Клуб частных расследований (Сезон 1) - Александр Николаев

Виктория вернулась спустя десять минут.

– Ну, и что ты решил, дорогой?

– Я решил, дорогая Виктория, что сегодня ты на редкость категорична и прямолинейна, чего никогда не случалось с тобой раньше. Не знаю, чем это вызвано, но причина должна быть. Я не стану допытываться, что стоит за этим, но вынужден ответить тебе отказом. Прости, если это не вписывается в твои матримониальные планы.

Она довольно долго рассматривала меня, прежде чем эта фраза сорвалась с её губ:

– Ты понимаешь, что сейчас унизил женщину, которая предложила тебе свою руку и сердце, как было принято говорить в незапамятные времена? Хотя это предложение должно было следовать от тебя, поскольку из нас двоих – ты мужчина, но ты этого не сделал. Не боишься женской мести?

В эту минуту я с трудом удержался от грубого ответа и, выдохнув воздух, произнёс:

– Нет, не боюсь. А в отношении предложения руки и сердца должен заметить, что оно было сделано в весьма специфической форме. По крайней мере, мне так показалось.

– Прости, уж как смогла. Так говоришь, что не боишься женской мести? А напрасно, достать можно любого. И тебя в том числе, дорогой.

– У тебя, насколько я понимаю, есть опыт?

– Нет, но я знаю людей, у которых он имеется.

– Ты пытаешься испугать меня?

– Нет, просто предупреждаю. Ты, Игорёк, на досуге подумай ещё над моим предложением. В нем есть смысл, несмотря на его деловую форму и некоторое отсутствие любовной составляющей. Можешь позвонить до полуночи, я поздно ложусь спать, ты же знаешь.

Она залпом опорожнила свой стакан и поднялась из-за стола:

– Пока. Ты не простудись здесь, моим детям нужен здоровый отец.

Я не выдержал и рассмеялся:

– Пока, моя несостоявшаяся подруга. Ты особенно не напрягайся в попытке достать меня. Поверь, это напрасный труд.

– Посмотрим, дорогой. Утро, как говорится, вечера мудренее. А тем более, если вдруг окажется, что это и не утро вовсе, а глубокая ночь.

Она взяла свою сумочку и ушла, слегка покачивая бёдрами. Вскоре стих звук её каблучков за поворотом, а вместе с ним ушел в прошлое и очередной кусочек моей жизни.

Стало отчего-то грустно. Потягивая виски, я в одиночестве просидел ещё около часа, глядя на желтые розы, оставленные рассерженной Викой, на светлеющую в темноте гладь воды, на огни прогулочных катеров, медленно идущих к причалу, затем расплатился и по набережной, заполненной гуляющей молодёжью, не спеша отправился домой. Казалось, принятое утром решение состоялось, но тогда почему в глубине души затаилось какое-то тревожное чувство опасности? «Издержки вечернего разговора, – подумалось мне, – не более того». И я лёг спать.

День выдался тяжёлым, с неприятным окончанием, но алкоголь, хвала его создателям, быстро перенёс меня в блаженный мир небытия, подальше от текущих забот. И я совершенно забыл о том, что срок принятия мною решения, обозначенный Викторией, истекает ровно в полночь.

2

Мне очень редко видятся сны. Настолько редко, что в моём случае эту особенность человеческого организма можно и вовсе не принимать во внимание. Но этой ночью мне снился сон. Он был настолько ярким и отчётливым, словно всё происходило со мной не в параллельной реальности, а где-то здесь, наяву.

Была ночь. Я, что было сил, бежал по узкой тропинке от самой станции, на которой сошёл, повинуясь чьему-то приказу, потому что там, в глубине зарослей находился близкий мне человек, и ему нужна была помощь. В разрывах облаков над верхушками деревьев иногда можно было увидеть яркие звёзды, но их свет не позволял увидеть Того, кто крался где-то рядом в тёмном кустарнике. Я знал, что меня преследует зловещее Нечто, и не просто преследует, а гонит в нужном ему направлении. Это стало понятно сразу, как только я вошёл в лес.

Мои волосы были совершенно мокрыми от пота, который холодными струйками сбегал по спине, груди. Сердце пульсировало так часто, что казалось, ещё немного – и оно разорвётся на мелкие кусочки, кровь перестанет омывать клетки моего тела, и я умру среди этого жуткого леса. Глотая пересохшим ртом воздух, не в силах бежать больше, я остановился. И в этот момент окружающее пространство заполнил невыносимый звон, шедший словно отовсюду и разрывающий голову.

Тяжело дыша, я проснулся, не понимая, где нахожусь и что происходит. Комната была залита неярким светом уличных фонарей. Светящиеся стрелки часов на стене показывали три часа ночи. На прикроватной тумбочке неистово звонил и вибрировал ноутбук. Кто-то предлагал мне выйти в скайп. Номер звонившего мне ничего не сказал, но кто бы это ни был, должна иметься серьёзная причина, чтобы оторвать человека ото сна в такое время. Чуть помедлив, я включил связь.

