Ведьма внутри меня (СИ) - Пик Ева

— Зачем вам ведьмовская книга, мой принц? — бесстрастно поинтересовался Дэбрэ.

Маркиз нервно огладил шейный платок, и я затаила дыхание. Надежда — как огонёк свечи на ветру — металась между этими людьми, пытаясь увидеть хоть в ком-то путь к спасению. Конфликт между ними, любой, давал мне призрачный шанс зацепиться за жизнь.

Принц Антуан предпочёл не заметить едва скрытую угрозу в прозвучавшем вопросе.

— Разумеется, для того чтобы помочь бедной Минерве. Для чего же ещё?

— И как это возможно сделать с помощью книги проклятий? — спросил Дэбрэ тем же тоном.

Принц улыбнулся.

— Хороший вопрос. Я отвечу на него, начав издалека. Леди Майри — дебютантка прошлого сезона, вошла в свиту королевы всего полгода назад, насколько я в курсе. Королева же не может доносить наследника уже лет пять. Вы ведь помните, скольких она потеряла? Дэбрэ, что вы скажете мне, объединив эти факты?

— Ничего. Я работаю с доказательствами. Домыслы — не мой путь.

— Недостаток фантазии весьма вам вредит, Дэбрэ. Ну же, приложите старание. Сейчас Минерве навредила Майри — как вы выяснили, и я верю, что вы хорошо проделали свою работу. Но согласитесь — вы выполнили её не до конца. Очевидно, что кто-то колдовал до Майри, кто-то из дам, может быть, из самых близких наперсниц. Я хочу увидеть книгу ведьмы, пролистать её, возможно, найти в ней чужие следы. Думаю, мы имеем дело не с одним врагом. У Майри могли быть сообщники, и пусть она вам не призналась…

Дэбрэ гордо вскинул голову, и принц решил отойти от раздражающей дознавателя темы, сказав:

— Ладно-ладно, поверю, что вырвать признание у неё было невозможно. Но теперь-то сообщники у неё точно есть. Это очевидно, доказательство вот, на полу — ей принесли сюда книгу. А до того у неё точно были предшественники, вернее, предшественницы. С помощью ведьмовской книги мы сможем их найти, если нам повезёт, разумеется. Так что приложите старание, Дэбрэ. Книга и имена — вот, что нам нужно. Можете не деликатничать. Поступайте с этой женщиной так, как вам велит долг перед короной. О других правилах я вам разрешаю забыть.

Дэбрэ выслушал всё это молча, ответил предельно коротко и, даже на мой взгляд, грубо:

— Вы не вправе отдавать мне приказы, мой принц.

— Верно. Но мой драгоценный племянник имеет полное право. Хоть кожу с неё живой сдирайте, но найдите книгу и добудьте имена тех врагов короны, кто до Майри колдовал о бесплодии королевы. Держите приказ, — принц протянул дознавателю свернутую бумагу.

Кажется, судьба что в том мире, что в этом была ко мне особенно несправедлива. Ведьма не зря сбежала из своего тела, отправив меня сюда вместо себя. Куда, как, правы ли мои предположения — не имело значения. Важно, что платить по проигранным ставкам придётся именно мне.

Перед уходом принц Антуан повернулся ко мне. Наши взгляды встретились и…

По приказу дознавателя ко мне приблизилось двое солдат, подняли меня на ноги и поволокли к выходу. Наверное, мне стоило бы кричать, умолять о пощаде — но ведь бесполезно. Я старалась идти сама и всё думала о выражении лица принца. В его взгляде я прочитала обещание. Но чего?

Безнадёжная ситуация, но как же мне хотелось выбраться из неё. Всего один взгляд, который я могла неправильно прочитать, но он подарил мне надежду. Я хваталась не за соломинку, а даже за её призрак. И пока я это делала, солдаты тащили меня в дознавательскую — пытать.

Глава 4. Ставка на жизнь

Удивительно, о каких глупых и совершенно неважных вещах думается в такие моменты. Моя жизнь висела на волоске, а я размышляла о том, что, рисуя в воображении средневековую тюрьму, почти во всём угадала. Лишь вместо горящих факелов на стенах кажущегося бесконечным коридора висели фонари. Белый свет щедро лил из них, освещая каждый камень и трещинку кладки. Заключённых пытали грязью и вонью, а в коридорах даже пол сиял чистотой. Здесь и пахло иначе, не свежестью альпийских лугов, но в разы лучше, чем там, в душной камере.

