Слабосильный брат мой... Неразумный брат мой... - Аркадий Пасман

За девять секунд до финальной сирены, когда до заветного красного поля оставалось не более нескольких метров, вновь, во второй раз в этот день, пересеклись пути Эми и Пинстренча. Элфос видел стремительно несущегося ему наперерез защитника, уже различал под прозрачным забралом шлема его перекошенную от напряжения и ярости физиономию, слышал хриплое дыхание, вырывавшееся из его легких. В двух шагах от нападающего Оле-«Кувалда» взметнулся в воздух, но, когда его тяжелые ботинки уже почти коснулись головы и груди Эми, тот легко, как бы совсем без усилий, прыгнул высоко вверх, перелетел через нелепо растопырившееся в ударе тело защитника и, сделав сальто, прогнувшись, приземлился точно в центре ядовито-красного синтетического ковра.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вибрирующие водяные струи били по раскинувшемуся на нейлоновой сетке телу Элфоса, смывая засохший пот, пыль, разминая напряженные мышцы и снимая усталость. Горячая вода сменялась холодной и вновь горячей, но Эми ничего не замечал. После невероятного напряжения матча он впал в какое-то полусонное состояние, мысли текли вялые, сосредоточиться ни на чем не удавилось да и не хотелось, звуки доносились как сквозь стенку, его поздравляли, тискали, колотили по плечам, по спине, но он сопротивлялся, только прикрывал руками внезапно занывшую грудь. Потом ему всунули в ладони ручки тяжеленной серебряной вазы, увенчанной золотым шаром, и он, прихрамывая, обежал с нею вокруг всего стадиона под вой, свист и улюлюканье пустых трибун. После этого его окружила назойливо крикливая толпа репортеров. Эми спрашивали он отвечал, скалил зубы в улыбке, махал рукой в телеобъективы, моргал от вспышек фотоаппаратов. А в голове неотвязно билась одна мысль: «Только бы не упасть, только бы добраться живым до раздевалки…»

Напор воды несколько ослаб, она уже не впивалась в кожу тысячами иголок, а струилась по ней ласковыми ручейками. Эми приоткрыл глаза и прислушался. В радостном гомоне раздевалки глухо звучал чей-то незнакомый голос, перебиваемый голосом тренера. Тот что-то невнятно объяснял, но голос настаивал, и Эми услышал неуверенные шаги, а затем осторожный стук в дверь душевой.

— Какого дьявола? — проворчал Элфос, закрывая глава, но дверь уже приоткрылась, и в щели показалась встревоженная физиономия тренера.

— В чем дело? — недовольно произнес Эми. — Дайте хоть помереть спокойно!

— Эми, — сдавленно просипел Тифос, — там к тебе пришли!

— Гони всех к чертовой матери!

— Эми, — так же непривычно тихо повторил тренер, — тебя желает видеть господин Президент!

В подтрибунном переходе было прохладно, и Элфос невольно поежился, потрогав свои мокрые волосы. Двое сопровождавших его верзил, затянутых в белые с золотом мундиры Личной Охраны Президента двигались бесшумно, но так быстро, что у Эми вновь закололо в груди.

Наконец коридор, тускло освещенный неживым светом редких ламп, затянутых металлической сеткой, уперся в невысокую бронированную дверь, возле которой стоял, широко расставив ноги, охранник с автоматом.

Первый из сопровождающих сделал ему какой-то знак и часовой отодвинулся чуть в сторону. Стальная дверь за его спиной дрогнула и бесшумно отворилась. Следом за провожатым Элфос шагнул внутрь, и в ту же секунду броневая плита с глухим лязгом вернулась на место.

В комнате, где он очутился, было так накурено, что два мощных вентилятора, надсадно гудящие под потолком, с трудом разгребали синеватые пласты сигарного дыма. Эми невольно закашлялся — ему еще ни разу не приходилось видеть столько курящих сразу, табак уже давно стал огромной роскошью, доступной немногим, но усилием воли подавил кашель и выпрямился. Комната была битком набита высшими офицерами — генералами и адмиралами. В глазах рябило от множества звезд, орлов, дубовых и пальмовых ветвей, золотых нашивок и позументов. Эми еще сильнее вытянулся, горько сожалея, что на нем дурацкий купальный халат, а не привычный и уместный в данной ситуации мундир.

«У, шакалы, переодеться не дали… — огорченно подумал он. — Стою теперь в халате, как головастик паршивый…»

Горестные раздумья Элфоса прервало появление высокого, худощавого мужчины, который, несмотря на свой штатский черный косном и галстук, выглядел куда значительней, чем большинство раззолоченных военных.

