А вдруг весна - Алексей Сушко

сейчас не добьётся, он заявил, что хочет жрать, после чего пошёл на кухню. Открыв холодильник и найдя там ещё не начатую упаковку сосисок, кинул её на стол и вскрыв начал поедать их одну за одной. На половине упаковки пришёл Максим, который уже более уверенным голосом стал расспрашивать его о причинах такого внезапного появления.

— Да что тебе рассказать-то. Так бывает. Сначала уезжаешь, потом приезжаешь, — Андрей жевал сосиску, — Больше тут нечего добавить.

— Ты же вроде навсегда собирался отсюда.

— Раньше я был молод и глуп, не знал, что планы могут меняться.

— А ты надолго?

Андрей пожал плечами в ответ, срывая зубами оболочку со следующей сосиски.

— Без вещей?

— Оставил в камере хранения.

— А жить где собираешься?

— Здеся, братик, где же ещё. Меня же ещё выписать отсюда не успели. Или уже успели?

— Никто тебя не выписывал, но теперь мы тут живём. То есть это уже не совсем родительская квартира. Точнее совсем не родительская.

— Весело… — Андрей ухмыльнулся. — Говорят вы тут замуж собрались. Реально что ли?

— Собрались. Поэтому меня и волнует где ты жить собираешься, потому что здесь такой себе вариант по многим причинам. И основную ты сам понимаешь, объяснять не буду.

— Всё правильно, не объясняй. Слушать всё равно не собираюсь, потому что не смотря на то, что вы тут все такие красивые и счастливые, мою прописку здесь ещё никто не отменял. Поэтому, дорогой друг, родственник и жених, принимайте сожителя. Комнату сами себе можете выбрать, мне по барабану.

— Стоп! Нет-нет-нет…! — возразил было Максим и замахал руками, но Андрей сразу же парировал.

— Пидора ответ! — он хлопнул Максима по плечу и пошёл во вторую комнату, которая была спальней.

Там, замерев в одной позе и боясь сделать лишнее движение, сидела Марина.

— Сдвинули кровати… — заметил Андрей. — Ладно, значит эта будет вашей комнатой.

Он открыл шкаф и порывшись в нём достал оттуда трусы и полотенце.

— Эй, это же мои! — возмутился Максим, войдя в комнату.

Растянув трусы перед собой Андрей осмотрел их со всех сторон и понюхал.

— Так они же чистые.

Он прошёл мимо Максима и закрылся в ванной.

Пока оттуда доносились невнятные мотивы попсовых песен, которые Андрей напевал, меняя тональность почти на каждом слове, Марина рыдала в объятиях Максима, который неуклюже её успокаивал.

Выйдя из ванной, Андрей подошёл к зеркалу в прихожей осмотрел себя и поправил растрёпанные волосы. Заметив лежавшую на полочке под зеркалом массажку, которая обросла длинными волосами, и они были явно не Максима, Андрей без лишней брезгливости стал укладывать свои волосы ею. Проходившая мимо Марина заметила это, но не стала привлекать к себе внимания возмущением, а просто закрылась в ванной. Из комнаты выглянул Максим.

— Ты бы прикрылся, — он кивнул в сторону ванной, намекая на присутствие девушки.

Андрей стоял перед зеркалом в одних трусах.

— А чего она там не видела? — ответил он, не отвлекаясь от укладки.

Посмотрев на него с презрением, Максим закрылся в комнате, хлопнув дверью.

Натянув джинсы и футболку, Андрей ещё раз прихорошившись перед зеркалом, зашёл в спальню. Максим сидел на кровати, с кем-то переписываясь. Подозрительно на него глянув, Андрей подошёл к столу, где стояла небольшая керамическая жёлтая корова. Он встряхнул её и та в ответ зазвенела. Замахнувшись, как будто бы собираясь разбить копилку, Андрей осмотрелся и, видимо передумав, открыл пробку снизу. Из дыры посыпались монеты.

— А я думал не осталось приданого. Спасибо, брат, что сохранил, — Андрей вытряхивал деньги на стол.

Завершив это и поковырявшись внутри пальцем, доставая остатки, он сгрёб добычу сложил в карман. Прихватив ключи, вышел из квартиры, заперев её снаружи.

Вернувшись через полчаса со звенящим бутылками пакетом, он выставил его содержимое на стол. Достав из холодильника что-то, что сошло бы за закуску и расставив на столе, подошёл к закрытой комнате, в которой находились Максим и Марина. Изображая вежливость он один раз стукнул в дверь и не дожидаясь ответа с той стороны, распахнул её.

Они сидели на кровати, друг напротив друга. Максим держал Марину за руку и шёпотом о чём-то рассказывал, до того, как его прервало появление Андрея.

— Ну что, пойдём отметим моё возвращение? — предложил тот.

Марина отвернулась. Максим жалким видом, но с пробивающейся через эту жалость агрессию, молча смотрел на Андрея.

— Вы конечно интересные люди. Меня не было три года. Три! За это время ни с кем из вас вообще не контачили. Думал домой вернусь, хоть тут мне обрадуются. А вы что? Устроили, блядь, трагедию какую-то, будто я вас тут грабить или убивать пришёл. Вы чё, совсем что ли?

И Максим, и Марина, молчали и не знали что ответить.

— Я там стол накрыл, — с наивной надеждой произнёс Андрей.

— Нам на работу завтра, — ответил Максим.

Тяжело выдохнув, Андрей закрыл дверь и вернулся на кухню. Закрыв дверь ещё и там, он покрутил в руках бутылку с пивом, отставил её и взялся за одну из двух бутылок дешёвого коньяка. Налив полную рюмку и махнув её в себя, он достал телефон и набрал Лёню. Никто не отвечал. Он повторил вызов и через несколько гудков ответила Настя, которая попросила его больше не звонить. Андрей раздражённо отбросил телефон, который упал на пол, выпил ещё рюмку, подобрал телефон и включил музыку. Её громкость росла с каждым новым глотком коньяка, а потом и пива.

Максим и Марина не спали. Оба понимали, что никак не смогут это остановить, поэтому до утра молчаливо принимали весь тот шум, который доносился из кухни. С первым аккордом будильника Максим, не спавший всю ночь, пришёл на кухню. Андрей, потрёпанный и пьяный спал на полу, с телефоном в руке, на котором продолжала играть музыка. Отключив её, Максим, недолго подумав, поднял Андрея и потащил его в гостиную, где бросил на диван. Он попытался его раздеть, но ничего не получилось. Марина, с затёкшими от слёз и недосыпа глазами наблюдала за его попытками стянуть с Андрея джинсы. Тот ворочался и не поддавался, отбрыкиваясь. Бросив это занятие, Максим посмотрел на неё.

— Хорошо, что не блюёт, — виновато глядя на неё сказал он.

Через час Максим и Марина ушли на работу. А ещё через три часа Андрея разбудило жужжание шуроповёрта. Неохотно поднявшись, он протёр глаза и выглянул в прихожую. Там его отец стоял перед открытой входной дверью, что-то делая с личинкой замка. Протерев ещё раз глаза и болезненно потянувшись, Андрей вышел к нему

— Здорово, святой отец!

Тот оторвал раздражённый сосредоточенный взгляд от личины, которая никак не хотела