История Дании - Хельге Палудан

Короли из Гудме и короли германцев

Ничего не зная о конституционном устройстве известных нам по археологическим находкам обществ, часть которых с определенной долей вероятности относилась к данам, мы решили применить к этим обществам понятие «королевство», тоже не вполне соответствующее образованиям того времени. Наибольшими сведениями в настоящее время мы располагаем о королевстве, центр которого находился в окрестностях местечка Гудме на острове Фюн, у побережья пролива Большой Бельт. На полях вокруг Гудме в течение последних ста с половиной лет было обнаружено около десятка украшений из чистого золота общим весом более 9 килограммов. Там же просматриваются контуры деревянного дворца длиной 47 м и с максимальной шириной в промежутке между изогнутыми стенами в 10 метров. Дворец считается резиденцией хёв-динга (вождя) или короля, власть которого едва ли распространялась далее Восточного Фюна.

Вопрос, были ли властители из Гудме данами, видимо, так и останется невыясненным, поскольку на этот счет нет никаких письменных свидетельств. Приходится лишь констатировать, что даны формируются как одно из германских племен железного века и что их властителей отличают характерные черты германских королей, о которых мы знаем больше благодаря значительному числу письменных источников.

Мир германских королей — это Европа, охваченная переселениями народов, длившимися несколько столетий после падения Римской империи, в крушение которой внесли свой вклад их предки. Как уже упоминалось, в V—VI вв. германские племена пришли в движение, однако в нем редко участвовало все племя. Часть его пыталась устроить свою жизнь на прежнем месте. К перемещавшимся племенам присоединялись другие, так что переселения вели к смешению различных германских народов.

Большие группы людей из поселений, где жили германцы, оставляли возделывание принадлежавшей роду земли, чтобы под началом представителей знати отправиться в завоевательные походы. Человек, возглавлявший подобное предприятие, часто называл себя королем. Численность его подданных могла быстро возрасти или сократиться в зависимости от способности правителя выиграть битву и завладеть добычей. Урожай с земель, возделывавшихся германцами, был недостаточен для обеспечения уровня существования, к которому стремились кочующие народы и их вожди. Как следствие — разбой и грабеж превращались в необходимое условие жизни такого общества. Поэтому королей германцев и военную знать связывала целая сеть личных отношений и союзов, менявшихся вместе с военной удачей, которую они были вынуждены постоянно искать.

В этом мире воинов сформировалась особая ментальность: решающее значение стали иметь верность господину и его щедрость при раздаче даров. Они связывали дарителя и получателей в единую общность, сплачивали само общество. Король, не имевший возможности раздавать дары, терял власть, богатство же для дарений можно было приобрести только с помощью грабежа.

Вот такого рода экономика, которая была весьма рискованным делом для всех в нее вовлеченных, и стали определяющим фактором политической жизни Европы после IV в. Ибо предпосылку для грабежа и перераспределения награбленного составляло, конечно, наличие в базовом производстве прибыли, которую можно было отнять. Для Северной Европы подобная форма существования достигла высшей точки лишь в VII —VIII вв., когда там изменилась технология власти.

Германскому племени франков удалось выработать тактику ведения сухопутной войны, которая основывалась, в частности, на использовании рыцарского войска, имевшего превосходство над войсками соседей. В VIII столетии франки подчинили себе другие племена, и в ходе продолжавшихся 20 лет войн им удалось, наконец, подчинить саксов в Северной Германии, так что северная граница франкского государства совпала с южной границей обитания данов.

После этого, около 800 г., король франков Карл Великий смог назвать себя властителем большей части Европы. Даны, должно быть, тщательно следили за тем, как ведут себя франки, и поэтому, видимо, попытались в 737 г. заблокировать подходы к своей территории с юга путем возведения системы валов, известной как Даневирке и перегораживавшей южную оконечность полуострова Ютландия. Археологи, работавшие на остатках Даневирке, считают, что сооружение подобной системы валов требовало выполнения большого объема земляных работ, для осуществления которых необходимо было планирование, а также способность и воля к сотрудничеству. Ученые полагают, что организатором этой работы был король, обладавший значительно более солидной основой власти, чем короли из Гудме.

