Нэш Блейз в параллельном мире - Антонио Казанова

Мальчик понимал: существует очевидная связь между этими кругами и его ночными странствиями.

Он уже думал про свои странности, но никогда еще вопрос не вставал так остро. В этот раз он рисковал упасть с крыши, и тогда его мама умерла бы от горя. Пора было понять, что происходит с ним во время сна. Но разобраться в этом мог только он сам.

Нэш подошел к полукруглому окну и внимательно осмотрел крыши домов, расположенных напротив. Между крышами там и сям торчали верхушки вечнозеленых деревьев, заселенных всеми видами птиц.

Его взгляд задержался на крыше дома мисс Рашер, где он так безмятежно спал сегодня утром.

Он напряг зрение и стал думать, как же он туда попал.

Дэвид, остальные пожарные и соседи, вероятно, сначала были слишком сосредоточены на спасательной операции, а затем охвачены ликованием по поводу ее успеха, потому никто не обратил внимания на самую таинственную часть происшествия: совершенно очевидно, что попасть на крышу можно было только изнутри дома математички. И никаким другим способом. Ну разве что прилететь.

Нэш улыбнулся. Хоть это было и не вполне уместно, но его посетила фантазия: «Как это прекрасно… летать…»

Несколько мгновений он помечтал об этом, но затем снова принялся размышлять. «Получается, во сне я вошел в дом мисс Рашер. Затем поднялся по лестнице, установил приставную лестницу, чтобы залезть на чердак, а оттуда — на крышу». Все это было поразительно и досадно.

Тут его мысли приняли меланхолический оборот. «Канун Хеллоуина в городе, где нас никто не знает, за исключением начальника пожарной команды, и где все заняты подготовкой к празднику. А завтра еще хуже — мой день рождения. Мне стукнет четырнадцать лет, я один, лунатик, без друзей, без отца, который заглянул бы в комнату, чтобы меня поздравить…»

Нэша охватила тоска одиночества. На мгновение она вытеснила все счастливые мысли, и Нэш окунулся в пустоту, глядя в окно, но ничего там не видя. К счастью, только на мгновение. Несколько листочков его собственных своеобразных обоев, приклеенных к стене, отклеились и соскользнули на паркет.

Быть может, из-за чрезмерных впечатлений этого утра или из-за хмурого полдня веки Нэша сомкнулись, и его сморил сон. Или, вернее, то, что Нэш принимал за сон.

Сетт бегал по саду, стараясь пометить каждую травинку на лужайке, находившейся в его безраздельной собственности. Услышав шум, он подумал, что это Ния вернулась с работы, и вприпрыжку бросился к калитке. Но черная, роскошная машина, остановившаяся напротив входа, была совершенно не похожа на то транспортное средство, которым каждый день пользовалась Ния.

Конечно, Сетт был собакой и не разбирался в марках автомобилей, но то обстоятельство, что это средство имело четыре колеса, а у того, на котором ездила Ния, их было только два, безусловно, являлось существенным различием.

Дверца водителя открылась, и из нее вышел человек размером с хороший шкаф. На нем была темная одежда, фуражка с козырьком закрывала половину лица, а на руки были натянуты перчатки.

Пристально его рассматривая, Сетт в глубине души надеялся, что великан не направится в его садик. В противном случае Сетту пришлось бы кинуться ему наперерез, а может, даже и покусать. Но к счастью, этот тип вроде бы не имел намерения сцепиться с грозным охранником дома Блейзов. Единственное, чего он хотел — это размять кости, видно, долгое было путешествие.

Черные стекла на заднем сиденье машины оставались неподвижными. Никто их не опустил, никто не сделал водителю знака, что хочет открыть дверь. Однако Сетт чувствовал, что там кто-то есть.

И этот кто-то ему не нравился, впрочем, как и великан водитель в своей странной униформе. Наконец он повернулся, сел за руль, захлопнул с неприятным, чавкающим звуком дверцу и уехал. Черт его знает куда.

А Сетт, виляя хвостом, направился к двери дома, там его ожидала миска с вкусной едой. Разве он ее не заслужил! Сегодня он нес службу безукоризненно.

Телефон в доме Блейзов был одним из тех немногих, что уцелели после нашествия беспроводных аппаратов. Его звонок прервал мысли Сетта о еде ровно посередине пути от входной двери до кухни.

— Ния! Да, Нэш дома. Извини, я забыла тебя предупредить… Сегодня никакой школы, у нас было сумасшедшее утро.

У Серафины совершенно вылетело из головы, что Ния должна была встретить Нэша после школы. По дороге они хотели купить пару тыкв по случаю праздника и украсить ими дом.

