Нежить и Егор Берендеевич - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лесавки, Листины и Егорка
Ты вот послушай-послушай о том, о чём никогда не слыхивал. Разны духи в нашей Рязанщине живут, ты об них помнишь, всех наперечет знаешь. Но есть и такие, про которых только из моих уст и подивишься. Вот Лесавки, к примеру. Это лесные старики да старушки, на ежат похожи, в прошлогодних листьях сидят, копошатся себе. А то и озоровать да проказить удумают. Или схватятся за руки и скачут, свистят! Гуляют они лишь по осени, а так, почти всё время спят.
У Лесавок есть и свои атаманы: Листин и Листина — старые слепые духи, муж и жена. Они сидят себе в ворохе листьев и приказывают кому и когда шелестеть. О, как по сени легкий шепоток услышишь — то супруги Листины советуются, назначают Лесавкам работу. А ежели шелест, шум да хороводы опавшей листвы увидишь, так то Лесавки с Листинами балуются. Наиграются и с первыми заморозками завалятся спать. Но спать под снегом они не любят, поэтому ищут себе заброшенные дома или лесные заимки, там и остаются до следующего сентября. Но ты не думай, мелка нежить зашедшим охотникам греться не мешает — сопит и сопит себе в уголках да под лавками.
Но жил в нашей деревне некогда отрок Егорка. Нашего деда Егора Берендеевича знаешь? Тот самый и есть. Поспорил он как-то с мальчишками, что самих Листинок словит и детворе на потеху принесёт.
Ты в старом доме, что у колодезного ручья стоит, лазил? Во-во, эту самую избушку и присмотрели себе Листовые духи для ночлежки. Залезли они туда в ноябре, обустроились и захрапели. Спали наши «ёжики-колобки», значит, почти весь год. Но пришёл их срок, вылез дряхлый Листин из печной загнетке и жену растолкал:
— Пора, мать, на дворе похолодало, поди и листочки на деревьях потихоньку желтеть уж начали.
— И взаправду, пора, сон зябок стал. Только я впервой черёд проснулась!
Затеяли коротыши возню: кто из них первым зенки продрал. Вцепились шутейно друг в друга, по полу катаются, свистят, ухают. Тут дверь открывается и летит на Листинок мешок. Егорка сверху прыг и завязал мешок, поднял его, кинул на плечо, понес. А пока нёс, нежить в спину мальца и била, и колотила, и кусала.
Принёс Егорушка мешок к себе во двор, кинул наземь. А как собрал всё село, так мешочек и развязал. Но там лишь ворох сухих листьев и ничего более. Вот смеялись над ним тогда стар и мал. Щелбаны устали считать!
Смешно? Нет? Ну я так и думала. Иди, иди к ребятам во двор, побегай, мал ты ещё про Берендеевы подвиги слушать.
А ты поспи, Егорка,
что на спине — не болька!
А вот на сердце рана
позлее будет дама.
О том как Летавица дитя украла
А вот о чём вам Егор Берендеевич и его баба Добрана Радеевна не расскажут никогда, так это о том, как они своего первого дитятку потеряли. Вот пойди, спроси у них: будут головами мотать, мычать, как коровы и уйдут в хату, непременно хлопнув дверью. Но тебе, так и быть, я эту историю поведаю.
Поженили, значит, младого Егорку на девушке Добране. Хорошая была пара, скажу я вам! Егор — последний из рода колдунов Берендеев. Но это всё брехня: ни отец его, ни он сам никаким волшебством не занимались, хотя… всякое болтают. А Добрана — найдёныш, как есть найдёныш, в приемной семье выросла. Гутарят, что она дочь самой матери Арысь-поле. Но и это всё сплетни. Небось и трындят, лишь бы цену ей побольше набить да замуж хорошо отдать. Ну и ладно, отдали вроде бы хорошо.
Как бы то ни было, но Егор и Добрана зажили дружно. Пришёл день и ребёночка нажили. Но пришёл ещё и другой день…
Вышел как-то тёмной ноченькой Егор Берендеевич на двор, свои дела справил и стоит, на звёзды любуется. А тут звездопад случился. Где уж тут в избу вернёшься! Вот и застрял на дворе. Глядь, а одна звезда прям на него летит. Летит, летит и у самой земли превратилась она в девку невиданной красоты: вся в белом платье до земли, с золотой косой до пояса да в красных сафьяновых сапожках. Встала девка-звездочка у ворот Берендеевской хаты и хозяину подмигивает, песни любовные поёт — добра молодца привораживает. И ведь приворожила проклятая! Пошёл до неё Егор, а она хвать его в объятия. Ох, как она тогда снасильничала над младым да над женатым! Ну нет, этих подробностей я вам никак не могу рассказать, на слух поверьте. Но Егорушка после её ласк еле-еле ноги до дому доволок. А девка платье поправила и знай себе, хохочет. А потом и вовсе исчезла — рассыпалась на мелкие звёздочки — только её и видели!
Вот после этого случая наш мужичишка и перестал по ночам во двор выходить. И жене строго-настрого приказал ночную нужду в горшок справлять. Добрана конечно фыркнула, плечами повела, но мужа ослушаться побоялась.
Дюже разозлилась девка-летяга на своего нового возлюбленного из-за того, что тот к ней по ночам не выходит. И стала она сама в окна к Берендеевым заглядывать. Пару раз Добрану чуть ли ни до смерти напугала! А потом случилось самое страшное: дождалась волшебная баба, когда мужик работать в поле ушёл, забралась в избу через печную трубу, и предстала пред Добраной. Провела нежить белой ручкой над личиком русской бабы, та и упала на пол в глубоком сне. А ведьма подошла к люльке, взяла дитя людское на руки и вместо него положила своё дитя — дюже страшного. Открыла она дверь, вышла на улицу, оторвалась от земли и полетела в небо! В небе рассыпалась, хохоча, на мелкие звёздочки. А куда дитя человеческое делось — неведомо.
Вернулся Егор с поля, видит, жена спит на полу мёртвым сном, а в люльке развалилось чужое дитя и орет дурным голосом. Растолкал муж жену, на люльку показывает и спрашивает: мол, в чём дело? Добрана как увидела безобразие такое в родной люльке,