Недоумение - Георгий Гуревич

- Ладно, - согласилась Таня, - пускай я буду я. Но пусть у меня, такой, как я есть, будет настоящая любовь.

Шестаков помолчал, то ли обдумывал ответ, то ли придумывал отговорку.

- Я замечаю, - сказал он. после обычной пазуы, - замечаю, что вы все ждете подарков от нас, пришельцев. Мы и рады помочь, но практически не способны одаривать всех людей, пять миллиардов поставить на снабжение подарками. Можем только рассказать, как добываются подарки. Ведь и в школах вас учат не выпрашивать, а добывать, зарабатывать, доставать...

- Я согласна, научите меня добыть любовь,- отозвалась Таня с готовностью.

- Попробую разобраться, - обещал невозмутимый "пришелец". И попросил у меня книги о любви.

Научных трудов о любви в моей библиотеке не оказалось. (А у вас они есть?) Я дал соседу Стендаля, дал Овидия, Юрия Рюрикова, конечно, и целую кучу романов. Еще спросил шутливо:

- Разве у вас, пришельцев, нет любви?

А он мне с полнейшей серьезностью, ни секунды не раздумывая:

- Не совсем такая. У нас детишек выращивают в колбах и наделяют их наследственной памятью, примерно на уровне вашего третьего класса: уменье читать, считать немножко. А потом, года через два, они сами выбирают родителей. Это большой праздник, где и ребенок и будущие воспитатели стараются показать себя с лучшей стороны. Нельзя сказать, что идеальное решение, все-таки дети еще не вполне зрелые существа, выбор их не всегда удачен.

Но ведь у вас еще хуже: беспомощным несмышленышам родители навязывают свою наследственность и свою манеру воспитания,

- А у вас лучше? - обиделся я. - Стандартные заготовки, все одинаковые, с правилами правописания и таблицей умножения в голове. Ну, выбирают они родителей, но ведь гены от них не получают.

- Наши гены передаются через воздух, - продолжал придумывать Шестаков. - Невозможно? Но ведь я слыхал у вас такое выражение; "Я с ним одним воздухом дышать не хочу". Вот наши дети, живя с родителями, и вдыхают их гены. Естественно, у взрослых легкие объемистее, вдыхают и выдыхают больше, подчиняют себе детские задатки. А муж и жена -те обмениваются, сглаживают друг друга. Нервные становятся спокойнее, слабые заимствуют силу.

- А сильные - слабость?

- Как правило, сильный сильнее. Но бывают и ошибки, во всяком деле своя изнанка. Поэтому иной раз очень талантливым рекомендуют работать в изоляции, чтобы не заражаться посредственностью. Но это редко приносит пользу. Все-таки коллектив гениальнее одиночки,

- А это вы вычитали, - перебил я с торжеством. - Это из романа Килгора Траута, не Травкина, а Траута, помню точно. Называется; "Заприте гения под замок!"

Нам с Таней просто доставляла удовольствие эта умственная игра. Мы задаем вопросы будто бы пришельцу, Шестаков отвечает с умным видом, как бы припоминая подробности, а я его потом разоблачаю, вспоминаю, из какого романа они выужены,

И вот через день, ухитрившись за ночь проглотить Стендаля, Овидия и прочую мудрость о любви, сосед наш заявляется с очередным представлением;

- Удивляюсь я вам, - говорит. - Судя по тому, что я прочел, любовь у вас изучена до малейших тонкостей, все наблюдалось, все описано, только сложить разрозненное надо, И ведь был же на вашей планете великий ученый по имени Дарвин, он понял и сформулировал закон естественного отбора, единый для всей живой природы, закон, который говорил, в частности, что все полезное для вида сохраняется, а все вредное гибнет, Стало быть, и любовь, если она так широко распространена, если так занимает ваши мысли, полезна человечеству. Я вычитал у Белинского, вы знаете его, несомненно, у него сказано: "Основной смысл любви заключается в заботливости природы о поддержании и размножении рода человеческого". Правда, у вас расплывчатость в терминологии - слово "люблю" вы употребляете слишком часто: люблю бабушку, люблю поджаристый бифштекс, люблю голубой цвет, люблю собачек, люблю безумно, люблю до гроба.

Но хотя слово одно, разницу-то вы понимаете, различаете любовь заурядную или же исключительную, на всю жизнь, к одному-едкнственному, Настоящей называете ту, редкостную. Но если она так привлекательна для вас - настоящая, значит, и у нее есть свой дарвиновский смысл, значит, и она полезна роду людскому. Обычная любовь- для поддержания вида, а это особенная, настоящая - для улучшения вида, хотя бы для исправления своей собственной неудачной наследственности. И все это в ваших же романах написано только как-то намеками, иносказательно. Пишут, что противоположности сходятся: например, в Дании брюнет считается красавцем, а по-английски "фэйр" и прекрасный и белокурый. Франция - страна брюнетов, но кинозвезды почти все блондинки. Противоположности сходятся, тянутся друг к другу, нравятся друг другу и детям своим передают самый богатый набор противоположных генов. Настоящая любовь - полезная любовь. Так о чем же вы размышляете? Перестаньте терзать Таню диетой, везите ее на юг в страну жгучих брюнетов. Ваша Таня приятная на вид девушка, светлокожая, светлоглазая, светловолосая томная северянка; на юге она будет нравиться всем смуглым, худощавым, костлявым, порывистым и шумным, всем подряд. У нее окажется огромный выбор. И главное, ей самой по закону природы тоже будут нравиться смуглые, костлявые и вертлявые...

И тут Таня моя вскочила, крича во весь голос;

- Замолчите, противный циник! Как вы смеете? Я не искательница женихов, я о любви говорила, высокой, чистой, всезахватывающей, благородной, безоглядной. А вы все опошляете. Не хочу слушать вас. Пошляк! Пошляк!

И выбежала, зажимая уши.

Шестаков был очень смущен. Я тоже. Помолчал, прислушиваясь к рыданиям в соседней комнате, потом попенял;

- Ты, Михал Михалыч, перегнул палку с этой игрой в беспонятного пришельца. Любовь - тонкая материя, возвышенное, красивое чувство. Видно, позабыл свою молодость. Настоящая любовь не рассуждает, это восторг души, радостное безумие, это крылья человека- крылья! Мы, прикованные к земле силой притяжения, к небу возносимся на крыльях любви.

- Охотно верю, - сказал он, упрямо продолжая игру в пришельца. - Верю, восторг души, безумие и вдохновение. Но, между прочим, крылья эти дарит девушке нормальный мужчина с двумя руками, ногами, мускулистыми плечами и волосатой грудью. И это прекрасно, великолепно, что обыкновенное существо с волосатой грудью может кому-то принести небесный восторг. И что же, про восторг говорить можно, а о цвете волос неприлично?

- Вот что, друг, - сказал я тогда. - Всякие раны надо врачевать, сердечные тоже, но врачу, а не кому попало. Не следует лезть в душу с сапогами... с рассуждениями, я имею в виду, Чего-то у тебя не хватает, Михал Михалыч. Еще читай про любовь, может и разберешься.