— Тут, в школе, говорят о чрезвычайном происшествии, — сказала Ния. — Я ничего не поняла. Ходили слухи о мальчике, который подвергся смертельной опасности. Знаешь, Серафина, эти дни какие-то особенные: я не в состоянии ничего видеть, могу только смотреть. Не знаю, можно ли доверять этим скудным ощущениям. Чувствую себя, словно в клетке, и совершенно без сил. Мне это совсем не нравится. Что случилось?

— Нэша нашли на крыше, не представляю, как он там оказался. На крыше дома мисс Рашер, если точнее. Этот приступ сомнамбулизма куда более странный, чем прежние, я не знаю, чего мне ждать. Я все время думаю, что еще может случиться и к чему нужно быть готовым. Ния, я боюсь за него.

Ния с минуту помолчала, перебирая теснившиеся в голове мысли.

— Собственно, сейчас, — она произносила каждое слово почти по слогам, — собственно, сейчас остается только ждать… Сегодняшний рассвет имел какой-то странный запах… Я сейчас приду домой, Серафина. Главное, чтобы наши страхи не передались мальчику. Надеюсь, отвар из кленовых листьев поможет нам успокоиться и что-нибудь придумать.

Серафина повесила телефонную трубку и закрыла свои темные глаза, погрузившись в мрачные мысли.

Сетт начал царапать когтями дверь, напоминая о своей миске, что было очень кстати — Серафина стряхнула охвативший ее страх.

Небо над Думвилем резко потемнело, и не только потому что наступил вечер. Его заволокла огромная туча, на город надвигалась сильная гроза. Для Хеллоуина такое ненастье столь же подходящая декорация, как снег для Рождества.

Было около пяти часов пополудни, когда засветились первые тыквы на подоконниках, а любопытный ветер начал гулять между оконными рамами и косяками, разглядывая только что сшитые костюмы и морковки, изображавшие «ведьмин палец» с очищенным миндалем в виде когтя.

Дождь еще не пошел, но первая молния вдали уже осветила небо, словно неисправный, искрящий неоновый фонарь.

Прохожие в Думвиле ускорили шаг. Улицы города опустели, а жители попрятались в магазины и бары или постарались поскорее вернуться домой, чтобы не попасть под ливень.

Внезапно улицы заполонили машины, и большая колокольня Литтл Бен, названная так из-за сходства со своим лондонским собратом Биг Беном, решила, что уже и вправду пять часов, и зазвонила во все свои колокола.

Огромный, роскошный автомобиль припарковался прямо напротив отеля «Селебрасьон», совсем рядом с Литтл Беном, привлекая внимание прохожих черным глянцем и иностранным номерным знаком. Это был немецкий номер, совершенно непонятный, но, вероятно, означавший самый древний и богатый город Германии — Берлин.

Непогода не заставила себя ждать: разразившаяся гроза нарушила спокойное течение вечера, она заставила мисс Рашер соскочить со стула, разбросала клубки шерсти мисс Мармун, которая вязала свитер для своей племянницы, прервала любимую передачу мистера Воллера, вынужденного выключить свой новейший плазменный телевизор из страха, что тот взорвется, а мистер Барбюс должен был поспешно завершить встречу с приятелями в «Старом Волке» и предпринять быстрое стратегическое отступление к себе домой.

Серафина бросилась проверять, плотно ли закрыты окна, а Сетт едва успел вбежать в дом, держа свою миску в пасти, как ливень со всей силы обрушился на улицы, дома и сады.

«Бедная Ния. Она же вся промокнет», — подумала Серафина, борясь с хлопающим тентом над окном кухни. В этот момент дверь распахнулась, словно от порыва ветра.

— Ния! Ты спаслась от потопа в последнюю секунду!

На пороге появилась высокая женщина неопределенного возраста, где-то между тридцатью и сорока, с длинными пепельно-светлыми волосами, отливающими серебром, в долгополом белом пальто. Контуры фигуры резко вырисовывались на фоне бури. Ее лицо можно было бы назвать красивым, если бы не излишняя решительность и жесткость, бывшие, видимо, неким отголоском прошлого.

По ее тонким губам скользнула улыбка, Ния медленно повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, оставив ливень снаружи.

— Я поставила мотоцикл под крыльцом Макперри. Мы вместе возвращались. Как ты? Успокоилась?

Ее золотистого оттенка глаза наполняли комнату сиянием, которое словно обволакивало хрупкую, тонкую фигуру Серафины.

— Да, Нэш в своей комнате с тех пор, как мы вернулись. Он смущен и, наверное, напуган. Все это так не похоже на жизнь нормальных подростков. Я боюсь, что будет еще хуже, если он не найдет себе здесь друзей и останется таким же замкнутым.