Проект «Linkshander» - Алексей Пшенов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На фоне уткнувшихся в смартфоны и планшеты пассажиров стильный молодой мужчина с архаичной кипой бумажных листов выглядел нелепым и совершенно безобидным чудаком. Когда поезд, приближаясь к очередной станции, понемногу убавил ход, он отпустил поручень и, неловко сгибая левой рукой непослушные листы, стал торопливо сворачивать растрепавшуюся газету. Но тут вагон неожиданно-резко качнуло и рассеянный молодой человек, потеряв равновесие и выронив саквояж, буквально упал на бородатого мужчину, плотно облепив его разлетевшимся бумажным веером.
– В метро за поручень держаться надо, а не буквы читать! – раздражённо пробурчал бородач, энергично отталкивая от себя неуклюжего соседа.
– Извините, извините! – смущенно пробормотал тот и, скомкав газету в измятый бумажный шар, торопливо выскочил в открывшиеся двери.
Оказавшись на платформе, он стремительно перебежал на другую сторону и в последний момент запрыгнул в поезд, отходящий в противоположном направлении. Из центра людей ехало совсем немного. Молодой человек сел на свободное место, вытащил из глубины скомканного газетного шара тёмно-красную книжечку с золотым орлом на обложке, положил её во внутренний карман, а потом стал тщательно разглаживать растерзанные бумажные листы, приводя их в первоначальное газетное состояние.
Доехав до конечной станции и выйдя на улицу, молодой человек минут пять прошагал по подёрнутому хмурой мартовской дымкой бульвару, а потом устало сел на влажную скамейку. Достав из кармана упакованный в тёмно-красную обложку паспорт, он перелистал его и самодовольно усмехнулся.
– Новичков Юрий Алексеевич. Восемьдесят первого года рождения, холост, родился и прописан в Москве. То, что надо!
***
Полковник Федеральной службы безопасности Михаил Петрович Воронцов проснулся как обычно ровно в полседьмого утра без всякого будильника. Проснулся в дурном настроении и с нехорошими предчувствиями. Пробежав три километра на тренажёре, приняв контрастный душ и побрившись, полковник критично осмотрел себя в зеркале. На здоровье он не жаловался и для своих пятидесяти лет выглядел очень хорошо: ни лишнего веса, ни залысин, ни мешков под глазами. О его возрасте говорили только лёгкая благородная седина да пара морщин на лбу. Однако вид здорового и тренированного собственного тела, не развеял его пасмурное настроение. Пройдя в кухню, Воронцов приготовил чашку эспрессо и попытался вспомнить сегодняшний сон. Но как говорил Михаилу Петровичу один специалист по тренировке памяти: иногда легче заучить наизусть пять страниц абсолютно бессмысленного текста, чем запомнить самое короткое поверхностное сновидение. Сегодняшний сон почему-то казался полковнику очень важным, но его сюжет начисто растворился в памяти, как сахар в крутом кипятке. Безуспешно промучившись полчаса и выпив вместо привычной одной целых три чашки кофе, Воронцов оделся и спустился в подземный паркинг. Но не успел он выехать на слякотную мартовскую улицу, как назойливо запищал телефонный вызов. Воронцов включил наушник, и под ложечкой у него болезненно ёкнуло от неприятного предчувствия. Звонил водитель директора сорок шестой спецшколы.
– Да.
– Михаил Петрович, у нас ЧП.
– Что такое?
– Курт Иоганнович умер.
– Сердце?
– Возможно, но без посторонней помощи явно не обошлось. Я сейчас в квартире Малера, и, похоже, ночью здесь был какой-то гость. Он даже дверь оставил нараспашку…
У Воронцова то ли от излишнего кофе, то ли от неожиданного волнения задрожали руки, а сердце застучало тяжело и аритмично.
– Ты кому-нибудь ещё об этом сообщил?
– Пока нет.
– Тогда вызови дежурную бригаду с Лубянки. Но без меня пусть абсолютно ничего ничего не трогают. Я сейчас приеду.
Переждав пока исчезнет дрожь в руках и успокоится сердце, Воронцов надавил на газ и выехал из паркинга. Утренний трафик в городе был как обычно очень плотным, и когда он добрался с Мичуринского проспекта до тихого таганского переулка, то у ведомственного дома из бледно-коричневого кирпича, где жил директор сорок шестой спецшколы Курт Иоганнович Малер, уже стоял неброский чёрный микроавтобус с тёмными зеркальными стеклами. На восьмом этаже дверь в директорскую квартиру была приоткрыта, а на кухне возле мертвого старика стояли четверо серьезных мужчин в тёмных костюмах. У одного в руках был большой серебристый кейс, у другого ноутбук, третий держал под мышкой пухлую кожаную папку, а у четвертого, самого старшего по возрасту, ничего не было. Покойник сидел в кресле, вплотную придвинувшись к обеденному столу, вытянув худые руки далеко вперед по столешнице. Рубашка на старике была расстегнута до последней пуговицы, а воротник отведён за плечи. Кто-то уже явно осматривал тело.
