Резиновая чума - Алексей Смирнов

– Кто у тебя тут?

– Вот, рядом живет, – милиционер указал на Петра Клутыча. – Четыре дня, как не видел.

– Это не точно, – пролепетал тот.

Ворон Воронович, словно выпорхнувший из детской сказки, скосил на него цепкий глаз. Ему хватило секунды, чтобы разобраться если не во всем, то во многом.

– Проходите, куда шли, – проскрежетал он. – И ждите повестки.

– А он еще говорит… – вмешался милиционер.

– Что он может сказать? Ты посмотри на него! – Черный, не глядя больше на Петра Клутыча, полез в машину, вынимая на ходу спички. Сигарета уже торчала во рту. Никто не видел, как ее доставали из пачки: она, не иначе, выскочила из глотки, переделанной под сигаретницу.

Петр Клутыч покорно затрусил к лестнице. Он машинально провел по лицу ладонью, соображая, что же такое особенное в нем побудило Ворона отказаться от дальнейшего допроса.

На площадке он со страхом рассматривал опечатанную дверь Кашля.

Потом отомкнул свою, вошел и долго стоял перед зеркалом, изучая себя. Низкий лоб, аккуратные височки, маленький шелушащийся нос, подковообразная челюсть. При легкой асимметрии похоже на разбитый витраж, выполненный и нарочно погубленный авангардистом. Ничего особенного. Все, как всегда.

Глава 2

Вниз.

Адское окружение в ассортименте, на любой вкус.

Первой следует шахта: пусть не такая настоящая, где плавает агрессивная пыль и рвется метан; пускай без чумазых забойщиков. Зато – ледяной бронированный ствол, механическая мертвечина; лифт, разгоняющийся до невесомости ездоков.

Далее, вниз.

Метрополитен египетского величия. Вишневый гранит, полировка. Стерильные и теплые туннели, короткие поезда. Эскалаторы, предваряемые системой тройной проверки: сетчатка, папиллярные узоры, голосовой резонанс.

Ниже, ниже.

Коридоры и переборки, овальные люки задраены наглухо. Они выдерживают десять мегатонн. Слепые внутренности многокилометровой субмарины, новая шахта: вниз.

Инфекционные боксы, камеры, противочумные скафандры, стальные манипуляторы.

В совокупности – полный комплект; пейзажная нежить во всех ее заслуженных проявлениях, могильный ландшафт. Холодный жар, обеззараженный тлен, очарование секционного зала.

Медор Медовик, бритый и ласковый, встретил Балансирова у входа в карантинный бункер. На Медоре был халат, небрежно наброшенный: так набрасывают халаты на президентов, когда у тех возникает желание ознакомиться с машинным доением. Белый чепчик, напоминавший пилотку, кокетливо съехал на медвежье ушко.

– Угощайтесь, – Медовик распахнул именной портсигар.

Балансиров, от никотина землистый лицом, догадался: шеф показывает ему, что вовсе и не думал кого-то встречать. Он просто вышел перекурить.

– Там все равно заключительная дезинфекция, – Медор угадал его мысли, кивнул на литую дверь. – Еще минут пять.

Балансиров прихватил папиросу.

– Близкие контакты третьей степени, – сказал он скорбно. – Где вы, радужные фантасты?

– Кто с мечом к нам придет… – хохотнул Медовик, затягиваясь так глубоко, что дым поразил структуры малого таза. – С клыками, с хоботами, с когтями… Тот обязательно от них же погибнет.

– Боюсь, они наплетут небылиц, – поделился сомнениями Балансиров. – Терять им нечего. Знают, что распотрошат.

– Знают, – согласился тот. – Ну и что? Весь вопрос – как распотрошат. Есть о чем поторговаться.

Над дверью вспыхнула зеленая лампа. Медор Медовик выплюнул папиросу на сверкающий, без единой соринки, пол. Балансиров потушил свою об ладонь и спрятал в карман. Его халат, в отличие от карнавальной одежки Медовика, был аккуратно застегнут, а колпак сидел ровно по центру длинной головы.

– Сейчас все выясним, – пробормотал шеф.

Он, как и был, остался пряником, но вдруг зачерствел. Медовик снял очки; приложил к двери ладонь, прижался глазным яблоком, глухо и деловито сосчитал до трех. Щелкнуло сверху; щелкнуло снизу; дверная панель поехала вбок. Майор шагнул внутрь. Балансиров терпеливо ждал у порога. Когда панель вернулась на место, скрыв Медовика, он повторил процедуру, и вход открылся вторично.

