Где Бог, когда я страдаю - Филипп Янси

Как в битве Геркулеса с Гидрой, все наши попытки прорубить дорогу сквозь аргументы агностиков встречаются с новыми, терзающими нас примерами страданий. Писатель Питер ДеВрайс называет проблему страдания «вопросительным знаком, перевернутым, как рыболовный крючок в сердце человека». И часто ответы христиан на вопрос о страдании звучат как извинения покрасневшей школьницы с опущенной головой.

Вопрос страдания — сложнейшая задача, и философский подход к предмету иногда основывается только на абстрактном мышлении, как в книжке по математике. В этой книге я не буду пытаться убеждать философов — другие, намного более образованные люди, уже сделали это. Напротив, когда я писал эту книгу, то всегда старался помнить о своей подруге Клаудии Клакстон, лежащей на больничной койке. Большинство наших вопросов в отношении страдания не имеют ничего общего с умственной гимнастикой. Нет, нас беспокоит другое, как в случае с Клаудией: потерянная молодость, пораженное язвами горло, возможность распада брака из-за смерти, парализующий страх перед неизвестным. Клаудия слышала много советов от христиан, которые еще больше запутали ее. А вот чему мы можем верить, не сомневаясь?

При подготовке к написанию этой книги я беседовал со многими христианами, которые перенесли намного больше страданий, чем придется перенести большинству из нас. Для некоторых из них боль — это фактически и есть жизнь. Это первое ощущение, с которым они просыпаются утром, и последнее, с которым засыпают, если им вообще посчастливится уснуть. Я также общался с прокаженными, которые, наоборот, физической боли не чувствуют, но страстно желали бы получить такую способность. С такими проводниками я вошел в мир страдающего, чтобы узнать, какую роль там играет вера во Христа.

Прежде всего, я хочу посмотреть на боль с биологической стороны - через микроскоп, если хотите, - чтобы увидеть, какую роль она играет в жизни человека. Затем, отступив на шаг, попытаюсь взглянуть на всю нашу планету со стороны, стремясь понять, что делает с нами Бог. Что такое страдание? Страшная ошибка Бога-Творца? И, наконец, я попытаюсь ответить на вопрос, как нам реагировать, если нас посещает страдание, и как можно помочь другим? Возможно, когда я в очередной раз заболею, когда грипп уложит меня в постель и я буду ворочаться, борясь с тошнотой, возможно, в то время мои заключения о боли не принесут мне утешения. Но как христианин, пытающийся постичь, что делает Бог с нашим миром, я понял многое. Я стал глубже понимать страдание в нашем мире, и это значительно изменило мое отношение к Богу.

Глава 2

Дар, который никто не хочет получать

«Симптомы болезни и сама болезнь — не одно и то же. Болезнь существует задолго до появления симптомов. Симптомы — это не болезнь, но начало исцеления. Тот факт, что мы не желаем их иметь, делает их еще большим феноменом благодати — Божьего дара, голосом подсознания, если хотите, призывающим начать самопроверку и исправление».

Скотт Пек «Заброшенная дорога»

Я сижу в величественном симфоническом зале Чикаго. Вообще, Бетховен и Моцарт вдохновляют меня, но длинный, сложный концерт Прокофьева — это другое дело. Энергонесущие потоки крови хлынули из мозга к желудку, чтобы справиться с его содержимым, и мне все сложнее бороться со сном.

В концертном зале тепло и душно. Постепенно звуки разных инструментов сливаются в один приглушенный гул. Веки мои тяжелеют. Вздрагиваю, смотрю по сторонам и замечаю, что многие из хорошо одетых слушателей уже сдались. Я снова опираюсь локтем на деревянный подлокотник и подпираю подбородок. Музыка затихает...

Вдруг — бух! Я очнулся в момент, когда мои конечности простерлись в разные стороны. Мой пиджак упал на пол. Люди на соседних сиденьях бросили в мою сторону неодобрительные взгляды. Испуганный и смущенный, я поднимаю пиджак, сажусь ровно и снова пытаюсь слушать музыку. Теперь кровь приливает к голове — я чувствую удары в висках.

Что произошло? Даже когда я опускался в царство дремоты, мое тело верно охраняло меня. Хотя мой сознательный ум уже отключился, система рефлексов продолжала работать. Когда моя голова резко качнулась вниз, два маленьких мешочка во внутреннем ухе, наполненные жидкостью и сверхчувствительными волосками, зарегистрировали тревожную перемену в системе равновесия. В последний момент, когда моя голова была готова удариться о подлокотник, внутреннее ухо включило всеобщую тревогу. Вдруг мои руки начали искать опору, голова подскочила вверх, все тело вздрогнуло в спазме пробуждения. Эта реакция, которая ввела меня в краску, была всего лишь попыткой моего тела предотвратить падение. Все эти сложные действия происходили в тот момент, когда я засыпал. Механизмы боли работают примерно так же, как предупредительная система, действие которой я испытал в концертном зале. Датчики боли моментально указывают телу на опасность: «Здесь болит!» — и заставляют человека сконцентрировать внимание на проблеме.

