцем в сторону висевшего на кольях свитера. Зурский, оттеснив Ермолова, начал осторожно продвигаться вперёд.

— Миноискатель, — заметив торчавший из-под свитера провод, скомандовал он маячившему за его спиной Шахмедзянову.

— Сапера сюда! — громко, сделав несколько шагов в обратном направлении, приказал Алик.

«И чего он орёт? Чего орёт? — подумал Ермолов и только тут заметил манипуляции вынырнувшего с новой палкой Рогова.

— Стой, — Зурский рванулся вперёд, пытаясь остановить бойца, но только и успел, что сбить его с ног.

Взрыв грохнул с ужасающей силой. В ушах стоял нестерпимый звон, разгрузка на теле Зурского превратилась в решето, лицо напоминало кровавую маску, его бросило назад, он упал на спину и, с тихим стоном повернувшись на бок, затих.

Николай, понявший, что сейчас будет взрыв, сделать уже ничего не успел, его оглушило, осыпало осколками грудь и посекло лицо. Свет померк. Безумно кружилась голова. Он некоторое время ещё стоял, закрыв обеими руками глаза, затем согнулся и медленно шагнул в сторону.

— Кранты… суки… — Ермолов выругался и, не опуская рук, повалился на землю. Безумно болели глаза.

Шахмедзянов взглянул на окровавленного командира, тонко взвизгнул, сделал несколько шагов в сторону и вновь взвизгнул. Его нога, неестественно вывернувшись, надломилась, и он, нелепо раскинув руки, повалился на неимоверно разросшиеся кусты ежевики.

— Писец, — подумал он, едва не плача от страха и боли.

Рогов лежал на земле и был ни жив, ни мертв.

— Мамочка, — только и сумел выдавить дрожащий как осиновый лист и бледный как мел боец. И секундой спустя: «У-уф, повезло». О том, что стало со спасшим его офицером, боец пока не задумывался. Он лежал в неподвижности, чувствуя, как его ноги сковывает мертвящая слабость, а тело сотрясает озноб.

А о чём думал и мог ли вообще думать в этот момент Заруцкий, не знал никто. Его большое сильное тело ещё билось в судорогах. Молодое сердце из последних сил гнало кровь по изодранным артериям, но все столпившиеся подле него солдаты знали, он уже практически мертв.

— Связь! — прохрипел Николай, стараясь перекричать режущую глаза боль. Кто-то кинулся разворачивать радиостанцию, кто-то оказывать первую медицинскую помощь раненым.

— Комбата, на ЦБУ, Зурский на мине подорвался…

Группу эвакуировали вертолётами. Через два часа раненые были в медсанбате. Зурский, не приходя в сознание, умер.

— Повезло тебе, парень, если бы не костюм, не довезли бы тебя, — успокаивающе похлопывая Николая по руке, доктор осторожно размотал повязку и осмотрел неглубокую рану, оставшуюся на горле Ермолова от пробившего ворот БЗК — броне — защитного костюма, осколка. — Прошило б твоё горло насквозь. Так что, считай, повезло тебе. А за глаза не бойся. Прочистили всё, промыли. Повреждений особых нет. Завтра повязку снимем, сам удостоверишься.

Сказав это, доктор поднялся и неторопливо направился к кровати другого раненого.

На этот раз комбат никаких разгонов не устраивал. Что и как знали все. Сердца наполнялись болью и непонятно откуда берущимся чувством вины.

И вновь потянулись унылые будни, занятые чисткой оружия и бесконечными занятиями. В четвёртой группе первой роты появился новый командир старший прапорщик Ефремов. Бойцы целых две недели елозили на пузе, но к «единому знаменателю» Ефремов их всё же привел. Своим заместителем он назначил сержанта Рогозова. Проверив слаженность группы, комбат остался доволен. Остальные группы ещё несколько раз выходили на боевые задания. Группа Соколова, выходила трижды, но встречи с противником, которую так жаждал молодой офицер, так и не состоялось. Не было больше боестолкновений и у других групп. Нельзя сказать, что боевые выходы проходили, не принося результатов. Результаты были и весьма существенные: обнаруживались схроны, тайники забитые оружием и боеприпасами, были найдены старые и совсем недавние, но, к сожалению, уже покинутые базы. Обнаружены фото и видеоматериалы. А многочисленные разведывательные данные, по крупицам собираемые на каждом боевом выходе, тщательно собранные и систематизированные, обобщались и анализировались, выстраивая целостную картину перемещения бандгрупп. Петля вокруг Вольфа Краузе затягивалась всё сильнее. Спецназ продолжал свою обыденную черновую работу.

Третья и четвёртая группы первой роты выходили на боевое задание в один день, в разных квадратах, но не далеко друг от друга. Комбат специально спланировал задание так, что бы они двигались параллельно, не удаляясь и не приближаясь друг к другу.

На третьи сутки группа Алексея Курагина, растянувшись на добрую сотню метров, вышла к излучине небольшой речушки.

«Стой. Организуем засаду», — лейтенант Курагин развел в сторону руки, показывая направление развёртывания. Местность, которая была предназначена ему для организации засады, была практически равнинная. Позади за маленьким бугорком — небольшой, метра три, обрыв, под обрывом шумела небольшая речушка. Впереди, почти сразу за линией бойцов слегка изгибающаяся, давно неезженая дорога. Дальше заросли орешника лещины, за ними мелколесье, потом высокий, не тронутый топором лес. Алексей проследил места, куда бойцы устанавливали мины, и как они, отходя, старательно маскировали проводную линию. Проверив, правильно ли выбрали позиции бойцы, Курагин махнул радистам и стал неторопливо выбирать место для командного пункта. День стоял солнечный и сухой, тем не менее, разведчики деловито сооружали из полиэтиленовых пленок приземистые дневки, тщательно укрывая их травой и ветками. Наконец с обустройством было закончено, в лесу воцарилась по-осеннему безмолвная тишина.

Эмир района по кличке Хан, в прошлом агроном Тимур Исмаилов, вел свою банду на соединение с другими такими же пока ещё разрозненными бандами.

— Хан, мы почти дошли, — помощник эмира Салах нагнал идущего в первых рядах колонны эмира, — скоро пойдёт редколесье.

— Я знаю, — отмахнулся Тимур, — в редколесье мы не пойдём. Перейдем реку, там чуть выше по течению есть заросли орешника. Вот там и остановимся. На соединение с группой Ай-Валида пойдем с приходом ночи. Хорошо, что ты подошёл, я всё равно хотел послать за тобой. На подходе к реке возьмёшь половину людей, уйдёшь вправо. Параллельно пойдешь.

— Хорошо, — Салах и не подумал прекословить. — Разделиться на две группы — решение вполне здравое.