Все десять пальцев - Андрей Кузечкин

Может, Юкки просто любит спать с занавешенным окном. А может, чего-то боится. Чего-то конкретного, что может заглянуть в окно пятого этажа.

Кирюха представил, как из оврага выбираются неясные фигуры. В них угадываются странные существа, высокие и сильные, но передвигаются они бесшумно. Темные фигуры перелезают через ограду и ползут, как пауки, вверх по стенам, перепрыгивают с балкона на балкон, заглядывают в окна.

Теперь Кирюхе стало по-настоящему страшно. Он закрыл глаза и тоже залез под одеяло с головой. Ему вдруг показалось, что невидимые враги уже смотрят на него сквозь занавеску. В любой момент они смогут войти. Что их остановит? Слой стекла и слой материи?

Нет, успокаивал себя Кирюха. Окно слишком узкое. Туда и человек-то не пролезет. Для пущей безопасности можно задвинуть окно шкафом... Нет, тогда враги снаружи легко догадаются, что здесь и прячется их жертва. А так – попробуй-ка найди! Восемь этажей по шестьдесят окон. И ищут чудовища не его, а Юкки, а она спит под одеялом.

Кирюха осторожно, чтобы не разбудить, целовал Юкки в щеку. Он старался отвлечься, но не мог думать ни о чем приятном. Было ему не по себе.

2. Планета мертвецов

Утром Кирюха ничего не помнил про свой ночной приступ страха. Жуткие картинки, созданные воображением, испарились без следа вместе с темнотой. Более того: проснувшись, он долго не мог сообразить, с чего это ему так тесно и жарко на кровати. Открыл глаза и увидел вылезшую из-под одеяла раскрасневшуюся мордашку Юкки.

И стало хорошо. Совершенно не думалось о том, что сессия не сдана и наполовину, что Оля всю ночь развлекалась с другим парнем, может, даже и не с одним, что через пару часиков припрется Вовка, невменяемый с похмелья. Не существовало вообще ничего. Кирюхе хотелось лежать на разогретой кровати и любоваться на этого милого, забавного ангелочка.

– Хорош валяться. Подумай о завтраке, – сердито сказала Юкки, не открывая глаз. – У меня живот сводит.

– Ладно, уже бегу, – ответил Кирюха, вместо того чтобы возмутиться. Быстро оделся, взял кастрюлю, отправился на кухню, пока еще пустую. Помыл посудину, наполнил до середины водой, поставил на огонь. Забежал в туалет. Вернулся в комнату.

Юкки, воспользовавшись его отсутствием, устроилась на кровати поудобнее и всем видом показывала, что в ближайшие сто двадцать минут вставать не собирается. С видом хозяйки она осматривала комнату.

– А вы молодцы, за порядком следите, – заметила она.

– Не мы, а я, – поправил Кирюха. Он стоял у зеркала с расческой.

– «Не мы, а я», – пискляво передразнила Юкки. – Ты гляди, какой крутой!

Кирюха, проявляя чудеса выдержанности, невозмутимо водил расческой по волосам. Закончив причесываться, он собрал конским хвостом длинные русые волосы, обнажив острые, как у эльфа, уши, перетянул хвост резинкой и полез в ящик за сырьем для завтрака.

– Опять макароны? – сморщилась Юкки. – А десерт будет?

– Я бы с удовольствием – денег нет.

– Ох, мученики науки... Посмотри у меня в котомке.

– А где котомка?

– Под кроватью.

Кирюха встал на четвереньки и вытащил из-под кровати детский плюшевый рюкзак в виде пушистого розового зайца.

– В кармашек загляни.

Он расстегнул молнию маленького кармана, запустил руку внутрь, наощупь сгреб несколько бумажек, вынул и не поверил своим глазам. Из кулака торчала пятисотрублевая купюра и несколько мятых сторублевок.

– Хватит али как? – с издевкой спросила Юкки. – Обойдемся без твоих дурацких макарон. Сбегай, купи конфет каких-нибудь. Только херню разную не покупай, купи чего-нибудь поблагороднее. И еще чего-нибудь, фруктов там... Ладно, покупай чего хочешь. Не экономь.

– Угу. – Кирюха взял три сотенных бумажки, остальное запихал обратно и задернул молнию.

– Только, Кирюш... Постарайся, чтобы обо мне знало как можно меньше народу.

– Как скажешь.

Кирюха обулся и вышел в коридор, машинально здороваясь с попадавшимися на дороге соседями по этажу. Кто же ты такая, Юкки?

Выключив газ под ненужной более кастрюлей с водой, сбежал вниз по ступенькам и выскочил на улицу. В лавку, что находилась на первом этаже, Кирюха заходить не стал – там продавали только то, что было по карману студентам, то есть всякую дрянь. Была и еще одна причина, почему он решил прошвырнуться до ближайшего мини-маркета.

