Мой матч с Капабланкой - Эмануил Ласкер

Мой отказ от звания, о чем я письменно известил Капабланку, поставил последнего перед дилеммой - принять или не принять звание чемпиона мира. Он не отказался от него, но, конечно, сознавал, что звание, полученное без борьбы, нужно укрепить шахматной победой. Поэтому, он отправился из Гаванны в Европу и пригласил меня встретиться с ним в Голландии, с тем, чтобы предложить мне играть матч в Гаванне.

Уже до того он распространил в Соединенных Штатах и Аргентине известие, о котором я ничего не знал, что шахматисты Гаванны собрали двадцать тысяч долларов, чтобы увидеть матч у себя. Если он стремился играть матч только в Гаванне, то это было ловким ходом, ибо трудно было в Соединенных Штатах или Аргентине получить контр-предложение на таких же условиях. Распространение же подобных слухов с какой либо другой целью было бы бессмысленно, ибо они ни на чем не были основаны. Еще в октябре этого года Д. Понсе писал мне, что, хотя деньги в Гаванне и обещаны, но не собраны; и только в конце декабря деньги были пожертвованы. Но, в таком случае, распространение подобных слухов только тормозило дело, и я имел бы полное основание протестовать и требовать разъяснений по этому поводу.

В момент получения письма Капабланки я был занят литературной и научной работой. Я питаю глубокий интерес к старинной игре, идея которой поразительно близка как жизни, так и философии; однако, мой интерес к шахматам отнюдь не поглощает меня целиком. Бывали годы, когда я, работая над математическими и философскими вопросами, не сыграл ни одной партии; и я надеюсь, что моя "Философия несовершенства", даже моя теория модулей и идеалов надолго переживет мою шахматную славу. Письмо Капабланки поставило меня перед дилеммой - прервать ли снова мои занятия или отложить матч еще на время.

Идея матча так долго, часто и напрасно, волновала меня, что стала мне уже тягостной. Удовольствие от этого матча было уже отравлено, оставалось лишь чувство какой-то неприятности. Я решил покончить с этим делом и отправился в Голландию для новых переговоров. В августе мы уговорились сыграть матч из 24 партий, в основе, на старых условиях, но во-первых, Капабланка признавался мной чемпионом мира - я отказался взять свое отречение назад, - во-вторых, местом матча была назначена Гаванна, время начало января, в-третьих, гонорар определялся в двадцать тысяч долларов. Гонорар этот делился между участниками, при чем я получал одиннадцать тысяч долларов, но из этой суммы должен был покрыть разнообразные, весьма значительные расходы. Наше соглашение обусловлено было поручительством ответственных гаваннских шахматных деятелей, которое должно было последовать до начала сентября.

Если бы хоть в дальнейшем все прошло гладко! Но обнаружилось, что организация матча в Гаванне была обеспечена лишь устными обещаниями. Я напрасно ожидал окончательных известий. Я обратился к Понсе, старому шахматисту, занимающему в Гаванне должность судьи и выбранному нами третейским судьей. В начале октября он ответил мне, что лица, обещавшие финансировать матч, в настоящее время уехали из Гаванны, что же касается его, то он не может ни взять на себя обязанностей третейского судьи, ни поручиться за осуществление матча.

Я перестал тогда думать о матче и занялся коммерческими делами. Охоты к научным занятиям у меня больше не появлялось.

Внезапно к концу года от г. Труффин была получена телеграмма, гласившая, что если я не потерял еще желания играть матч, то мне будут телеграфно переведены три тысячи долларов; погода в Гаванне обычно стоит хорошая до конца апреля.

Я обсудил предложение. Трех тысяч долларов должно было хватить на покрытие расходов по поездке туда и обратно. Четыре тысячи долларов на покрытие издержек по пребыванию в Гаванне я должен был получить в начале матча, а остальные четыре тысячи - к концу его. Я поехал бы со своей женой, которая не раз мне сопутствовала в тяжелых обстоятельствах. Правда, полутропический климат, но я стану ежедневно купаться и играть только прохладными вечерами. Что же касается до тренировки, - ну до 10 марта еще добрых два с половиной месяца, и все еще можно хорошо наладить.

