Мертвая вода (СИ) - Локалова Алиса

— Допрыгалась, заинька? — ласково спросила Феликсу кухарка Радна, небрежно помахивая чугунной сковородой. — А я говорила! Ничего, завтра поешь у себя. А там и на дело пойдешь, и никто тебя не сцапает.

Фель устало кивнула. Развлечения развлечениями, но сегодня она сама перегнула палку.

— Я рыбу не доела, — пожаловалась девушка. — Положишь еще?

— Конечно, — обрадовалась Радна, — а то кто ж еще кроме пиратов на тебя, такую селедку тощую, клюнет!

* * *

«Дело», которое предложил Фабио, не вызвало у Феликсы ни малейшего энтузиазма. Но выживать в Бедеране оказалось непросто. План трактирщика стал ее единственной надеждой покинуть ненавистный город. Собственно, она уже выбралась за его пределы, правда, ненадолго.

Чародейка надеялась проделать запланированный путь в одиночку. Боги дорог, однако, навязали ей симпатичного, но шумного, надоедливого попутчика.

— Ночью, как траур, черной…

— Я это уже где-то слышала, — прервала Феликса. Едущий рядом с ней блондин против ее ожиданий не обиделся, но перехватил поудобнее лютню, взял еще один не слишком стройный аккорд. — У тебя си бемоль фальшивит, — снова вставила свое замечание чародейка. Горе-менестрель закатил васильковые глаза и упорно взял тот же аккорд. — А теперь соль, — с плохо скрываемым удовлетворением протянула Феликса. — В который раз.

— Ну сыграй сама, раз такая образованная, — ей таки удалось вывести парня из себя. — Суккубье племя…

— Дай лютню, — Феликса протянула руку. Бард снова забурчал что-то в меру оскорбительное. — Я все слышу. И в отличие от тебя у меня есть слух, — вставила она очередную шпильку, подкручивая колки. Наконец, удовлетворенная всеми настройками, она мягко провела по струнам, с наслаждением вслушиваясь в роскошный, глубокий, будто медовый тембр инструмента.

Им обоим совсем не сложно было играть, сидя в довольно жестких седлах — лошади шли шагом. Феликса знала всего одну балладу, ту, которой ее научила мать. Зато сыграть могла даже с закрытыми глазами.

— Да, — протянул бард, — кажется, нам с тобой надо бы поменяться местами.

— Не думаю, — ответила чародейка, — ты с моим ремеслом не управишься, это уж точно. К тому же лорд просил девушку-чародейку, а не смазливого мальчика, — хихикнула Феликса.

— Тогда ему нужна не чародейка, а девка навроде тех, которые в порту стоят вдоль стен или сидят в тавернах. Ну, которые еще одеваться забывают утром, — подмигнул он. Да, у парня сомнительный музыкальный дар, есть чувство юмора. Феликсе это понравилось.

— Нет, дорогуша, соблазнить меня ему не удастся ни за какие деньги.

— Тогда зря ты туда едешь.

«Ну уж нет, — подумала волшебница, — я взяла с собой это дурацкое платье, мне пришлось оставить саблю, и я не могу подвести Фабио! В конце концов, успешный исход дела и в моих интересах».

— А я говорю, езжай ты назад, — не умолкал юноша. — Ничего, кроме твоих прелестей, ему от тебя не нужно, поверь мне! За его деньги он мог нанять магистров, архимагов, целый университет! Ему просто интересно, как ты с помощью магии будешь сопротивляться.

Феликсе стоило многих усилий, во-первых, не дать наглецу по морде, а во-вторых, не осадить его потоком слов, которые ей как юной девушке знать не положено. Она с самой слащавой — и самой ехидной — улыбкой, на которую была способна, парировала:

— А с чего ты взял, что лорду нравятся девушки? Может он того, а? С другого полюса? И тогда тебе стоит повернуть обратно. Ведь он мог нанять целый ансамбль профессиональных музыкантов, а не дилетанта вроде тебя.

Бард зарделся не хуже мака. Такого роскошного пунцового цвета Феликса давно уже не видала.

— Ишь ты, сама проницательность! — пробурчал он. — Раскусила меня. Я как раз еду не столько к самому лорду, сколько к его жене.

Феликса так расхохоталась, что чуть не свалилась с седла.

