Стеклянные крылья - Катрине Энгберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
It’s raining again. Too bad I’m losing a friend.[2]
В голове крутилась надоедливая песня Supertramp о дожде, и Йеппе пожалел, что даже не может выбрать, какая музыка будет его мучить в тот момент, когда истощенный мозг устал. Чаще всего в голове крутились отрывки коммерческой поп-музыки. It’s raining again. Oh no, my love’s at an end.[3] Он накинул капюшон и зашагал к киоску, где ждал разносчик газет.
* * *
Невыносимый крик. Долгий, беспомощный плач – той же частоты, что вопль ужаса и жужжание бормашины. Самый отвратительный в мире звук.
Следователь Анетта Вернер перевернулась на другой бок и зажмурилась. Свенн ушел к малышке. Именно сейчас она должна хоть немного поспать – наверстать то, что не успела за ночь. Она положила подушку на голову, отсекая звук и внешний мир. Попыталась вспомнить, чем не готова была пожертвовать в обмен на ночь крепкого и долгого сна, но ей ничего не пришло в голову.
К плачу в соседней комнате добавился успокаивающий голос Свенна. Только бы он закрыл дверь. Может, встать и самой закрыть? Ей ведь еще пописать надо. До первого августа этого года она бы не обратила внимания на полный мочевой пузырь и спокойно спала бы дальше, но теперь больше не полагалась на то, что ее разваливающееся сорокачетырехлетнее тело ей подчинится.
Анетта с трудом села и свесила ноги с кровати. Когда уже уйдет это нескончаемое состояние похмелья и смены часовых поясов?
Она медленно встала, отмечая, что каждая часть тела проседает под весом скелета, который больше не поддерживали крепкие мышцы. Ныла грудь. Оглядев себя, она отметила, что даже не сняла на ночь обувь, и доползла по ковру, словно зомби, мимо детской до туалета. Как Свенну удается сохранять такое спокойствие и оптимизм? Она заперла дверь и посмотрела на себя в зеркало. «Я похожа на живой труп, – подумала она, садясь на унитаз, – вот бы умереть».
Примерно так же она думала около года назад, когда обнаружила, что беременна. Они не собирались заводить детей, давно договорились, что это не для них и вместо этого они станут лучшими в мире хозяевами для собак. Незадолго до ее сорокового дня рождения они вообще перестали об этом говорить. По иронии судьбы, видимо, именно тогда и стали небрежно относиться к предохранению; у них из головы начисто выветрилась мысль о том, что секс может привести к беременности. Долгое время Анетта просто-напросто думала, что больна, что унаследовала от отца проблемы с сердцем и что пульс у нее скачет навстречу шунтированию и кардиостимулятору. Результаты анализов принесли облегчение. Затем – шок.
«Вот бы умереть».
Вообще все шло хорошо. Свенна новость неожиданно обрадовала, и он все время ее поддерживал. Беременность протекала образцово, все показатели были в норме, роды прошли быстро и без осложнений. Она бросила вызов неутешительной статистике и побила все мыслимые рекорды женщин, которые в первый раз забеременели в возрасте за сорок. Но когда ей на руки положили маленькую девочку, чистую и красивую, которая сразу же принялась сосать грудь, Анетта ничего не почувствовала. Привязанность, которая должна была возникнуть инстинктивно, пришлось вымучивать, а почувствовать любовь оказалось трудно. Во всяком случае ей.
У Свенна было по-другому.
В последние два месяца его любовь к маленькому новому человечку лишь крепла. Его взгляд, когда он держал ее на руках! Светившиеся от гордости глаза. По морю семейной жизни Свенн плыл как рыба и уже стал настоящим отцом. Анетта пыталась, правда пыталась. Только бы не уставать все время.
Она опустила руки на бедра, наклонилась вперед и уронила лоб на ладони.
– Заснула, дорогая?
Анетта подняла голову рывком – шея напряглась, грозя головной болью. Из-за двери донесся голос Свенна – наверное, возле туалета стоит.
– Я писаю. А можно подождать две минуты?
Она слышала в голосе раздражение, обиду, которую наблюдала у других женщин, но сама затаивала редко. Теперь Анетта не могла от нее отделаться. Она встала, помыла руки и открыла дверь.
– Она голодная. Поэтому не успокаивается. Смотри! Ртом грудь ищет.
Свенн нежно поднял их дочь и поцеловал в лоб, после чего передал Анетте. Протягивая руки, она ощутила уже хорошо знакомый прилив страха от того, что может уронить малышку на пол. Те, кто сравнивают заботу о собаке с заботой о ребенке, ничего не знают, подумала она, хотя два с половиной месяца назад сама была из их числа. Она смотрела на плачущего младенца, лежащего на руках.
– Я скучаю по ребятам. Когда мы их заберем?
Свенн обеспокоенно на нее посмотрел.
– Собаки прекрасно поживут у моей мамы еще пару недель. Сейчас главное – малышка Гудрун.
– Хватит ее так называть! Мы еще не определились с именем.
Анетта грубо протиснулась мимо мужа – тот вжался в стену коридорчика перед туалетом.
– Я думал, ты хотела назвать ее Гудрун.
Анетта двинулась ко входной двери.
– Я посижу в машине, там покормлю. И не говори ничего, мне там будет лучше.
Она с силой захлопнула дверь – насколько это позволил лежащий на руках младенец. Побежала под дождем к машине, стоящей под навесом, и открыла ключом дверь. Малышка перестала плакать – возможно, из-за того, что ей на лицо вдруг закапал дождь.
В машине висел знакомый успокаивающий запах – работы и собак. Анетта уселась, задрала футболку и приложила дочь к распухшей груди. Она тут же взяла грудь и стала сосать. Успокоилась. Анетта тяжело дышала, пытаясь унять неуходящее чувство тревоги. Нежно стерла капли дождя с лица младенца и погладила мягкую головку. Когда она вот так спокойно и тихо лежит, с ней просто замечательно. Сложнее было свыкнуться с плачем и ночными пробуждениями. И декретом. Анетта скучала по работе.
Она бросила взгляд на дом. Свенн наверняка пылесосит или прибирается. Она торопливо открыла бардачок и достала полицейскую рацию. Вообще та должна была лежать на зарядной станции в управлении, но Анетта не стала ее сдавать. Когда в управлении обнаружат, что рация пропала, и отключат ее – вопрос времени, но она довольствовалась тем, что пока что может ее слушать. Она убедилась, что звук выставлен на минимальную громкость – ребенок не испугается, – и включила. От знакомых щелчков у нее засосало под ложечкой.
– …И нам нужно сопровождение для тела, которое обнаружено на Гаммельторв в Копенгагене. Его необходимо доставить в