Я телеграфно ответил, что могу начать матч 10 марта.

Будь я моложе и честолюбивее, я, наверно, отложил бы матч на январь 1922 г., ибо для людей умеренного пояса январь самый приятный месяц в Гаванне. Но в моем возрасте целый год ожидания слишком долгий срок. Чувствуется уже, что времени осталось немного, и спешишь закончить все то, что кажется нужным совершить. Мой поступок был определенно легкомысленным; но легкомыслие всегда было в моем характере, и я ничуть о том не сожалею. С лихорадочной поспешностью я принялся за хлопоты. Закупили для меня с женой одежду, подходящую к условиям тропического климата, уладили паспортные формальности, привели в порядок, насколько было возможно, свои домашние дела, и 12 февраля отправились в Амстердам, где нас встретили дорогие друзья; а 15 февраля взошли на борт "Голландии", которая на девятнадцатый день через Коруну и Виго доставила нас в Гаванну. Мы уехали при глубоком снеге, закутанные в меха, а сошли на берег в летнюю погоду в легчайшей одежде. Одни из друзей наших, г. Корбер и президент шахматного клуба в Гаванне, г. Пазос, доставили нас с "Голландий" на берег на лодках. Мы приехали в самый красивый, но и самый дорогой в мире, зимний курорт. А моя тренировка? - Я сделал все, что было в моих силах, но, благодаря хлопотам и приготовлениям к переезду, ничего определенного и уверенного у меня не получилось. Я решил воспользоваться, насколько возможно, последними днями отдыха, в течение которых я должен был привыкать к климату. В дальнейшем же я рассчитывал на тренировку в процессе борьбы, что мне уже часто помогало, особенно, в Петербурге. Я взял на себя посылку "Теlеgraaf'у в Амстердам еженедельных корреспонденций о ходе матча. Так как эти корреспонденции плод непосредственного переживания, то лучшее, что я могу сделать, это воспроизвести их здесь дословно.

Текст партий, непосредственно переданный из Гаванны с примечаниями,

составленными впоследствии

Гаванна, 21 Марта 1921 г

Матч начался двумя ничьими; третья партия прервана и закончится, по-видимому, также ничьей. Впереди еще много ничьих; это зависит от характера матча, в котором противниками являются два современных маэстро. Быть может, об этом следует пожалеть, но это так.

Шахматная игра приближается к совершенству. Из нее исчезают элементы игры и неопределенности. Слишком много в наше время знают; нет, следовательно, необходимости угадывать, как это приходилось делать в дни нашей юности, нам, более старым маэстро. Быть может, это печально, но знание приносит за собою смерть.

Я всегда противился изучению. Но уже Пильсбери начал изучать дебюты вплоть до самых крайних выводов, и его метод победил. Теперь все знают лучшие дебютные ходы ферзевого гамбита или испанской партии, и чувствуют себя в них, как дома. Раньше можно было искать прелестных приключений, в наше время исчезла прелесть неизвестности.

Старые маэстро, конечно, не откажутся от исканий; они любят и понимают искания на неизведанных путях. Но в наше время это стало гораздо труднее, чем это было прежде.

Ниже следуют обе первые партии.

Первая партия.

Капабланка - Ласкер

1.d4 d5 2.Nf3 e6 3.c4 Nf6 4.Bg5 Be7 5.e3 Nbd7 6.Nc3 O-O 7.Rc1 b6 8.cd5 ed5 9.Bb5 Bb7 10.Qa4 a6 11.Bd7

Не Bb5-c6 из-за b6-b5.