Иногда реакция происходит непроизвольно. Например, на приеме у врача, когда он стучит резиновым молоточком по колену, нога человека резко выпрямляется. Почему? Удар молоточка передает колену ту же информацию, которую оно получает, случайно подворачиваясь при ходьбе. Тело стремится тут же исправить ошибку, чтобы не допустить падения и, следовательно, большей боли. Реакция эта настолько спонтанна и молниеносна, что мозг не успевает осознать, что человек не стоит, а сидит и не находится в опасности.

Следы Творца

Несмотря на явно необходимые предохранительные функции миллионов предупредительных сенсоров, люди не ценят эту систему. Она вызывает множество неприятных чувств. Мне никогда не приходилось встречать стихов, посвященных боли. Не видел я и монумента, воздвигнутого в ее честь, не слышал гимна, посвященного ей. Боль часто определяют как неприятное чувство.

Христиане, которые верят в любящего Творца, в большинстве своем не знают, как объяснить боль. Зажатые в тесный угол, где никто не услышит их, многие христиане признались бы, что считают боль единственной ошибкой Бога. Действительно, неужели Он не мог разработать другой механизм, предохраняющий нас от опасности? Я сам думал точно так же. Теперь же я считаю, что боль во многом обвиняют напрасно. Возможно, было бы хорошо, если бы были гимны и стихи о боли. Почему я изменил свое мнение? Потому что, если рассматривать боль под микроскопом, то сеть, передающая боль, видится в совершенно ином свете. Поэтому мои рассуждения о боли я начну со взгляда на организм человека. Для чего нужна боль? Когда мне больно - о чем мое тело сообщает мне?

Я начинаю с рассматривания этой системы потому, что именно этот аспект проблемы часто остается незамеченным людьми, задающими вопрос: «Где Бог, когда я страдаю?». Я прочел десятки философских и теологических книг о боли, но в них, в лучшем случае, только вскользь упоминается о том, что боль может служить для благородных целей в организме. Но «система боли» заслуживает намного большего внимания. В ней видны гениальные следы Творца. Возьмите во внимание один орган человеческого тела – кожу. Это эластичный, но прочный орган, покрывающий тело и защищающий нас от опасности окружающего мира. Миллионы сенсоров боли расположены по всей поверхности кожи. Причем, они расположены в определенных местах, с учетом определенных потребностей тела человека. Вообще, в теле нет особенных «болевых клеток», потому что чувство боли передается через сложнейшую систему сенсоров, которые также передают информацию о давлении, осязании и температуре. Для того, чтобы измерить чувствительность кожи, ученые проводят следующий эксперимент (чаще всего — над бедными студентами). Например, необходимо выяснить, какое давление нужно создать, чтобы человек с закрытыми глазами почувствовал, что к его коже прикасаются каким-то предметом. Специально созданная система измерений чувствительности замеряет давление в граммах на квадратный миллиметр поверхности кожи. Вот как разные точки кожи реагируют на давление.

Кончик языка чувствителен к 2-м граммам давления

Пальцы чувствительны к 3-м граммам давления

Кисть руки чувствительна к 12-ти граммам давления

Верхняя часть руки чувствительна к 33-м граммам давления

Подошва ноги чувствительна к 250-ти граммам давления

Итак, кожа, единый орган, обладает широкой амплитудой чувствительности к давлению. Языком мы совершаем сложнейшие операции — от формирования слов до нахождения остатков пищи между зубами. Пальцами — играем на гитаре, пишем и ласкаем любимого человека. Эти участки кожи должны иметь хорошую чувствительность.

Но менее важные участки кожи не нуждаются в такой чувствительности. Мы бы очень быстро уставали, если бы наш мозг должен был принимать сигналы из высокочувствительных датчиков на ступне, на которую человек ежедневно наступает, перенося вес всего своего тела. Поэтому, если пальцы и язык способны уловить прикосновение перышка, то по другим частям тела нужно хорошенько пошлепать прежде, чем они передадут в мозг информацию о прикосновении. Эти измерения чувствительности только слегка приоткрывают завесу в мир системы, передающей боль. Известно, что чувствительность к давлению изменяется в зависимости от контекста. Например, я могу различить письмо весом в тридцать граммов от письма весом в тридцать пять граммов. Но если мне дать в руки ящик весом пять килограммов, я не смогу уловить такой разницы. Тогда нужно, чтобы вес изменился на 100 или более граммов.