Выйдя наружу, Кирюха двинулся прогулочным шагом. Глядел прямо перед собой, не забывая при этом скашивать глаза то вправо, то влево. Двор был пуст, но, пройдя сквозь арку ограды, Кирюха заметил «уазик» наподобие милицейского, только без мигалок. Вчера вечером его здесь не было.

Поворачивать голову в сторону машины и рассматривать ее означало выдать себя с потрохами. Кирюха спокойно прошагал мимо, вошел в проулок, образованный двумя деревянными заборами. Добрался по одноэтажной улице до мини-маркета, купил коробку конфет, килограмм апельсинов, столько же бананов. Остатки денег потратил на чипсы, пиво и колбасу. Двинулся обратно.

Выйдя из проулка, увидел, что возле «уазика» стоит человек. Медленно шагая, смог разглядеть его издалека. То был атлет с курчавой русской бородой, с серебряным крестом поверх тельняшки, в темных очках, камуфляжных брюках и высоких ботинках.

Постояв немного, бородач тронулся с места и стал прохаживаться туда-сюда, разминая ноги. Кирюхе показалось, что за темными очками незнакомца нет глаз.

Когда он вошел в здание общаги, у него уже была готова целая логическая цепочка. Неторопливо поднимаясь по лестнице, Кирюха все обдумал еще раз.

Итак: те, кто преследует Юкки, знают, что она прячется в «Титанике». Никакого отношения к правоохранительным органам эти люди не имеют, иначе спокойно вошли бы и устроили тотальный обыск. Конечно, если они хорошо вооружены, то смогли бы убить охранника, ворваться внутрь и проверить каждую комнату, но из-за размеров здания и количества жильцов такая операция не будет ни быстрой, ни бесшумной. Кто-нибудь непременно вызовет милицию по мобильнику, да и Юкки сможет ускользнуть под шумок. Вывод: все, что остается этим ребятам, – терпеливо стоять снаружи и стеречь выходы. Все, что остается Юкки, – терпеливо сидеть в его комнате на пятом этаже.

Ситуация ничейная. Интересно, подумал Кирюха, что бы я стал делать на месте этого бородатого и остальных. Пожалуй, выходом было бы запустить внутрь одного-единственного человека. Каким образом это можно сделать – неясно. Охранника не миновать – пройти в гости можно только вместе с кем-нибудь из обитателей общаги по его пропуску. Служебный вход почти всегда заперт, изнутри его тоже сторожит охранник. По стене не заберешься – если только ты не скалолаз... или нелюдь, которая умеет ползать по вертикальным поверхностям.

Можно поймать какого-нибудь студентика, пригрозить пистолетом, отнять у него пропуск и отправить в общагу парня, внешне похожего на студента, – вполне реальное мероприятие. Правда, потом студентик может поднять тревогу и сорвать весь план. Студентика можно ликвидировать на месте и забрать пропуск у покойника, но исчезновение поднимет еще больший переполох. И в любом случае охранники очень многих помнят в лицо и сразу же среагируют на незнакомца.

Третий вариант: угрожая студентику пистолетом, заставить провести внутрь одного-двух человек, большее количество неизбежно вызовет подозрения. Но и этот план не слишком хорош: в любом случае, чтобы осмотреть все комнаты, придется грубо вламываться в каждую, что вызовет шумный протест с неизбежным вызовом охраны. Кем бы ни были эти ребята, наверняка им захочется все сделать, не привлекая к себе особого внимания.

Лучший вариант – завербовать этого студентика, а лучше нескольких. Пообещать им хорошую сумму, чтобы они узнали, в какой комнате прячется Юкки. Если те, снаружи, не дураки, они так и сделают. Таким образом, каждый, кто заглянет в комнату Кирюхи, может оказаться нанятым соглядатаем.

Кирюха отпер дверь своей комнаты. Юкки по-прежнему лежала под одеялом и вертела в руках фотоальбом.

– Это ты? – поинтересовалась она. На фотографии был Кирюха в сером инквизиторском плаще с откинутым капюшоном, обеими руками он сжимал двуручный меч. Узнать Кирюху было трудно из-за угрюмого жестокого лица, словно стиснутого в кулак.

– Я.

– А где это ты?

– На ролевой игре «Четвертый крестовый поход».

– Так ты толкинутый?

– Я ролевик.

Она засмеялась:

– Знаю, знаю таких... Эльфы, орки...

– Я берсерк.

– Кто?

– Воин, который в битве впадает в такую ярость, что не чувствует боли и жалости. Потом поболтаем на эту тему. Вот что, кисуня: дверь все время будет заперта. Если услышишь стук – сразу же прячься в шкаф. С Вовкой я поговорю. Лучше всего, чтобы вообще никто не знал.

Юкки на секунду задумалась и сказала:

– Да, дельное предложение. Кажется, ты въехал в мою ситуацию.

– Еще бы. Я тут видел твоего дружка, – сказал Кирюха, выкладывая продукты на клеенку.