Третья волна - Кирилл Алейников

Смех. Счастье. Беззаботная жизнь довольных собою людей…

В городе всегда было вдоволь воды и еды. Он казался вечным, незыблемым, инертным к любой катастрофе.

Шламан Каций вспомнил шестнадцатый день рождения своего сына Кеница. Стояла ясная погода, теплый ветер едва колыхал листья деревьев и благоухающую траву, все вокруг сияло умиротворенностью и спокойствием. Как потомок верховного жреца, Кениц в день своего совершеннолетия обязан был принять жречество и со временем, вероятно, сам стал бы шламаном. Церемония его инициации началась в Храме Всех Богов, стоящем посреди холмов и соединенном с пирамидами шестью лучами-террасами. Каций, облаченный в белоснежные одеяния, с легкими сандалиями на ногах, восседал на троне в Церемониальном зале Храма. По обе стороны от шламана стояли жрецы шести пирамид, представляющие шесть главнейших культов Танта-Арстага и многих других городов Терсы. Перед шламаном в просторном и глубоком бассейне едва тревожилась зеркальная поверхность ритуальной воды, а за бассейном, припав на одно колено, склонил голову Кениц.

— Ты достиг совершеннолетия, сын мой, — обратился шламан со своего золотого трона. — Как дитя божественной Триады, как частица великого и вечного света, как потомок первозданной божественной силы, ты должен отныне нести в своем сердце знание и долг.

Сегодня в великий для тебя день бог Шу делится с тобой знанием о ветре и властью над ветром, а его жена Тефнут дарит тебе знание о воде и власть над водой. На вершине пирамиды Третьего единства сегодня зажжется огонь в твою честь.

Бог Геб спешит одарить тебя знанием о земле и властью над землей, и его жена Нут спешит поделиться с тобой знанием о небе и властью над небом. На вершине пирамиды Второго единства сегодня зажжется огонь в твою честь.

Наконец, великий бог Осирис дарит тебе знание обо всем мире и власть над всем миром, а жена его Исида преподносит знание о магии и власть над магией. На вершине пирамиды Первого единства сегодня зажжется огонь в твою честь.

Шесть великих божеств вселенной открываются тебе, сын мой, и вместе с их откровением в руки твои вложена их божественная сила. Отныне ты не простой потомок великих богов, но ты есть их глаза и уста, руки и воля. Посредством тебя великие боги станут править миром и царствами людей.

Встань, жрец Кениц! Встань тот, кому уготована великая честь быть словом и делом божественным! Пускай же боги закрепят свои великие дары печатью Триады!

Кениц поднялся с колена. Его глаза блестели от счастья, но лицо было бледным, будто новоиспеченный жрец сомневался, что способен вынести на своих плечах столько знаний и власти. Шесть жрецов шести божеств, составляющих входящие в Триаду пары, поочередно подошли к Кеницу и повесили на его шею амулеты, являющиеся воплощением каждого бога. Затем араки — прислужники в Храме Всех Богов, поднесли к Кеницу большую жаровню с раскаленными углями. Даже на расстоянии от жаровни шел невыносимый жар.

— Отныне ты будешь носить печать Триады как символ своего единения с богами и как знак своей власти над людьми, — с трона говорил шламан. — Ты стал жрецом и останешься жрецом, пока вечность не заберет тебя в свое лоно. Ты стал сыном богов и останешься сыном богов, пока боги не примут тебя в свои объятия. Ты стал царем над всеми людьми и останешься царем, пока люди не погребут твой священный прах. Во имя Триады!

С этими словами два арака крепко схватили Кеница за плечи, а третий достал из жаровни раскаленную добела печать Триады, закрепленную на длинной, плотно обмотанной тканью ручке. В следующую секунду металл с шипением впился в спину Кеница.

Молодой жрец держался изо всех сил, чтобы не закричать. Он никогда еще не испытывал такой огромной, пожирающей, кажется, все тело изнутри боли. Его спина превратилась в сплошной источник невыносимой муки, металл прожег кожу едва ли не до костей, под высокие своды Церемониального зала устремилась вонь горящей плоти и густой пар. Кениц стиснул зубы, застонал, ноги подкосились. Но араки удержали молодого жреца в вертикальном положении.

Металл входил все глубже в спину, навсегда оставляя на теле печать Триады. Боль, которую можно испытать лишь раз в жизни, вызвала помутнение в глазах Кеница. Брызнули слезы, нестерпимо хотелось кричать, но жрец держался. Церемониальный зал вдруг заполнился пляшущими языками пламени, разноцветными пятнами и кругами, пошел ходуном, вот-вот готовый обрушиться. Кениц понимал, что видимое — лишь галлюцинации, но впал в ужас, не готовый помереть под руинами Храма.

Металл вгрызался в плоть, как нож в масло. Нервные окончания на спине Кеница сгорели, и он будто видел саму печать, будто способен стал вдруг использовать «третий глаз», закрытый в голове мозгом и костями черепа. Время заплясало подобно языкам пламени, а вода в бассейне перед Кеницом забурлила, засверкала миллионами ртутных шариков. Прошла целая вечность, а может, того и гляди, не одна вечность, прежде чем Кениц смутно ощутил, как арак убрал печать. Те, что держали молодого жреца за плечи, поволокли его к бассейну, наполненному кипящей ртутью, и легко перекинули через край.

Оказавшись под водой, Кениц закричал. Крик родился в глубине живота, в самом сердце его души, и вырвался из глотки серебристым потоком пузырьков. Конечно же, вокруг была вода, а не кипящая ртуть, но жрец не сразу смог понять это. Клеймо на спине Кеница вошло в новый виток боли, тело готово было разрушиться, развалиться на твердые куски угля. Жрец кричал, кричал, пока был в легких воздух, и бился от мук почти у дна бассейна.

Когда воздух полностью иссяк, инстинкты толкнули Кеница вверх, к поверхности, и с почти утраченным сознанием жрец всплыл. Громкий, хриплый, полный невиданного ужаса и мучений вдох ознаменовал окончание процедуры инициации.

После нее Кениц еще долго не мог прийти в себя, вспоминал шламан Каций. Он спал только на животе, араки щедро поливали и смазывали спину маслами, по ночам молодой жрец вскрикивал. Неудивительно всё это, ведь печать Триады — священный символ культа, прожгла до ребер и позвоночника, коснулась костей и даже на них выжгла следы. Не каждый человек способен пережить клеймение, но даже из числа переживших инициацию мало кто остается полноценным. Жар ведь способен сварить спинной мозг и даже внутренние органы, по-настоящему убить.

Но кто все же выживает и сохраняет здоровье, становится жрецом, самым почитаемым человеком многих земель Терсы, имеющим огромную власть и влияние даже за пределами Танта-Арстага.

Кениц прошел инициацию. Клеймо, правильный равносторонний треугольник, имеющий две вершины на лопатках, а третью — примерно на середине спины, с вписанным в треугольник Цветком Жизни будет всегда напоминать Кеницу о том, кто он теперь и какую ответственность несет на своих плечах.