Катастрофа - А Кобринский

- А часы не помешают? - спросил кот, кивнув мордой в сторону шифоньера и, как настоящий джентльмен, прикрыл тыльной стороной перчат-ки пульсирующие зрачки.

- Пусть тикают, - сказал человек и устало махнул рукой.

- Ты хотел бы убивать, но боишься задеть невиновных?

- Ты угадал, - подтвердил человек, - я не желаю быть преступником.

- Я помогу тебе, - сказал кот, изменив положение на диване - повернул морду к хозяину, - я знаю как это сделать.

- Неужели ты можешь мне помочь? - спросил человек, смачивая слюной губы: от волнения они пересохли.

- В оболочке твоих врагов совмещены две субстанции. Одна из них - человек, другая - ядовитое насекомое. Назовешь ли ты преступлением убийство скорпиона или, скажем, гадюки?

- Нет!!!

- Я сделаю все, чтобы в домах этого города завелась моль. Хотя ее и так достаточно, но нужно, чтобы ее было больше. Хозяева, пытаясь избавиться от насекомых, будут обрызгивать каждую щель. Теперь ты сам можешь догадаться, как осуществится твоя месть, - сказал кот и зрачки у него сделались круглыми как у настоящего идиота.

4

Перед тем как напустить моль, кот совершил проверочный обход. Ни один дом в городе не был забыт. Чтобы быть неузнанным, кот перевоплощался то в председателя домового комитета, то в участкового, то в работника санэпидемстанции.

Заглянем в квартиры одного из домов вместе с ним. Фанерная перегородка отделяет комнату от коридора. Клетушка. Мать и дочь. Дочь замуж не вышла проморгала, а теперь поздно. В этом городе симпатичных девушек - пруд пруди, а у нее потухшие глаза и оплывший подбородок. "Все мужчины подлецы!" - мать это вполне поддерживает. У матушки моложавое лицо и сохранившиеся телесные формы. Муж не успел замучить: нашел другую - с квартирой!..

Кухня. Паутина на карнизах. Провода под слоем пыли. Видны оголенные участки. Четыре газовых плиты - каждая на две семьи. Коридор длинный. Дверь. Здесь живет семья и старуха. Слышно как она стонет. "Ничего не поделаешь", говорит невестка и думает, - "до каких пор?" Полы с уклоном в одну сторону стена дает осадку. А за этой дверью живет одинокая женщина. Десять квадратных метров. В комнате постоянно горит свет. Окно забито фанерой. Вставить стекла невозможно, потому что рама гнилая. На стене, под самым потолком, углубление видна штукатурка. "Меня чуть не убило", - говорит женщина, подписывая жалобу, и тяжело вздыхает.

Этажом ниже живет глухонемой. Пришлось объясняться знаками. "О-о-о!" восклицает он, читая текст. Подписывает, показывая на стены. Они мокрые. У соседки, которая живет над ним, лопнула труба отопления. Загорается лампочка. Глухонемой идет открывать дверь. Входит женщина. Глухонемой тащит ее за рукав. Подводит. Показывает на текст и что-то быстро-быстро объясняет на языке знаков. "А-а-а!" - восклицает женщина (она тоже глухонемая). Ей, по наивности, кажется, что завтра дом поставят на капитальный ремонт.

В квартире напротив живут две семьи. В одной семье муж пьяница, в другой проживает неизвестно кто: день и ночь стучит на пишущей машинке. Оба подписали безоговорочно.

И следующий подъезд в этом же доме - такой же коридор и такие же квартиры..." У нас только на втором этаже капитальный ремонт сделали", говорит женщина, вытирая от подсолнечного масла руки. "Там тузы живут", добавляет другая..." И до вас писали. Из этого роя ничего не выйдет", говорит мужчина, всматриваясь в текст. "Маслом каши не испортишь", - возражает женщина. На бумагу ложится ее резкая и четкая подпись. Только "туз" подписываться отказался. "Я не нуждаюсь", - сказал, подталкивая к выходу. "Мы не нуждаемся", - это был хор, выглядывающий из-за широкой спины "туза": мать, жена и великовозрастный сын...