Таким образом, сам факт существования угрозы со стороны франков мог стимулировать создание нового, более крупного королевства. Появился и еще один фактор, повлиявший на то, что время небольших королевств в VII — VIII вв. подходило к концу: когда корабли улучшенного типа стали важнейшим средством передвижения вдоль северного побережья континента, появились совершенно новые возможности для общения людей на больших расстояниях.

Корабль викингов. Новый инструмент власти

Новая техника в судостроении возникла в связи с началом использования жителями северных районов паруса. В период малых королевств кораблестроители сконструировали узкое гребное судно, которое идеально подходило для плавания вдоль побережья, во фьордах, в тесном водном пространстве. Теперь они изменили форму корпуса судов так, что, не утратив в целом маневренности гребного судна, новый корабль благодаря большей ширине и осадке мог передвигаться с помощью паруса и в открытом море. В течение всего IX в. такое судно совершенствовалось, постепенно превратившись в атрибут власти того времени — парусный корабль скандинавских викингов.

Реконструкция кораблей викингов, обнаруженных у местечка Скуллелев в Роскилле-фьорде в 1962 г.: военный корабль длиной 29 м, построенный из дуба, и торговое судно из норвежской сосны, которое могло взять на борт груз весом 24 тонны. (Музей викингов «Викингехаллен» в Роскилле)

Однако плавание напрямую вдоль северного побережья Европы, от Атлантического океана до восточной оконечности Финского залива, было невозможным. Приходилось следовать опасным маршрутом к северу от преграждавшего путь полуострова Ютландия вдоль вытянутого, протяженного побережья страны, получившей красноречивое название Nordvegr[2] («северный путь»). Поэтому вначале западноевропейским торговцам, использовавшим в VIII столетии усовершенствованные корабли для участившихся частых плаваний между континентом и Британскими островами, было трудно добраться до стран, расположенных на побережье Балтийского моря. Даны же, напротив, укрепившись на морском побережье, во фьордах Ютландии, могли попытать счастья в торговых или грабительских походах на запад. В 90-х годах VIII в. нападения скандинавских морских разбойников на монастыри и иные объекты стали настолько серьезным бедствием, что франкские и английские короли были вынуждены наладить оборону. На какое-то время им удалось притормозить натиск морских разбойников; однако приблизительно с 830 г. набеги возобновились с новой силой и достигли размаха, который, казалось, невозможно было сдержать. Теперь викинги поднимались на своих кораблях вверх по рекам, опустошая все вокруг и возвращаясь с богатой добычей. В 834 г. они атаковали большой торговый город Дорестад в нижнем течении Рейна, а в следующем десятилетии их нападению подверглись также Париж на реке Сене и Лондон — на Темзе. По-видимому, жители всех городов и монастырей готовы были дорого заплатить, чтобы откупиться от завоевателей. Они убедились в том, что корабли северян превосходили своей мощью оружие франкских властей.

Так продолжалось в течение всего IX столетия. Однако после 900 г. возможности викингов приносить добычу из Западной Европы уменьшились. Франкские и английские князья поняли, что викингам нелегко дается взятие укрепленных городов; кроме того, они прибегли и к еще одной уловке — жалованию наиболее влиятельным хёвдингам земель в устьях рек в ленное владение взамен на обещание, что те не будут допускать прохода других кораблей вверх по течению. С конца IX в. викинги предпочитали искать счастья у русских берегов — они отправлялись через Балтийское море к русским рекам, которые представляли в то время особый интерес, потому что в располагавшиеся на их берегах страны поступало много серебра из новых месторождений в Средней Азии.

Однако короли по обе стороны Скагеррака в X в. были заняты помыслами о стране, лежавшей по другую сторону их собственных владений. Некоторые из них делали ставку на превращение разделявшего эти земли пролива во внутреннее море в датско-норвежском королевстве и вели поэтому многочисленные морские войны с соперниками.