Русский Монте-Кристо - Валерий Борисов

– Что ты ведешь себя как мальчишка, увидевший новую игрушку! Зовешь их за наш стол, а может мы им не нравимся? Приглашаешь их на пляж! А они устали с дороги. Не видишь сам всего?!

Я попытался возражать – на пляж я их не приглашал, а собеседник пригласил. Но жена продолжала перечислять мои оплошности, которых я успел наделать, оказывается, очень много за такое короткое время знакомства. Удивительно, как это жены умеют портить мужьям настроение – из полета в безоблачных небесах, мигом вернуть их на грешную землю.

Мы с женой загорали на пляже до обеда. Потом, переодевшись в своем номере, мы направились вниз, в ресторан обедать. Пока я замыкал ключом дверь, с противоположной стороны номеров, имеющих выход на террасу, с видом на море, отворилась дверь и мы увидели, выходящих из комнаты, наших утренних знакомых, имен которых до сих пор не знали. Я, будто истинный итальянец, – когда это я успел нахвататься у них радостного отношения ко всем людям – воскликнул, несколько, неуместно:

– Вы уже проснулись?! Идемте обедать. Наступило наше время.

Мужчина приветливо улыбнулся:

– Да, немного передохнули. Пора и осмотреться, где мы находимся.

Женщина также, как и утром, тихо улыбнулась, прошелестев одними губами:

– Добрый день.

Мы пошли к лестнице и, спускаясь по ней, увидели еще двух русских, которых мне показал утром Джовании. Я совсем позабыл, что они здесь. Впрочем, их до полудня на пляже не было. Я сказал, обращаясь к мужчине:

– Это же русские? Давайте с ними познакомимся?

Но он, недовольно поморщившись, ответил:

– Мне кажется не стоит с ними знакомиться. Они какие-то нелюдимые. Живут в соседнем от нас номере… – Пояснил он.

– Нелюдимые… – Размышлял я вслух. – А, понял? Они наверное, представители этих… Ну, как их? Меньшинств!

Мужчина, в ответ на мои слова, облегченно вздохнул:

– Да. Может быть. Обычно такие пары избегают контактов с другими людьми, даже со своими земляками. Не стоит мешать их отдыху.

Его спутница впервые, за все время короткого общения с нами, улыбнулась широко и открыто, и мне показалось, что смешинки посыпались из ее глаз. Но вслух ничего не сказала.

Мы сели за столик. Любезный Джованни, как всегда был рядом и протянул нашим новым знакомым меню – видимо, они раньше не сделали заказ. Женщина пробежала глазами меню и попросила макароны и овощи, а мужчина заказал первое и второе.

Я стал разъяснять им, что заказы на завтрак, обед и ужин делаются заранее и все будет исполнено в лучшем виде. Так удобнее. Мужчина с согласием кивал мне в ответ – в следующий раз они поступят также, как и мы. Но им быстро принесли заказанное, и мы начали обедать.

– Да! – Воскликнул вдруг я. – Мы еще не знакомы? Как к вам обращаться?

Мужчина вопросительно посмотрел на женщину. Та покраснела и произнесла первой:

– Меня зовут Ольга Валентиновна. Я учительница. – И она покраснела еще больше.

– Юрий Григорьевич. – Представился мужчина и пожал через стол мне руку. – В общем, бизнесмен, банкир. Как сейчас говорят – новый русский.

Я назвал себя и представил свою жену.

– Ольга, тоже моя жена. – Уточнил Юрий Григорьевич, и переспросил. – Вы писатель? – Он, видимо, был удивлен моей профессией. – Не могу вспомнить ваши произведения.

Я, смущаясь, назвал пару своих книг.

– Да, да. Я, кажется их читал. – Любезно ответил Юрий Григорьевич, чтобы не обидеть меня, как писателя. – В крайнем случае, просматривал.

Но по его лицу было видно, что он моих книг не читал. Его любезность меня не обидела – не все же должны читать мои опусы, и я ответил:

– Ничего. После знакомства с нами, вам обязательно захочется прочитать, что-то мое. Из простого любопытства – с кем вы были знакомы.

– Конечно. Это вы правильно подметили.

Он был очень корректен. Его жена молчаливо кивала головой, в знак согласия с мужем.

Недалеко от нас сидели двое русских, которых мы уже видели и тоже обедали. Потом мы снова поднялись к себе в номера, переоделись для пляжа и вышли в холл. Мы с женой немного задержались в номере, чтобы наши новые знакомые успели собрать все необходимое для пляжа – они ж только приехали и, наверное, не успели полностью распаковать свои вещи. Но к нашему удивлению, они были уже в холле и ждали нас. Пришлось извиниться за свое опоздание и мы пошли к морю.

День был солнечным и мы расположились рядом под большими зонтами. Потом пошли в море. Вода была немного прохладной, как раз то, что нравится отдыхающим. После загорали. Как обычно. Но для меня появилось нечто новое.