Молча поздоровавшись за руку с сотрудниками дежурной бригады, Воронцов раздражённо произнёс:
– Я же просил до моего приезда ничего не трогать.
– Пока вас дождешься… – хмуро огрызнулся молодой мужчина с серебристым кейсом.– Я хотел установить причину смерти.
– Ну и как, установили?
– Вероятнее всего – остановка сердца. Судя по шрамику, этот Малер года три назад перенес шунтирование. Но остановить сердце ему кто-то помог. Этот кто-то очень сильно ударил его в грудь, видите синяк? А много ли больному старику надо?
Словосочетание «этот Малер» неприятно резануло слух Воронцова.
– Курт Иоганнович не «этот». Он такой же действующий сотрудник, как вы и я. К тому же очень давний и очень ценный сотрудник. Ветеран, пришел на службу сразу после войны. Когда ни меня, ни тем более вас ещё и в проекте не было.
– Извиняюсь, – смущённо отозвался молодой эксперт.
Воронцов подошёл к мёртвому старику и посмотрел на его костистую впалую грудь. Рядом с коротким бледно-розовым шрамом темнела гематома размером с хороший кулак.
– Когда это случилось?
– Около трёх часов назад.
– Кто был в гостях, установили?
– Какой-то молодой человек. Консьерж говорит, что в последнее время он каждую неделю приходил к Малеру и иногда оставался на ночь. Уходил всегда первым. Вот и сегодня ушёл буквально за десять минут до приезда водителя, – ответил сотрудник с ноутбуком.
– Если бы я приехал чуть раньше…, – сокрушенно произнес самый старший из мужчин – водитель-охранник директора сорок шестой спецшколы.
– Вам крупно повезло. Если бы вы приехали чуть раньше, то, вероятнее всего, валялись бы сейчас со свёрнутой шеей где-нибудь под дверью в прихожей, – своеобразно утешил его Воронцов.– Записи с камер наблюдения сняли?
– Разумеется.
Оперативник с ноутбуком достал из кармана флэш-карту, и тут Воронцов увидел белого пушистого зайца с красными глазами, стоящего на задних лапах между тарелкой с нарезанным лимоном и пустой баночкой из-под черной икры. Длинные костистые пальцы Курта Малера были вытянуты к игрушке и, казалось, пытались схватить её. Заяц! Увидев его, Воронцов, наконец, вспомнил свой исчезнувший сон. В этом сне он гнался по какому-то бесконечному ярко-зелёному лугу за точно таким же мягким игрушечным зайцем с красными глазами. Зверушка, забавно переваливаясь с боку на бок, медленно бежала буквально в двух шагах впереди, но догнать её почему-то было невозможно. Воронцов знал, что зайца во, чтобы то ни стало необходимо поймать раньше, чем тот добежит до леса. Он ускорялся, задыхался, вытягивал руки вперёд, но крошечное расстояние в два шага никак не сокращалось. И вдруг убегающий заяц начал расти. Сначала он увеличился до размеров собаки, потом теленка, а когда, наконец, дорос до медведя гризли, то прекратил свой бег и, обернувшись, посмотрел на своего преследователя устрашающе-красными глазами. Роли неожиданно поменялись. Теперь уже Воронцов со всех ног убегал к лесу, а гигантский заяц, тяжело сопя, гнался за ним и горячо дышал в спину. Когда тяжёлая плюшевая лапа коснулась плеча безумно уставшего беглеца, тот неожиданно споткнулся и полетел в какую-то темную бездонную пропасть. На этом сон оканчивался.
Воронцов взял игрушечного зайца в руки и посмотрел в его пластмассовые, раскрашенные красным фломастером глаза, как бы безмолвно спрашивая: «Кто ты?». Ответ не заставил себя ждать.
– Вот он!
Оперативник вставил флэшку в ноутбук и развернул его в сторону Воронцова. На записи, сделанной камерой наблюдения, было прекрасно видно, как из лифта вышел молодой небритый блондин двадцати с небольшим лет с растрёпанной шевелюрой и правильным, но каким-то незапоминающимся лицом. Хорошо зная, где установлена камера, он развернулся к объективу, по-Гагарински обаятельно улыбнулся и, подняв левую руку, помахал будущим зрителям широко разведённой пятернёй.
Сердце у Воронцова снова застучало ускоренно и тревожно, а кровь прилила к вискам. Худшие предположения, которым он в последнее время одновременно верил и не верил, неожиданно подтвердились. Но слишком поздно. Начальник службы безопасности сорок шестой спецшколы почувствовал невероятное опустошение и разочарование, словно охотник, долго шедший по следу вожделенной добычи и в последний момент упустивший её.