— Ну и кто из нас больше похож на портовую шлюху? — не удержалась она.

Этой фразой, кажется, она довела беднягу до точки кипения.

— Да как ты смеешь! — драматично пыхтел он, заставляя магичку покатываться со смеху. — Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь?!

Феликсу чуть не разорвало от любопытства и дикого, неудержимого смеха.

— Нет, — выдавила она, как только более-менее отсмеялась. — Я и имени-то твоего не знаю.

Феликса вдруг заметила, как блеснули васильковые глаза барда: как у гончара, который осматривает горшок, чтобы понять, ровно ли легла глазурь. Она приняла это к сведению, но расспрашивать не стала. Перед Фель стояла определенная задача, и ее выполнение — первостепенно. Загадкой своего спутника она сможет заняться потом. Но познакомиться и правда было бы нелишним.

— Так как твое имя?

Менестрель ответил не задумываясь, так быстро, словно долго ждал этого вопроса. Феликса решила, что ему не терпелось высказать придуманную заранее ложь, про которую он сам мог забыть:

— Мак, — выпалил он. — Меня зовут цветочным именем, потому что…

— Неважно, — отмахнулась девушка, — просто называть тебя «эй, ты!» не слишком вежливо, правда? Да и неудобно. — Свое настоящее имя она раскрывать не собиралась, так что назвалась ему, как Фабио при первой встрече. — Меня, кстати, зовут Марта.

Бард кивнул, все еще с трудом сдерживая спесь и ярость, от которых у него едва дым из ушей не валил. Натянув на лицо дебильную улыбку, он промямлил:

— Будем знакомы.

Феликса в ответ только кивнула. Этот назойливый юноша может стать серьезной помехой в исполнении их с Фабио плана. Хотя, учитывая, что план был столь же прост, сколь гениален, проблем возникнуть не должно. А суть плана заключалась в следующем…

Лорд Мордред Пигсвелл, барон, эмигрант с Ферискеи *, как и многие его соотечественники, с большим комфортом умудрился устроиться в этой части света. Отвратительная, а точнее, совсем никакая налоговая система и жаркий климат позволили ему сделать баснословное состояние на выращивании риса. Лорд привез с собой технологию оросительной системы, но не спешил ей делиться, и в результате стал монополистом в сфере торговли этой нехитрой крупой. Однако лорд жил не только с продаж риса. Ловко обходя все таможенные преграды, к Мордреду непрерывно поступал поток редких драгоценностей, добытых нелегальным путем, и все это иноземный лорд хранил у себя дома.

Хозяйка же, почтенная жена Мордреда, леди Элизабет, выполняла роль не столько супруги, сколько партнера лорда, ибо, как и всякая женщина, понимала в драгоценностях чуть лучше. Правда, не столько в плане оценки стоимости, сколько в плане их охраны. Элизабет Пигсвелл командовала стражей, а также помогала группе чародеев проектировать сокровищницу. Разумеется, жена не мешала лорду Мордреду таскать в койку многочисленных любовниц, а изредка — даже дарить им эти самые краденые драгоценности.

И Феликса согласилась, что такого мерзавца грех не ограбить. Фабио добыл сведения о бароне и сотрудничающих с ним контрабандистах у одной из бесчисленных бедеранских бордель-маман. Именно она подбирала любовниц лорду Пигсвеллу и подобным ему денежным мешкам.

Так что бедняга Мак в какой-то мере сказал правду, лорду интересны только прелести чародейки. Собственно, на то и расчет.

Естественно, с таким состоянием лорд отхватил самую престижную территорию для своего замка. Районы вблизи столицы делились на несколько категорий дороговизны. Самая дешевая — ближе всего к городу — представляла собой захламленные и бедные деревни, заселенные в основном грязными оборванцами. Правители таких поселков, а точнее выселков, почти никогда не бывали трезвы, за что их ласково называли «бухашками». Многочисленные кривые улицы с кое-как слепленными лачугами кольцом окружали Бедеран.

Следующая категория была банальна и до боли прозаична — бедные деревеньки, живущие исключительно своим трудом. Хмурые люди, населявшие эту местность, отличались высокой работоспособностью, отсутствием лени и чувства юмора. Простые, как топор, дома властителей подобных мест почти не выделялись из общего серого или, если повезет, зеленого пейзажа.