На крыльях дракона (СИ) - Алёна Медведева

— Надеюсь, что их племя так же многочисленно, как и земли. Хотя станут ли они помогать нам? Они постоянно нападают на нас, стремясь расширить границы своих земель, — грустно усмехнулась Хельда. — Кто дальше?

— Ольты. Их королевство находится здесь — у Великих Озёр, — палец мужчины уткнулся в систему широких озёр. — За ними эльфийские владения, королевство Вальдорн.

— Тиллан, у нас нет выбора. Наши земли слишком малы, да и народ не так многочислен, чтобы противостоять людям в одиночку, — решительно прервала его принцесса. — Нам нужно собрать народы как можно скорее. Послезавтра состоится коронация, и я буду молиться Серебряной Волчице, чтобы скорее произошло моё первое превращение. В любом случае, я отправлюсь с одним из отрядов.

— Но госпожа, тогда Калангор останется совсем беззащитным! — с отчаянием посмотрел на неё Тиллан. — Вы же знаете, мы не можем вас потерять. У вас нет наследников и супруга, которые могли бы…

— Вы всегда можете выбрать достойного оборотня, который будет править Калангором, — с лёгким раздражением ответила девушка.

— Всё не так просто, госпожа. Владыки — особенные оборотни. Нельзя сделать обычного калангорца Владыкой.

Хельда потёрла рукой лоб и прикрыла глаза. Что же делать?.. Как защитить оборотней от нападения? Как собрать другие народы и при этом создать видимость того, что ничего не происходит?

— Как только мы уйдём и об этом узнают, люди нападут на ослабленный народ без промедления, — сказал наместник.

— Но нам нужно то-то придумать, Тиллан! Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда нас завоюют! В конце концов, раньше, чем через месяц, с севера сюда не добраться.

— Вы предлагаете очень рискованный план, принцесса.

— Я понимаю, наместник. Но сидеть и смотреть, как погибает мой народ, я не стану. Я столько лет постигала науки и искусства, чтобы стать такой же, как мои родители. Я не дам уничтожить то, что они создали.

Хельда резко развернулась, отчего её длинное платье взметнулось, полыхнув красным цветом, и стремительно вышла из башни. Любой, кто её видел, старался побыстрее отойти и уступить дорогу. На лице молодой госпожи была написана такая решимость, словно она собиралась идти в бой. Девушка выбежала в сад и в отчаянной задумчивости стала бродить среди ив и розовых кустов. Неожиданно из беседки вышел Берганн.

— Учитель! — Хельда подошла к пожилому мужчине. — Мне нужна ваша помощь.

— Ты знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне. Что случилось?

— Королевству угрожает опасность, — с дрожью в голосе сообщила девушка, заламывая руки. — Вы слышали о походах людей на чужие земли?

— Да, — ответил Берганн. — Ты считаешь, они могут угрожать нам?

— Так считает Тиллан. И я с ним согласна.

Берганн задумчиво повертел в руках сорванную травинку.

— У тебя уже есть план, я полагаю, — обратился он к девушке.

— Да, но для этого мне нужно хотя бы приблизительно знать, в кого я превращусь и когда.

— Как ты знаешь, нельзя точно угадать ни время, ни ипостась. Но, возможно, я могу помочь тебе. Идём. Все ответы можно найти лишь в одном месте, — учитель заговорщически посмотрел на Хельду.

— В библиотеке! — закончила за него принцесса, и они вместе поспешили в замок.

Библиотека Донгесской крепости представляла собой огромный зал, в стенах которого были сделаны ниши для книг, поднимавшиеся к самому потолку. Наверху для удобства были пристроены площадки для чтения и переходы вдоль стен, чтобы можно было взять любую книгу. Берганн уверенно поднялся по деревянным ступеням на второй ярус и, заметив нужную полку, достал толстый фолиант украшенный вырезанными из дерева узорами.

— Это своего рода дневник, — пояснил он, поворачиваясь к девушке. — Многие представители нашего народа задумывались над тем, как проходит превращение и почему, как меняется тело и куда исчезает одежда, снова появляясь в человеческом облике. Некоторые из них пытались составить таблицы первого превращения, исходя из научных соображений и изучения, в данном случае опросов, взрослых особей. Так, к примеру, было установлено, что дети, чьи родители впервые обратились в период с восемнадцати по двадцать два года, превращаются в девятнадцать-двадцать лет. Конечно, есть и исключения, но, в основном, превращения происходят именно так.

— То есть, чтобы узнать, когда обращусь я, мне нужно выяснить, когда произошло первое превращение у моих родителей? — уточнила Хельда. — Интересно, это где-нибудь написано? Или, может, кто-нибудь помнит их возраст на тот момент?

— Я помню, — улыбнулся Берганн. — Я тогда был помощником наставника Владыки и примерно одного возраста с твоими родителями. Так вот Халлис, твой отец, впервые обратился, когда ему было семнадцать. А твоя мать, Даяна, обратилась в восемнадцать. Так что, думаю, твоё первое обращение будет очень скоро.

Хельда резко выдохнула. Ну хоть что-то хорошее.

— А вторую ипостась никто не пытался предугадывать?

— Пытались, но здесь, к сожалению или к счастью, нет никакой последовательности и связи. Вне зависимости от форм родителей, дети могут обратиться в кого угодно. Знал я одну семью, в которой взрослые были белкой и ланью, а сын, который у них родился, оказался неожиданно горным орлом. Многие оборотни годами пытались разгадать эту загадку. Они изучали и характер обращённого, и его стремления и желания, даже имена пытались сопоставить. Но к ответу так никто и не пришёл.

— А у вас есть какие-нибудь версии? — спросила Хельда, задумчиво перелистывая книгу.

— Я подумал о том, что, возможно, ипостаси зависят от состояния дел в мире.

Заметив недоумённый взгляд девушки, Берганн пояснил:

— Я всегда считал, что все народы в Эльторине связаны между собой. Поэтому, если один идёт войной на другого, остальные народы приходят в боевую готовность. Невольно, потому что они не могут знать о войне, которая только планируется. Начинают рождаться более сильные особи, способные защитить народ, остальные чувствуют прилив сил и так далее. Возможно, ипостаси оборотней зависят именно от этого. В период мира и спокойствия мы превращаемся в более безобидных зверей. А когда мир погружён в войны, появляются более сильные и крупные звери. В основном хищники, конечно.

— Но в ваше время мои родители всё равно превратились в сильных зверей, а тогда на Эльторине царил мир. Если не считать мелких стычек с кентаврами.

— Да, но, как я уже говорил тебе, королевские особи всегда превращаются в тех животных, которые смогут защитить народ. Они вожаки, и обязаны являть собой мощь и власть. Я же не превратился в льва или в хищную птицу.