Кот не забыл и подвалы. Когда подписей было достаточно, положил жалобу в конверт и, смазав края водопроводной сыростью, заклеил. На конверте значился адрес: "ГОЛОС СТАНКОСТРОИТЕЛЯ".

5

Квартира отличалась от соседских нестандартной начинкой: мебели было немного - основное место занимали книжные полки и самый ценный товар книги... Перемена обстановки была необходимой как для психического равновесия, так и для того, чтобы поддержать в себе творческое настроение, но у хозяина была такая работа, что командировка была для него целым событием - вот почему он приспособился к тому, чтобы создавать иллюзию перемены в пределах четырех стен. Недавно он сдвинул шкафы в угол комнаты, вырезав из общей площади небольшой участок. Вход в это искусственное помещение был занавешен дерюгой. Внутри стоял стол, заваленный книгами. Хозяин сидел на стуле, упираясь локтем в колено - голова задумчиво лежала на живой подставке, глаза были закрытыми. "Каждый пишет как он дышит", - магнитофон хрипел, но хозяин привык к этим помехам: он был погружен в таинство песни по ее смыслу. Пел любимец хозяина Окуджава. "Пинг-понг, пинг-понг"... Хозяин насторожился и, раздраженно выключив магнитофон, покинул убежище.

Жена сидела на диване - раскладывала пасьянс. Около дремал породистый пес. Когда заговорил звонок, пес и ухом не пошевелил, потому что ему снилась подруга-собака, которую держали этажом выше.

Хозяин открыл дверь.

- Проходи, - сказал он двойнику с недовольством. Тот вошел и направился было в комнату, но хозяин предостерегающе показал рукой на кухню, - подожди там!..

Комната...

- У меня страшно разболелась голова, - взял лежащую среди книг грелку.

- Кто это был? - спросила жена, тасуя карты.

- Спрашивали, где живут Садовские, - соврал и подумал, - "не приведи, Христос, чтобы она увидела Евсея вне меня"...

Хозяин пришел на кухню, держа грелку на голове и, подтолкнув стул к кухонному столику, сел напротив двойника. Антипод поднаторел в интеллектуальных спорах настолько, что стал проявлять неуважение к учителю. Вот и сейчас утонченно-иронический взгляд говорил хозяину: "Я знаю почему ты не пригласил меня в комнату".

- Говори уже! - сказал хозяин и в порыве раздражения сдвинул грелку так, что она съехала на глаза.

- Я могу говорить только тогда, когда ты на меня смотришь, - сказал двойник и хозяин нехотя приоткрыл глаз, - вот теперь я могу говорить, выдержав паузу, скорбно добавил, - вид у тебя загнанный!

Открытый зрачок болезненно расширился. "Это ничтожество издевается надо мной", - подумал хозяин, но двойник смотрел так наивно и преданно, что вспыхнувшее подозрение тут же улетучилось. Хозяин успокоился - расслабил шейные позвонки - голова повисла как у тряпичной куклы.

- Понимаешь, - замолчал, голова вскинулась: поправив грелку, прислушался в комнате скрипели пружины, - Лиза, не забывай, что у меня мигрень, - крикнул и, обращаясь к двойнику, продолжал, - понимаешь, недавно я стал сомневаться в значимости того, что мною сделано. Я писал сложные вещи с разработанным сюжетом - это были не рассужденческие произведения, а конкретные: я рисовал. Каждое слово писалось не с бухты-барахты - оно было обдумано, но два месяца тому назад мне пришло в голову проделать эксперимент: я написал стихи без предварительной подготовки - наспех! Прочитал их одному знакомому понравились, другому - тоже понравились, прочитал третьему - говорит: "Лучше, чем ты писал раньше!" Но я то знаю, что лучше - я на то, чтобы знать это, годы потратил. И все же сомневаюсь. Проклятый эксперимент! А вдруг они правы, а вдруг, - хозяин наклонился к двойнику и шепотом спросил, - окно, это не окно, стекло - не стекло?.. Слова для меня, - продолжал он, - утратили связь с обозначаемыми понятиями. А что касается морфологии, то я даже за словом "мама" в словарь лезу, потому что забываю как оно пишется - с удвоенным "м" или с одним, - хозяин замолчал и печальным взглядом открытого глаза осмотрел знакомую до мельчайших подробностей кухню.