Я с интересом разглядывал фигуру Юрия Григорьевича. Он был мускулист, ни капли лишнего жира, что, увы, свойственно нашей вечно недоедающей нации. Но не это привлекло мое пристальное внимание, а многочисленные шрамы разного размера, рассеянные по всему его телу: груди, спине, руках и даже на ногах. Но более всего меня привлекла единственная татуировка на левой стороне груди, на уровне сердца. Это был портрет очень красивой девушки в анфас, с распущенными волосами, но рассеченный наискосок, широким и длинным шрамом, слева направо – две разъединенные половинки одного портрета. Шрам прошел по глазу, носу и губам, изображенного на груди нашего знакомого, портрета девушки и средняя часть татуировки оказалась обезображенной. Но остальное осталось нетронутым. Татуировка с годами, как это часто бывает, не расплылась, а сохранила четкость линий. По ним можно было судить, что девушка не просто очень красива, но и имеет личное отношение к носителю своего портрета. Это была не трафаретная, банальная татуировка женского лица, выкалываемая излишне романтизированными мужчинами на теле, а в нем была индивидуальность изображения, я бы сказал, психологизм. Видимо, между Юрием Григорьевичем и портретом девушки существовала глубокая связь. Но это был не портрет его жены, – слишком велико между ними изобразительное различие. Наш новый знакомый заметил, что я слишком пристально разглядываю его татуировку, и спросил:

– Заинтересовались? Хоть не раздевайся! Все сразу же обращают на наколку внимание.

– Да. Очень качественная татуировка и девушка красивая. – Оценил, почему-то, я техническую сторону наколки. – Она непроизвольно бросается в глаза любому, кто видит вас в пляжном виде.

– Грехи молодости. – Засмеялся Юрий Григорьевич, но пока не пояснил, что он имел ввиду под грехами. – Сейчас вы поймете откуда у меня такая, как вы выразились, качественная татуировка.

Он достал из пляжной сумки альбом и карандаши, вынул один лист, приспособил его на коленях и, глядя, на мою жену, стал быстро набрасывать рисунок. Я молча и заинтересовано наблюдал за ним. Через несколько минут он протянул ей лист ватмана, на котором была изображена моя дражайшая половина. Портрет карандашом был выполнен вполне профессионально, быстрее и лучше, чем это делают пляжные и уличные художники. Я искренне удивился:

– У вас несомненный дар к живописи! Никогда бы не подумал, что бизнесмен может так профессионально рисовать?

– Писать. – Поправил он меня. – Это мое хобби. Занимаюсь в свободное время и на отдыхе. Вот, когда-то и запечатлел на своей груди тягу к изобразительному искусству. – Иронично и коротко пояснил он наличие на своем теле единственной татуировки.

– Для хобби это слишком хорошо. – Продолжал нахваливать я его работу и, одновременно, демонстрируя свои знания в изобразительном искусстве. Нельзя же, чтобы у него сложилось обо мне мнение, только как о человеке, зацикленном на своей писательской профессии. Пусть видит, что и я разносторонняя личность. – Вы этот рисунок оставите нам на память?

– Конечно.

– Тогда подпишите его?

Он взял рисунок обратно, почему-то не сразу, а немного поколебавшись, поставил автограф с датой и вернул портрет моей жене. Потом взял из папки еще один лист и пояснил:

– Хочу сделать набросок, вон того паруса в море. Видите? Красиво, как у Айвазовского, но только не в шторм. Или как у Лермонтова: «Белеет парус одинокий…»

Вглядываясь пристально в море, он начал набрасывать карандашом этюд. Рисунок получился неплохой, но Юрий Григорьевич, оказался им недоволен:

– Не получается. Наверное, не пришло еще вдохновение.

Он начал пририсовывать к рисунку с парусом фигурки полуобнаженных отдыхающих, и я заметил:

– У вас получается, как у Иванова. «Отдыхающие на берегу Неаполитанского залива».

Он впервые, за короткое время нашего знакомства, от души рассмеялся. Его жена тоже открыто улыбнулась и смешинки мелкими морщинками окружили ее глаза.

– Да. Почти, как у Иванова. – Улыбаясь, согласился он и положил лист в папку. – Хватит на сегодня. Нет вдохновения. – Повторил он. – Наверное, это потому, что мы только приехали. Пока глазу хватает созерцательной работы. Он просто наслаждается красотой Италии. Мозг не может ни за что зацепиться и задуматься. Все в Италии, как будто на расписной открытке – цвет, колорит, воздух – а мысли нет. Красиво! Это не то, что у нас в России. Там природа заставляет человека думать, будоражит душу, предлагает проникнуть ему в ее самую суть. А здесь… Просто красиво, приятно и спокойно. Наслаждение – без проблем.