Джоконда улыбается ворам - Евгений Сухов

– За доктором послали? – строго спросила тощая старуха с высушенным желтым лицом у хозяйки дома – крепкой черноволосой женщины.

– Послали, – отвечала одна из женщин, находившихся в комнате, – вот только никак не является.

– Наш доктор все время так, – недовольно пробубнила старуха, – когда он нужен, так никогда его не дождешься. Наверное, опять где-нибудь с приятелями в трактире сидит.

Старуха присела на стул рядом с роженицей и, растянув бесцветные губы в щербатой улыбке, спросила:

– Как ты себя чувствуешь, деточка?

– Болит, – пожаловалась роженица, – внизу живота…

Отхлынувшие воды на какое-то время принесли облегчение, а потом вновь, скривившись от новой раздирающей боли, Катерина завопила в голос:

– Не могу более!

– Конечно, милая, ты ведь рожать собралась. Без боли ребеночка не родить. – Потрогав упругий живот роженицы, старуха неодобрительно покачала головой: – Ребенок очень большой, как бы не перевернулся. Вот что, ждать больше не будем. А то совсем худо станет… Литта, принесите кувшин с водой.

– Сейчас! – Придерживая длинное платье, девушка выскочила за порог.

Через открывшуюся на мгновение дверь в комнату хлынул поток весеннего воздуха, остудив раскрасневшееся лицо роженицы. Через минуту девушка вернулась с кувшином и протянула его старухе.

Взяв кувшин, старуха заглянула женщине в глаза, расширенные от боли.

– Ничего, Катерина, потерпи, скоро все закончится.

– Моченьки моей больше нет терпеть, что же он меня так мучает! – прошелестела она пересохшими губами.

– Это всегда так бывает, значит, потом много радости принесет. Ну-ка, деточка, подними головку, испей водицы, – поднесла она ко рту роженицы чашку с водой. Заливая белую рубашку, роженица сделала несколько судорожных глотков. – Вот так, миленькая, вот так… Отпей еще.

Катерина вдруг выгнулась и закричала, расплескав на подушку остатки воды.

– Ой, не могу! Розалина, голубушка, сделай же что-нибудь!

– Сейчас, милая, сейчас! – забеспокоилась старуха. – Стянув с роженицы одеяло, сказала: – Ноги согни, дуреха! Ноги… Вот так. А теперь тужься, милая, что есть силы тужься!

– Больно мне! – завопила Катерина.

– Потерпи, немного осталось… А вот и головка его показалась… Пошел, сердешный, – протянула повитуха ладони. – Сейчас я его вытяну. Эх, ты!.. Еще и не с такими справлялась! Все хорошо будет! Потерпи малость. Эх, какой громадный уродился, – всерьез подивилась старуха. На лице разродившейся женщины отразилось блаженство. Пересохшие губы растянулись в улыбку. – Сейчас мы тебя освободим, милок, – пообещала старуха и коротким несильным ударом отсекла остро заточенным ножом пуповину, предоставив младенцу свободу. Младенец сморщил красное личико и громко закричал.

– Сынок у тебя родился, – старуха поднесла ребенка к лицу Катерины. – Посмотри, какой он у тебя красивый. Копия мессер Пьеро!

Дверь с шумом распахнулась и в комнату вошел доктор в темном плаще с капюшоном. Следом за ним проскользнула молодая румяная девушка:

– Сюда, доктор.

– Ну-с, где роженица? – слеповато глянул он по сторонам.

– Разродилась Екатерина, – посмотрела на вошедших Розалина. – Мальчик у нее!

– А я-то думал. Оно и славно…. – спокойно отреагировал доктор.

– Ну чего стоишь, Литта? – повернулась повитуха к девушке. – Беги к мессеру Пьеро, порадуй его вестью о сыне. Глядишь, отрезом на платье пожалует.

– Бегу, Розалия, – обрадованно пискнула девушка. И опрометью бросилась в распахнутую дверь.

– Да смотри не упади, – напутствовала старуха, – а то лоб расшибешь!

– Мессер Пьеро! У вас родился сын! – вбежав в комнату нотариуса, восторженно воскликнула Литта.

Новость о рождении сына мессер Пьеро встретил безмятежно, если не сказать равнодушно. Не обремененный брачный узами, он мог назвать еще три дома в Винчи, где за прошедшие два года у него народились наследники. Их появление на свет никак не повлияло на его судьбу и не прибавило оснований для радости. Принадлежавший к потомственным нотариусам, мессер Пьеро мог позволить себе некоторые фривольности, а так как он был мужчиной видным и весьма состоятельным, то редко какой девушке удавалось устоять перед его обаянием и настойчивыми ухаживаниями. Но с Екатериной, в отличие от прежних его возлюбленных, Пьеро связывали длительные отношения и в Винчи упорно говорили о том, что после рождения ребенка он непременно на ней женится.

