Ручей, ведущий в жизнь - Эмиль Олегович Абрамович

разные, но среди них виднелась черта, которую не сложно было подчеркнуть – друзья. Да, Аверий не мог и иметь представления о том, что происходит у него внутри, еще глубже. Сквозь улыбку глаза застывали на мокром месте. Хорошие были деньки… Утонув в постели, все казалось таким бессмысленным, никчемным. Друзья стали не просто друзьями, а чем-то на много больше, словно важным органом, без которого все остальное не могло двигаться как нужно. После теплых мыслей наступила тишь. И все накопленное, словно из сосуда, на дне которого оставался пепельный осадок, начало образовываться в мысли.

Он понял, что никому не нужен, даже самому себе. Это чувство никчемности давило по самое горло – он понимал, что и без него всем хорошо, а может, даже лучше… Мысли помутнели, словно голову окутало туманом. Накинув куртку, в прохладную майскую ночь, он решил отдохнуть, прогуливаясь по улице. Он вышел без какой-либо цели, но уж очень захотелось с кем-нибудь встретиться. Направляясь туда, где его друзья часто проводят вечера, каждый шаг становился менее терпеливым.

Прибыв в почти родной дворик, он получил, чего хотел. Десяток обернувшихся лиц, встретили его очень тепло. Его нахмуренный лик наполнился красками при виде их. О своих думах он давно уже позабыл. Время, словно прекрасный ручей, текло не заметно и очень легко. Когда все стали расходиться, он попрощался и просто, словно выпив, двигался по улицам. Вскоре блаженное чувство сего момента прекратилось, все стало катиться в полумрак. Такие моменты он просто не мог понять. Почему и откуда они возникают?

Разум уже перестал воспринимать такие отговорки, как: переходный возраст, гороскопы, погоду и прочие вещи. Тот самый вечерний ветерок превратился в настоящий ураган. Единственное, что ему хотелось, это бежать. Убежать туда, где не было бы этих раздражающих мыслей, где всегда хорошо. Обернувшись, он вздумал вернуться к источнику радости: к друзьям. Но понимал, что это бессмысленно: ведь наверняка все уже дома. Но эта надежда, что все таки кто-то остался, заставила его повернуться и идти. Он шел также, как и в первый раз, только в этот раз он почти-что бежал. Скользя по знакомым серым переулкам, ему казалось, что вот-вот наступит то недалекое прошлое, которое так ему было нужно. Продолжая бежать, с каждым шагом все вдруг начало приливать красками, красками прошлого. Пройдя последний поворот, он был почти у цели и что-то внутри начало дребезжать: сейчас я поверну, и меня встретят те же лица и будет все хорошо. Но вот, подойдя к тому самому дворику, он заметил, что не было никого. Остался лишь мусор, который напомнил о том самом прошлом. Разочаровавшись в собственных думах, он брел к скамье, почувствовав себя невероятно выбитым из сил. Присев на скамью, он уловил знакомые звуки.

Где-то вдали шла парочка, которую ему бы хотелось видеть. Поднявшись в сто крат легче, чем присев, он направился к своей цели. Они были как на ладони, из-за чего он не спешил. Подойдя почти в упор, он положил руку на плече товарища, на что тот испуганно отпрянул. Слегка сконфузившись, он улыбнулся. В этой улыбке проявлялось столько презрения, что Аверию стало не по себе. Ведь он не знал, что он тут совсем не к месту. Тишина, в которой они шли, была далеко не приятна. Только сейчас он стал ощущать свое излишние присутствие, но уж очень не хотелось ему уходить. Пытаясь завести беседу, все попытки оказались тщетны. Чувствуя нарастающий дискомфорт, он попрощался и ушел. Немного погодя, услышал брошенную фразу: «Надо же, какой надоедливый!» – Надоедливый… – крутилось у него в голове.

Хотелось бежать, бежать от этих слов подальше. Растапливались масленые краски, все превращалось в пепел… Он бежал уже по блеклым переулкам, маневрируя среди людей, почти их не замечая. Даже при виде знакомых он продолжал бежать, даже не смотря на них. Все казалось таким бессмысленным, было будто во сне. Многолюдные кварталы сменились тишью, вокруг был лес. Он не знал где находился, как сюда попал и сколько он бежал. Могучая тишина леса тут же подействовала на него, и он свалился без всяких сил. Золотой диск висел в зените, его взгляд зацепился за него. Теперь не было сил думать о прошлом, о будущем и речи идти не могло. Буря утихла. Он понял, что ему никто не нужен. Хотелось лишь покоя. Тысячный раз изучая луну, он только сейчас стал задумываться: а почему? – ведь луна – моя спутница, с которой я давно знаком, но о ней не знаю ничего. И тут пришел ответ. Ответ, который был дороже всего на свете. – Я знал себя, но оказалось, что знаю о себе столько же, сколько и о ней, о луне.

Планы

Перед нами стоит образ на данный момент простого работника офисной компании. Лет ему около тридцати, но выглядит он намного старше, из-за постоянно нависших бровей, из-за десяток складок, собравшихся у него на лбу. Почему было сказано, что он «простой работник» офисной компании, да лишь потому, что до этого – «ада» – как ему казалось собственное положение, он имел собственный бизнес.

Собирая свои вещи и уходя с работы, он, как обычно положено в пятницу, отправился в бар. Согревая свою душу теплым алкоголем, свое положение ему казалось более чем поправимым. Тут же у него в голове возникли планы: как и что делать ему дальше. Более чем довольным картиной, представшей у него в голове, он поплелся домой.

С раннего детства его учили тому, чтобы он планировал каждый свой шаг. К подростковому возрасту, а именно: ближе к выпуску из школы, они ежедневно, вместе с родителями, собирались за большим круглым столом и четко обсуждали его будущее. Его всегда пугало то, как они рассуждают очень хладнокровно, словно они все видят и все знают. Он никогда не возражал своим родителям, ведь у него не было собственных интересов. Профессия экономиста пошла весьма гладко, и он продолжал действовать заданному ритму. Он начал работать на отца, работа также удовлетворяла его собственные потребности. Все шло хорошо, как думал «треугольник».

Но однажды пришел уже не парень, а двадцатидвухлетний мужчина, и сказал отцу: – Я долго думал, и понял, что хочу стать танцором. И словно гром среди ясного неба обрушился на отца. Он резко схватился за сердце и налил им выпить. Усевшись за стол и выпив содержимое стакана за один глоток, отец спросил: – Почему ты так решил? Произнес он это довольно спокойно в то время, как в голове