11...Nd7 12.Be7 Qe7 13.Qb3 Qd6 14.O-O Rfd8 15.Rfd1 Rab8 16.Ne1 Nf6 17.Rc2 c5 18.dc5 bc5

Теперь угрожает атака с d5-d4 и последующим Nf6-g4.

19. Ne2

Лучший способ защиты. Если черные будут теперь наступать, то они сами попадают в невыгодное положение.

19...Ne4 20.Qa3 Rbc8 21.Ng3 Ng3 22.hg3 Qb6 23.Rcd2 h6 24.Nf3 d4 25.ed4 Bf3 26.Qf3 Rd4

Проще было c5xd4. Теперь черные получают слабые пешки.

27.Rc2 Rd1+ 28.Qd1 Rd8 29.Qe2 Qd6 30.Kh2 Qd5 31.b3 Qf5 32.g4 Qg5 33.g3 Rd6 34.Kg2 g6 35.Qc4 Re6

Rd6-d4 с последующим Qxd4 также давало равную партию.

36.Qc5 Qg4 37.f3 Qg5 38.Qg5 hg5 39.Kf2 Rd6 40.Ke3 Re6+ 41.Kd4 Rd6+ 42.Ke3 Re6+ 43.Kf2 Rd6 44.g4 Rd1 45.Ke2 Ra1 46.Kd3 Kg7 47.b4 Rf1 48.Ke3 Rb1 49.Rc6 Rb4 50.Rxa6 Rb2 1/2-1/2

Ничья.

{2.44 - 2.35}

К первой партии. (Дополнение).

Если белые на 23 ходу играют Nс1-d3, то черные отвечают c5-c4, что бы затем пойти d5-d4. 24.Qa3-Qb4  не проходит из-за 24...Qb6xb4 25.Nd3xb4 a6-a5. С другой стороны, если 23.Rd1-c1, то d5-d4 24. Rc2xc5 Rc8xc5 25. Rc1xc5 и теперь, примерно, 25...d4-d3 26.Ne1xd3 Rd8xd3 27. Qa3xd3 Qb6xc5 28. Qd3-d7 Ba8, или  25...d4xe3, после чего белые получают слабое пешечное расположение и, во всяком случае, не имеют никаких преимуществ. Поэтому белые должны играть 23.Rc2-d2, чтобы затруднить продвижение пешки d.

Упустили белые на 42 ходу выигрыш? 42.Kc5 Rd3 43.Kb6 Rxf3 44.Kxa6 Rxg3 45.b4 Ra3+ 46.Kb7 g4 47.b5 g3 48.b6 f5 49.Kc6! Ra6? 50.Kb5 Rb6+ 51.Kb6 f4 52.Rg2 Kf7 53.Kc5 g5 54.Kd4 g4 55.Kd3! Теперь f4-f3 уже не годится 55...Kg6 56.a4 Kg5 57.Kd2 Kh4 58.Ke1 f3 59.Kf1 или 57...f3 58.Rg3 Kf4 59.Rg4+ Kg4 60.Ke1. По-видимому, белые должны выиграть. Однако, у черных есть достаточная защита, именно 49...Ra3-a8! 50.b7 Rb8 (на 50...Ra8-f8 последует 51.Kc6-d5) 51.a4 f4 52.a5 f3 53.a6 f2 54.a7 Rf8 55.b8=Q f1=Q 56.a8=Q Qh1+ или же 52.Rg2 Rf8 53.a5 f3 54.Rxg3 f2. И наконец 51.Kc7 Rxb7+ 52.Kxb7. Теперь белый король слишком удалился. 52...f4 53.Rg2 Kf7 и на 54.a4 g5 55.a5 g4 56.a6 f3 черные получают перевес. После 54.Kc6 Kf6 55.Kc5 Ke5 56.Re2+ Kf5 57.Kd4 f3, черный король, с большей силой, чем белый, входит в игру, и белые должны быть очень довольны, если им удастся добиться ничьей.