Внутри было темно. Тянулся длинный лабораторный стол, за которым уже восседал Медор, просунувший руки в отверстия так, что те оказались по другую сторону непробиваемого стекла. За стеклом они попадали в бухгалтерские нарукавники, которые заканчивались не дыркой, но сверкающими клешнями. Насколько темно было в самом помещении, настолько слепящим казался свет, заливавший опытную площадку. Медор Медовик пощелкал пальцами правого манипулятора, затем состроил кукиш левым. Клешни работали исправно. По первому требованию они выпускали то ножницы, то нож, а также бритвы, крючья, стволы, шприцы, да еще нечто вроде прикуривателя. Площадка пустовала. Балансиров устроился рядом с начальником, но в рукава не полез: Медор Медовик не любил, когда ему мешали допрашивать. В светлом боксе побывали многие, в том числе – самые обычные, земные экземпляры, общение с которыми не всегда требовало инфекционной предосторожности. Но шеф считал, что такая камера оказывает замечательное психологическое воздействие. Балансиров присмотрелся: что-то новенькое! Его острый взгляд различил на указательном пальце правого манипулятора следы от зубов.

– Мы зря отказались от скафандров, – поежился Балансиров. – Откуда вы знаете, на что они способны?

Медовик махнул манипулятором:

– Семь смертям не бывать, а одной не миновать…

– Оно конечно, – начал тот.

– И они это уже поняли.

Балансиров сообразил, что Медовик не принимает пословицу на свой счет.

– Сейчас увидите, что это за мразь, – сказал Медор. – Вся спесь улетучилась, как рукой сняло. Не знают, собаки, с кем связались… Проверьте, пожалуйста, звук, у меня руки заняты.

Балансиров пощелкал тумблером.

– Раз, два, три, – попробовал он.

Невидимые динамики разразились гадким кваканьем и урчанием.

– Слышишь, какой у них язык? – Медовик покачал головой. – Животные, честное слово.

– Да, не соловьи, – согласился Балансиров.

Он невольно восхитился достижением секретной мысли: все-то у них уже есть – механические переводчики с инопланетного, антиматерия, лучи смерти. В подземном ангаре спрятан целый звездолет – к сожалению, недостроенный. А этих, наверху, ничто не волнует, кроме курса валюты.

– Приглашайте, – распорядился майор.

Балансиров, немного нервничая, взял микрофон, шнур от которого уползал и терялся в темноте. Он позавидовал напряжению Медора, так как знал, что оно вызвано не контактом с тамбовским волком по разуму, но предвкушением. Медор не сомневался в успехе; ему, вообще говоря, было все равно, кого допрашивать; он допросил бы и табуретку, если бы она что-нибудь натворила.

– Можно завозить, – сказал Балансиров.

Через несколько секунд половые плиты разъехались. Оказалось, что лабораторный этаж не предел, есть помещения, которые располагаются еще глубже. Из них-то и поднялась платформа с умышленно деревянным стулом: для унижения. К стулу было примотано гадкое существо, в юридическом смысле – подозреваемое. Но вся загадочность осталась в прошлом. Теперь вместо зеленого человечка с ужасным третьим глазом во лбу, который в ночные часы наводил страх на мирных граждан, сидела какая-то одноглазая перепуганная жаба, каких много в любом пруду, разве побольше ростом. Других глаз уже не осталось, так что залетная жаба полностью разобралась в своем незавидном положении. Она горько пожалела, что связалась с гордым и славным биологическим видом, который не жалует незваных гостей.

Пленный пилот затравленно смотрел на мучителей. Яркий свет слепил ему глаз, и он различал только сгорбленные силуэты.

– Вы все осознали? – строго осведомился Медор Медовик.

Переводное устройство расхрюкалось еще строже.

– Нам передали, что вы готовы кое-что рассказать.

Устройство коротко молвило:

– Дураки и пьяницы.

Медовик на секунду смешался. Балансиров озадаченно полез под колпак чесаться.

– Это крайне неосмотрительно с вашей стороны, – Медор взял себя в руки. – Оскорбление сделало вашу участь совершенно плачевной.

Манипулятор поиграл когтями, от чего инопланетянин вздрогнул и торопливо заклокотал.

– Я вовсе не про вас, – устройство было настолько сложным, что умело моделировать извиняющиеся нотки. – Я хотел сказать, что все дело в дураках и пьяницах.

– Это мы знаем, – иронически кивнул Медор. – Чтобы вызнать такой секрет, не надо прилетать и следить годами. Вынюхивать тут. Достаточно одного визита.

– Вы снова не поняли, – защищался пришелец. – Нас не интересуют ваши внутренние проблемы. Я только хотел объяснить, что нам нужны дураки и пьяницы. Мы забираем их к себе. Мы, если вдуматься, оказываем вам услугу. А вы сбиваете наши корабли, пытаете наших летчиков…