– Не отключайтесь, – услышал чей-то холодный голос.

– Вы кто? Что вам нужно в такое время?

– Мне нужен Игорь Зарубин.

– Это я. Что случилось?

– Игорь, прошу прощения за фамильярность, я сейчас произнесу несколько фраз, а вы поправьте меня, если вам эта информация покажется неверной. Только прошу, не нужно преждевременных вопросов.

– И всё же, кто вы?

– Скажем так: я вам не друг. Пока этого достаточно, поскольку нам ещё предстоит познакомиться лично.

Адреналин, обогативший мою кровь во время жуткого сна, полностью вернул мне возможность мыслить трезво. Не напрасно этот незнакомец звонит мне в такое время. Какие-то козыри явно были в его колоде карт, и очень было интересно узнать, какие именно. Я включил в телефоне диктофон на запись, положил его рядом с ноутбуком и произнёс:

– Хорошо, я слушаю вас.

– Ваш друг, майор Успенцев в настоящее время находится в зарубежной командировке и появится в городе только через неделю. Ваш отец проходит курс восстановительной терапии в Севастополе после недавно перенесенного гипертонического криза. Ваша мать живет сейчас одна в квартире по адресу, который в случае необходимости я вам могу продиктовать.

Насколько мне известно, это единственные люди, которые вам по-настоящему дороги. При этом вы сильнее всего привязаны к матери, в связи с чем я лично вам искренне завидую. Мне, к сожалению, не пришлось испытать подобное чувство. Скажите, моя информация верна на этом этапе?

– Да, вы всё сказали верно, – настороженно ответил я. – И что дальше?

– А дальше я попрошу вас позвонить вашей маме. Вы убедитесь, что её нет дома. Я снова выйду на связь ровно через десять минут, и, прошу вас, не звоните больше никому. Так будет лучше, прежде всего, для вашей мамы.

Почему-то я сразу поверил, что его слова – это не блеф. Стационарный телефон на квартире родителей молчал, отключённым оказался и мобильный телефон, чего не могло быть по определению. У нас с мамой был договорено, что сотовая связь, учитывая возраст моих родителей и состояние их здоровья, не должна прерываться ни на секунду. Я сам оплачивал эту услугу, и отключить телефон за неуплату не могли.

Звонок раздался ровно через десять минут. К этому времени я уже был одет так, будто собрался на войну: грубые ботинки, брезентовый камуфляж, футболка.

Всё тот же холодный вежливый голос:

– Ну что, Игорь, вы убедились в том, что вашей матери нет сейчас дома?

– Да, убедился. Где она?

– Она у меня. Хотите убедиться в этом?

– Хочу, разумеется.

– Как пожелаете. Валентина Петровна, возьмите, это ваш сын.

– Игорёчек, – послышалось в трубке, – это я. Скажи мне, что происходит? Кто эти люди и что им нужно?

– Мама, прошу тебя, успокойся! Всё будет хорошо, поверь мне. Расскажи коротко, что случилось.

– Я проснулась оттого, что звонили в дверь. Женский разгневанный голос сказал, что у меня где-то прорвало трубу, и вода заливает соседей. Попросили открыть дверь, чтобы сантехник устранил течь. Я, разумеется, открыла, и только потом вспомнила, что вначале нужно было позвонить тебе, как мы договаривались. Какие-то люди в масках ворвались в квартиру, мне чем-то брызнули в лицо, после чего я потеряла сознание. Очнулась уже здесь, в этой комнате без окон. Игорёк, мне страшно! Умоляю, сделай что-нибудь…

В её голосе послышались с трудом сдерживаемые слёзы.

– Мама, я очень прошу тебя, возьми себя в руки. Я решу эту проблему в течение нескольких часов. Утром ты уже будешь у себя дома. Не плачь, всё будет хорошо. Ты меня слышишь?

– Да, сынок. Я постараюсь не плакать.

В трубке раздался какой-то шум, и тот же голос спросил:

– Ну что, Игорь, теперь вы знаете, что ваша мама находится у нас, и что она цела и невредима.

– Да, знаю. Что вам нужно от меня? Скажите, и я всё сделаю. Даю слово, только отпустите маму. Поверьте, это лишнее, зачем травмировать немолодую женщину с больным сердцем.

– Ваша мама произвела на нас неизгладимое впечатление своей интеллигентностью и воспитанием. Искренне завидую вам. Я рад был бы выполнить вашу просьбу, но, увы, мама останется у нас до тех пор, пока мы с вами не завершим то, ради чего нам пришлось идти на этот совершенно безнравственный поступок, отягощая свою совесть ещё одной статьёй уголовного кодекса. К тому же такой непривычной, как похищение человека. Это, знаете ли, при хорошем подходе со стороны прокурора может и на пожизненное потянуть, что крайне неприятно.