Говорят, перед смертью не надышишься, но я пыталась изо всех сил — пила относительно чистый воздух большими глотками.

Время двигалось странно, как будто рывками: то как всегда, то всё вдруг до крайности замедлялось. Если уж я смотрела на каменный пол, то видела каждую выщерблину, узор и крапинку каждого камня. Или светильники — один буквально врезался в память. Я могла бы нарисовать каждый завиток ковки на нём и даже скол стекла в уголке, и то, как красиво мерцал внутри снежно-белый свет — будто живой огонь, только холодный. Ну и, конечно, особую любовь моих глаз завоевал длинный чёрный плащ идущего впереди Дэбрэ. Развевающаяся плотная ткань временами выглядела, будто я смотрела в формате 3D рекламу исторического блокбастера — на все сто залипательное зрелище в настолько замедленной съёмке.

Похоже, у меня крыша ехала. Ту-ту и со свистом. Но сделать с этим я ничего не могла. Даже идти сама не могла — меня под руки держали. Сначала я старалась поспевать за солдатами, но теперь, когда коридор вдруг закончился тупиком с глухой чёрной дверью, не волоки меня эти люди — я бы упала. И вряд ли бы сама поднялась, такая слабость вдруг охватила всё тело.

От вида этой чёрной двери я буквально лишилась всех сил.

Дэбрэ подошёл к ней первым. Раздался звук поворачиваемого в замке ключа — и дрожь прошла по моему телу. Дознаватель распахнул дверь и встал рядом с ней, будто привратник. До порога мне оставались считанные шаги.

Сопротивление бесполезно — да, умом я это знала, но инстинкты криком кричали: беги. Как же я боялась этой комнаты, пусть и никогда здесь не была. Но тело, похоже, помнило пытки и изо всех вдруг проснувшихся сил сопротивлялось повторению боли. Я птицей в силках задёргалась в руках ведущих меня мужчин. Они этого не ждали, и возникла заминка.

— Поторапливайтесь, — приказал Дэбрэ. — Или не можете справиться с ней?

Солдаты дотащили меня до порога и втолкнули внутрь, несмотря на яростное сопротивление. Я не устояла на ногах, упала на одно колено, но тотчас вскочила, осматриваясь по сторонам, выглядывая опасность.

Пустой стол, стулья, книжный шкаф, большая деревянная бочка и вёдра — вот и всё, что тут было. А ещё окно — маленькое, узкое, забранное решёткой, так что даже крупный кот не смог бы сбежать. Единственный выход — чёрная дверь, та самая, у которой сейчас стоял Дэбрэ и его люди.

Мне не избежать пытки. Тело это знало, и его трясло.

Совсем недавно я плакала от счастья потому, что могу стоять. Думала, что вернуться в прежнее состояние — ужас больший, чем смерть. А сейчас дрожала, как загнанное в угол животное, и не видела выхода. Ничего страшного со мной ещё не происходило, и пыточных приспособлений я тут не видела, а тело облил холодный пот.

Дэбрэ дал знак, и его люди ушли. Дверь за ними закрылась, и мы остались наедине.

— Вижу, вам не нравится здесь. Плохие воспоминания?

О, он ещё и издевался надо мной.

Дэбрэ, несомненно, ужасный человек. От одного его голоса мурашки пошли по коже.

— Вновь оказаться здесь — это ваш выбор, Майри. Я с вами закончил, но вам, видно, показалось мало. Желаете повторения? Или ощущений поострей? Прошлого раза вам не хватило?

Он смотрел на меня как на врага. Тон, взгляд, слова — всё наполняла издёвка. От него всего меня — моё тело — трясло мелкой дрожью.

Ну я и попала.

Майя, давай, соберись! Иначе погибнешь, если будешь так истерить. Или тебе не приходилось бороться с неподатливым телом? Или ты боли не знала? Давай. На кону твоя жизнь!

Если бы я всё ещё сидела в инвалидной коляске, то сдалась бы без боя. Но я стояла на ногах, чувствовала их, даже в этот миг наслаждалась свободой движения и отсутствием боли. Въевшийся в тело страх не мешал мне хотеть жить, наоборот, это желание стало по-животному сильным.

Дэбрэ неприятно улыбнулся.

— Я даже буду добр к вам. Вы сможете вернуться назад, в свою камеру, если скажете мне, где книга и кто ваш сообщник. Ну, говорите. Я обещаю поверить вам на слово, и мы обойдёмся без криков и слёз.