Вблизи Президент выглядел гораздо старше, чем на портретах и телеэкране, несмотря на черную, почти без проседи шевелюру и ослепительную улыбку, открывающую два ряда безукоризненных зубов. Многочисленные морщины густой сеткой покрывали его загорелое лицо, и только широко посаженные ярко-синие глаза глядели молодо и весело.

Эми напрягся и раскрыл рот, чтобы представиться главе государства, как положено по уставу, но Президент уже подошел вплотную и похлопал его по плечу тяжелой горячей рукой.

— Ну, заходи, заходи, герой! — пророкотал он своим знакомым всей стране мужественным голосом. — Очень рад познакомиться. Эми Элфос, если не ошибаюсь?

— Так точно, господин Президент! Младший стажер-гвардеец первого разряда!

— Молодец! — похвалил Президент, с видимым удовольствием оглядев Эми, и с пафосом обратился к почтительно смолкшим окружающим. — Вот такие крепкие парни и нужны нам, Надежда и Опора Нации! Только они смогут защитить наше дело, только они смогут высоко и гордо пронести над миром священное знамя справедливости!

Президент еще улыбнулся, но в его глазах уже появился грозовой блеск, и он вытянул руку вперед, как бы указывая на кого-то:

— Подлые и безжалостные враги, трусливо прячущиеся в своих унылых норах и всегда готовые исподтишка вонзить нам нож в спину, в бессильной ярости изрыгают потоки клеветы, нагло утверждая, что наша великая страна зашла в тупик, а могучая Нация вырождается! А? — внезапно обратился он к Эми: — Что ты ответишь на это, малыш?

Эми вздрогнул от неожиданности, но быстро нашелся и, твердо глядя чуть поверх головы Президента, произнес уставную фразу из Кодекса Непобедимых:

— Мы свернем всем им шею!

В комнате одобрительно загудели.

— Именно! — подхватил глава государства. — Именно так, сынок. Нация вырождается! Ну, нет! Как бы этого ни хотели наши враги, мы день ото дня становимся все сильнее и сплоченнее! Нация — это одно громадное сердце, бьющееся ровно и точно, один гениальный мозг, создающий великие, небывалые открытия, одна могучая рука, защищающая страну и всегда готовая покарать любого врага. Кто мы? — он вскинул руки вверх, как бы в экстазе, но в то же время не забыв повернуться лицом прямо к немигающему темному глазу телекамеры.

— Дети Нации! — проревели в едином порыве все присутствующие.

— В чем смысл нашей жизни?

— Сила, свобода и справедливость!.

Президент с шумом выдохнул и вновь повернулся к Эми.

— Сегодня твой великий день, малыш! Ты не просто завоевал для своей команды Кубок Нации, ты сделал это, можно сказать, в одиночку! Все знают, я всегда болел за «Бешеных Бизонов», это моя команда, но сегодня я рад победе «Ангелов». Спору нет, «Бизоны», — отличная команда, но сегодня ее победил великий игрок! Это так, и вся страна видела это. Ведь главное не в том, что за команда владеет Суперкубком Лиги рэгикретча, а в том, что могучий дух Нации, дух многих и многих поколений наших героических предков жив и воплощен в наших молодых, могучих орлах, таких, как сержант Эми Элфос!

Эми удивленно моргнул и раскрыл рот, но Президент властным жестом остановил его.

— Да, да, ты не ослышался! Личным именным указом Президента, за особые заслуги, младшему стажеру первого разряда Эми Элфосу присваивается звание вице-сержанта!

Он, не глядя, протянул руку, и один из адъютантов вложил в нее большую кожаную папку.

— Ты заслужил это, мой мальчик! — Широко улыбаясь, Президент протянул папку застывшему, как монумент, игроку. Первый шаг сделан! Надеюсь, сынок, когда-нибудь вручить тебе генеральскую звезду.

— Моя жизнь принадлежит Отечеству! — пересохшим горлом прохрипел Эми. — Я готов служить ему днем и ночью, везде и всюду, потом и кровью!

— Это верно, — кивнул Президент, — служба тебе предстоит нелегкая. Но ты справишься, сержант, я в тебя верю!

Элфос медленно брел по коридору, возвращаясь к себе в раздевалку. Все происшедшее казалось ему нереальным, эпизодом из какого-то фильма, сном, наконец, и только коричневая папка, остро пахнущая новой кожей, в какой-то степени убеждала, что это не так. В голове у Эми все перемешалось: игра, кошмар беспамятства, крики несуществующих болельщиков, неожиданная встреча с Президентом… Элфос не мог ни на чем сосредоточиться, тем более что теперь, когда нервное напряжение схлынуло, вновь навалилась невероятная усталость, разболелась грудь, мелко подрагивали мышцы рук и ног, и страшно хотелось спать…