Едва улыбнувшись, мессер подошел к буфету, где в высоких стеклянных бутылках настаивалось домашнее вино, и разлил его в два высоких бокала. Девушка, не решаясь пройти в комнату, дожидалась ответных слов Пьеро. Ободряюще улыбнувшись, Пьеро взял бокал и, протянув один из них девушке, спросил:

– Как тебя звать?

– Литта.

– Давай выпьем, Литта.

– Господин Пьеро, я не пью, – отрицательно покачала головой девушка.

– Ты не хочешь выпить за рождение моего сына? – нахмурившись, спросил Пьеро.

– Разве только один глоток, – смущенно произнесла девушка, сдаваясь.

– За здоровье младенца пьют всегда до конца, – напомнил Пьеро. – Неужели ты хочешь, чтобы мой наследник заболел?

– Как вы могли о таком подумать, мессер Пьеро! – обиделась девушка, взяв у нотариуса бокал.

– Вот и прекрасно! – весело произнес Пьеро, слегка дотронувшись краем бокала до ее фужера, извлекая тонкий звон.

Выпив содержимое в три глотка, мессер ревностно проследил за тем, как девушка выпивает вино. Последние глотки давались ей с трудом, но она, преодолевая отвращение, вливала в себя напиток.

– Еще немного! Вот так, – удовлетворенно произнес Пьеро, забирая у девушки пустой бокал. – Уверен, теперь он будет здоров!

– Кажется, я опьянела, – произнесла Литта. – Вино очень крепкое. Меня не держат ноги.

– Тебе нужно ненадолго прилечь, – проявил участие Пьеро. – Давай я провожу тебя в спальню.

– Я зашла к вам на минутку.

– Тебя никто и не задерживает. Немножечко полежишь, придешь в себя, а потом пойдешь по своим делам.

Бережно ухватив девушку за талию, Пьеро провел ее в смежную комнату.

– Вот сюда, тебе здесь понравится.

– Господин Пьеро, я падаю, – девушка обхватила шею мессера. – Даже не знаю, что со мной.

– Ничего страшного, я тебя поддержу, – взяв девушку на руки, сказал мессер, – это всего лишь вино.

Он подошел к кровати и аккуратно положил ее на темно-красное покрывало. Горячее девичье дыхание невероятно волновало его, обжигало кожу.

– Ты прекрасна, Литта, – произнес Пьеро, поцеловав обнаженные плечи.

Темно-каштановые волосы девушки разметались на атласной подушке. Крупные карие глаза взирали на него снизу вверх в покорном ожидании, серебряная цепочка с крохотным распятием упряталась под прозрачную блузу. Тугая ткань платья обтягивала крепкую девичью грудь, и не будь на них прочных тесемок, сплетенных в узор, платье с треском разошлось бы по швам.

Лицо у девушки было скуластое, с аккуратным заостренным маленьким подбородком; нос прямой, чуть удлиненный, с чувствительными ноздрями; лоб высокий, выпуклый, а кожа, подсвеченная многими свечами, выглядела матово-желтой.

– Я хочу посмотреть на тебя всю, – признался Пьеро, все более волнуясь.

Поспешно расстегнув на девушке блузу, он провел ладонью по длинной шее и, преодолев с ее стороны легкое сопротивление, потянул за тесемки платья. Освободив аккуратную высокую грудь, он принялся ласкать ее пальцами, наблюдая за увеличивающимися багровыми пятнами на шее, а потом поцеловал каждый сосок.

Стянув платье с девушки, взиравшей на него со страхом и желанием, Пьеро невольно воскликнул:

– Бог ты мой! Я в жизни не видел ничего прекраснее!

– Господин Пьеро, вы так говорите всем своим женщинам?

Приложив палец к губам девушки, Пьеро произнес:

– Только прошу тебя, больше не говори ни слова.

Сняв камзол, мессер аккуратно перекинул его через спинку стула и лег рядом с Литтой, почувствовав прохладу ее ног.

– Ты вся дрожишь, – заметил Пьеро, касаясь ее обнаженного живота.

– Со мной такое впервые, – призналась девушка. – Я боюсь…

– Я знаю… Обещаю, Литта, быть с тобой нежным. А теперь немного потерпи, – Пьеро повернулся, почувствовав под собой еще никем не тронутое девичье тело…

– Надеюсь, я тебя не разочаровал? – спросил мессер, надевая камзол.

– Мне не с чем сравнивать, господин Пьеро, – потупила взор Литта.

– Да, конечно…

– Как вы назовете своего сына? – спросила девушка, поднимая со стула свое платье. В Литте проснулось чувство вины, и хотелось как можно быстрее скрыть наготу.

Вопрос застал мессера врасплох. На его любовные приключения местные красавицы смотрели весьма снисходительно, зная, что, кроме ласк, каждую из них он задаривал дорогой одеждой, обеспечивал деньгами. Две из них в прошлом году от любвеобильного нотариуса благополучно разродились дочерьми, которых Пьеро назвал Биатриче и Лизой. Каждая из матерей и сейчас не была обделена вниманием Пьеро, взявшего на себя все расходы по содержанию детей. Никто не сомневался, что так будет и в этот раз, тем более что Катерина родила мальчика.