Ошибка профессора Фэйрбенка - Рэй Рассел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Еще одна проблема - устойчивость, - пробормотал ученый. - Изображение может произвольно появляться и исчезать.
- Фэйрбенк, как вы думаете, Шекспира можно уви деть? Например, его репетиции в "Глобусе"?
- Я его видел, - ответил профессор. - Увидишь и ты. Ты, Вейсс, увидишь Баха, а ты, Темпл, - Микеланджело, расписывающего Сикстинскую капеллу. Не какого-нибудь модерниста, а Микеланджело. Но не сегодня. Прибор быстро перегревается, и его придется выключить. Завтра...
- Маркус, подожди, - преподобный Мак умоляюще взглянул на Фэйрбенка. Пока ты еще не выключил аппарат, не мог ли бы ты показать...
Фэйрбенк заколебался, потом ответил: "Конечно" и повернулся к клавиатуре. Через несколько секунд на экране появилось четкое изображение. Они увидели валявшиеся на земле черепа, толпу людей под мрачным небом, три пыточных столба в виде буквы "Т". Фэйрбенк взялся за переключатель, и средний столб медленно приблизился. Все молчали. Преподобный Мак, пораженный и потрясенный, опустился на колени, его губы тряслись: "Мой бог",- прошептал он. Изображение запрыгало и пропало.
Преподобный Мак поднялся с колен. Принужденно откашлялся и произнес тоном, несколько не вязавшимся с только что пережитыми им эмоциями:
- По-моему, Маркус, здесь возникает некая нравственная проблема. Этот орган, это великое чудо, может показать нам все, что когда-либо случалось на Земле?
Фэйрбепк кивнул,
- Он может заглянуть даже в закрытое помещение?
- Да. Свет проникает всюду, его не удержишь.
- Ты можешь, например, показать нам, как Джордж Вашингтон ухаживал за Мартой?
- Без труда.
- Тогда ты должен спросить себя, Маркус, имеешь ли ты, мы или кто-то другой право видеть Джорджа и Марту в любой момент их жизни. Фэйрбенк нахмурился.
- Кажется, я понимаю, куда ты клонишь, Мак, но... Священник перебил его:
- Сейчас мы много слышим и читаем о вмешательство в личную жизнь. Если этот орган попадет в грязные руки, не будет ли он использован для самого грубого вмешательства в личную жизнь, какое только можно себе представить? Бесстыжее подглядывание за великими людьми и за простыми смертными, живыми и мертвыми, заглядывание в их спальни и ванные комнаты?
- Вы кое в чем правы, святой отец, - начал Хас келл, - но даже...
- Кстати, о ванных комнатах, - вмешался Вейсс, указывая на экран.
Все подняли глаза. Фэйрбенк забыл выключить орган, и на экране появилась ванная комната в доме Фэйрбенка. В ванне спокойно сидела седая женщина - Телма Фэйрбенк.
- Выключи, Маркус, - мягко сказал преподобный Мак.
Фэйрбенк шагнул к органу.
- Постой, - Грейнер схватил профессора за руку. - Это надо посмотреть. Хаскелл взорвался:
- Послушайте, Грейнер, что вы за человек...
- Помолчите и смотрите. Вы что, не помните, от чего умерла Телма?
На экране в комнату вошел Фэйрбенк и остановился возле ванной. Охваченные ужасом, гости смотрели, как он погрузил голову жены под воду и держал ее там, пока на воде не перестали появляться пузырьки воздуха. Женщина не сопротнвлялась. Казалось, прошла вечность. Фэйрбенк на экране выпрямился и отвернулся от ванной.
Экран потемнел.
Живой Фэйрбенк дрожал крупной дрожью, в ужасе пятясь от органа.
Первым пришел в себя преподобный Мак:
- Да простит тебя господь, Маркус,
Из горла Темпла вырвался лишь хриплый вопль:
- Почему?
Фэйрбенк стал как-то меньше ростом, он стоял посередине подвала, подавленный, уничтоженный, среди пораженных друзей, на лицах которых было написано презрение и осуждение.
Вейсс повторил вопрос Темпла:
- Почему ты это сделал, Маркус? Несколько секунд царило молчание .
- Это все из-за денег, понимаете? - Голос ученого был еле слышен.- Мы были уже так близки к завершению нашей работы... к нашему успеху... но кончились деньги. Мы не могли ждать, мне было почти семьдесят, Телме шестьдесят пять, мы не могли позволить себе роскошь ожидания. Тогда она вспомнила о своей страховке. Двадцать тысяч долларов! Более чем достаточно, чтобы закончить работу. Она сказала: "Я уже стара, Маркус. Позволь мне сделать это. Ради тебя, ради нас, ради нашей работы". Но я не мог согласиться.
Фэйрбенк повернулся к священнику:
- Ну хоть ты-то понимаешь, почему я не мог позволить ей сделать это, а? Ведь, по-вашему, самоубийство - смертный грех! Тогда грех на себя взял я и совершил убийство.
Он закрыл лицо руками, его сухонькое тело сотрясали конвульсии. Наконец он отнял руки от лица, бормоча что то непонятное. Он звал дьявола. Повернувшись к священнику, он спросил, как выглядит дьявол. Он указывал на орган, и голос его вдруг поднялся до визга. Он кричал, что дьявол похож на это, на машину с ее проводами, шкалами и переключателями, что дьявол смеется, показывая ему свои зубы - клавиши... что это он соблазнил его, во имя святой Науки... что он заставляет придумывать благородные оправдания для свершения грязных поступков... даже убийства.
Потом, выкрикивая что-то нечленораздельное, словно безумный, Фэйрбенк набросился на орган.
- Дьявол! - кричал он. - Будь ты проклят! Будь проклят!
С исказившимся лицом он рвал провода, разбивал лампы, вырывал соединения.
- Маркус! - крикнул священник.
- Не надо, не ломайте! - бросился вперед Хаскелл. Но в этот момент вслед за ослепительной вспышкой пока зался сноп ярких искр, на мгновение всех просто ослепило; едко запахло горелой резиной. Фэйрбенк был мертв.
Позднее, когда ушла полиция, пятеро друзей, потрясен ные, сидели в ближайшем баре. Преподобный Мак осипшим голосом спросил Хаскелла:
- Ваш друг Шекспир что-то говорил на эту тему, не так ли?
- Гм? - Хаскелл пытался раскурить свою потухшую трубку.
- Убийстване скрыть, - процитировалсвященник.
- А-а, да, - зачмокал Хаскелл. - Я понял вас, но это неточная цитата. На самом деле Шекспир сказал так: "Убийство выдает себя без слов, хоть и молчит".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});