По закону чувств - Джессика Харт

– Я проявляю интерес сейчас, – рассердился он. – Мне еще что-нибудь следует знать?

– А вам еще что-то хочется знать?

– Вы не носите обручальное кольцо.

– Я разведена. А что? – Шампанское явно подействовало. – Только не говорите, что у вас тоже были проблемы с разводом или с детьми.

– Конечно, были, я сам разведен.

– В самом деле?

– А что удивительного? Ну, если только то, что теперь вы осведомлены лучше остальных.

– Вы правы. Наверное, я удивилась потому, что вы не похожи на человека, склонного к браку. – Она сказала это и подумала о том, как он живет. Плейбой или нет, но дома он явно проводит не слишком много времени.

– Мы были женаты всего пару лет. Ошибка нашей молодости. Наверное, эта новость заинтересует девочек из финансового?

– До них не дойдет, – чуть улыбнулась она.

Патрик поднял бутылку и удивленно прищурился:

– Кажется, мы ее прикончили. – Он разделил остатки. – Хотите еще? Или вас ждет молодой любовник?

– Думаю, пора поесть. – На «молодого любовника» она никак не отреагировала.

В ресторане оказалось заметно лучше, светлее и уютнее. Вокруг суетились официанты, они принесли бутылки с минеральной водой и хлеб. Лу взяла кусок хлеба и намазала его маслом – не время думать о диете, надо как можно скорее набить желудок. Она попыталась сосредоточиться на меню, но смущал Патрик. Он оказался неожиданно приятным собеседником. Скорее всего, помогло шампанское. Сейчас он не был ни резким, ни безразличным. Забавно, она поймала себя на том, что стала немного теплее к нему относиться. Как будто они оба на вечер отпустили охрану или убежали из дома и пытаются… Ох, это шампанское! Нет, больше пить не стоит! Но почему-то перед ней опять оказался бокал с вином, и, кажется, не замечать этого неприлично. Придется сделать хотя бы глоток.

– Итак, – Патрик уже распорядился насчет заказа, – сегодня ваши дети остались с отцом?

– Нет, Лори живет в Манчестере. – Ей явно не понравилось упоминание о бывшем муже. – Я знала, что сегодня вернусь поздно, даже если бы мы успели на поезд, а потому разрешила им остаться у моей подруги. Они любят бывать у Мейрисы. Она разрешает им всю ночь смотреть телевизор.

Ну, это Патрику знать не обязательно. Что-то для светской беседы она слишком разговорилась. Верный знак того, что и выпито слишком. Надо съесть еще кусок хлеба.

– А у вас есть дети?

– Нет. И я никогда не хотел их. Хотела Катриона, бывшая жена. Это тоже причина, по которой мы разбежались. Очевидно, я большой эгоист, мне хотелось пожить для себя.

– Но раз все-таки женились, значит, собирались жить вместе, а не каждый для себя? – не задумываясь, сказала она и лишь тут спохватилась, не слишком ли далеко заходит.

– Я перед женитьбой предупредил Катриону, что детей иметь не хочу. – Патрик ничуть не возражал против назойливости Лу. – И она сказала, что тоже не хочет меня ни с кем делить, даже с ребенком.

Он как бы приглашал ее посмеяться над юношеским доверием к жене, но Лу послышалась боль в его голосе. Должно быть, жену он очень любил.

– Мы же договорились! – Патрик сам удивлялся, что рассказывает все это своему секретарю. – Это было обоюдное решение, и я считал, что все прекрасно, но уже через год после свадьбы она заговорила о ребенке.

Это прозвучало довольно сердито, и Лу посочувствовала бедняжке Катрионе: нужна известная смелость, чтобы давить на Патрика Фарра, каков бы ни был повод.

– Женщины вообще с возрастом несколько раз меняют отношение к детям, – мягко возразила она. – Это гормональное. Можно абсолютно ничем не интересоваться, но в один прекрасный день ваше тело дает себя знать, и вот уже все, о чем вы можете думать, – это ребенок. У меня перед появлением Грейс было то же самое.

– Да-да, я много слышал о том, что женское мнение меняется постоянно, – проворчал Патрик. – Теперь я знаю то, чего не знал тогда: с самого начала нельзя было верить Катрионе. Но для меня это оказалось ударом.

– Если это прозвучало так же бескомпромиссно, то для нее, наверное, тоже было ударом.

– Какие могут быть компромиссы, когда речь идет о ребенке? Или он у вас есть, или его нет. Не бывает полумер, не бывает частичной занятости или половинного отцовства.

Лу подумала, что для Лори это стало бы откровением. Тот считает, что можно заглянуть к детям, если захотелось, и снова исчезнуть.

– Множество отцов только иногда видятся с детьми. – Лу понравилась собственная непредвзятость. – И вы могли бы так же.

– Я не хочу быть таким отцом, – спокойно сообщил Патрик. – И не верю в полумеры. Или делать все должным образом, или не делать совсем.

– Да уж, вы не мистер Компромисс!

Глава вторая

Она уже приготовила очередную колкость, но, наконец, принесли еду. Опять Патрик увидел ту улыбку. Официант поправил салфетку, наполнил ее бокал и предложил принести еще хлеба.

Лу сняла жакет и осталась в шелковой блузке с глубоким декольте, простоту которой подчеркивала изящная серебряная цепочка на шее. Она классически элегантна, и у нее замечательная улыбка, еще у нее красивые темные глаза плюс уверенность взрослой женщины, но все же она не красавица (на Ариэль, которая так и сияет молодостью, эта не тянет). И, тем не менее, в ней есть определенный шарм.

Патрик слегка нахмурился. Вообще-то стоит ли замечать подобные мелочи? Почему-то тревожно было думать о ней не просто как о секретарше. Или думать о том, как странно может сочетаться в ее поведении чувственность с холодностью и ироничностью. Или как она поднимает бокал и тогда шелковая материя блузки скользит по ее коже, и невозможно не представлять себе, как бы ощущалась эта кожа под рукой и какое теплое и гладкое тело под…

Патрик очнулся. Хватит.

– А вы? – Он силился вспомнить, о чем они говорили, и рассердился, но даже это лучше, чем наблюдать, как плавно вздымается и опускается при дыхании ее грудь. – Вы – миссис Счастье?

– Полагаю, вполне. – Она, задумавшись, покачивала вино в бокале. – Я не так безоглядно счастлива, как была, когда выходила замуж или когда Том и Грейс были маленькими. Но у меня много радостей: дети здоровы, у меня есть любимая тетя, больше похожая на мать, у меня добрые друзья… Только работа ужасная. Да еще начальник превратил мою жизнь в муку…

– Что? – Патрик был так занят разглядыванием колеблющегося шелка на ее груди – господи, почему женщина не может просто посидеть спокойно! – что прослушал, о чем она говорит.

– Я пошутила, – спохватилась она.

– А, ладно. – Он испытал странное облегчение. – Ха-ха, – мрачно добавил он и испугался, когда она рассмеялась. У нее оказался дивный смех, не визгливый, не жеманный, от него она сразу помолодела, стала интересной и… и обольстительной.