СИРТИ - Вячеслав Вигриян

– Не видишь что ли? Демон это! – огрызнулась Улуша, приспосабливая между делом под голову Сероглазого дорогущую шкуру жаберника, доставшуюся в свое время по наследству Варваре, лишь Володарю ведомо от какого прапрапрапрадеда.

– Видеть-то я вижу. Я спрашиваю какого…– тут Варвара выдала такую тираду, что, будь перед нею не Улуша, а какой-то иной, менее подготовленный слушатель, уши бы его непременно свернулись пожухлыми стручками. А то и вовсе отвалились.

Надо было что-то делать. Причем немедленно. Лицо Варвары раскраснелось. Щеки, будучи и от природы не обделенными роскошным румянцем, теперь приобрели ярко выраженный синюшный оттенок. Убедившись, что все сделано как надо, Улуша скользнула в последний раз взглядом по умиротворенному лицу Сероглазого и повернулась к травнице. Задумалась: как бы все происходящее посподручнее объяснить подруге? Наконец начала, медленно подбирая слова:

– Понимаешь, Варюш, этот демон и не демон вовсе.

Варвара, казалось, не слышала. Губы ее все также продолжали выплевывать проклятья, глаза – так те и вовсе стали чумными – словно опять нализалась травница своего знаменитого грибного отвара. Нет, так дело не пойдет! Улуша подошла и с силой встряхнула ее за плечи.

– Свят-свят-свят, избави меня от нечистого, о Володарь Всемилостивый, Животворящий!!!

Встряхнула еще раз. Кажется, подействовало. Глаза подруги стали более осмысленными.

– Ты меня слушаешь? Демон – не демон вовсе!

– Как не демон? – поток ругательств вперемешку с молитвами прервался.– А кто же он тогда?

– Ну ты сама посмотри.

– А чего на него смотреть? Демон то – он демон и есть. И воняет от него…

Тем не менее, Варвара подошла, ведомая твердой рукой Улуши. Наклонилась над лицом Сероглазого, приподняла двумя пальцами веко и некоторое время изучала его мутный, застывший в пугающей неподвижности, зрачок.

– Нет, демон,– вынесла она наконец свой вердикт.– С каких это пор ты меня, подруга, за дуру держишь?

– Ну хорошо, демон,– вынуждена была согласиться Улуша.– Но непростой.

– Да хоть золотой! Признавайся, зачем эту дрянь ко мне домой притащила? Со свету сжить хочешь?

– Так, ладно, давай по порядку начнем. Садись.

Едва ли не силком усадив травницу на колченогий табурет, жалобно скрипнувший под ее внушительным весом, Улуша примостилась на полатях в ногах Сероглазого и неторопливо начала свое повествование. Для затравки рассказала о самой первой встрече с демоном. О том, как вознамерилась его убить и почти что привела свой план в исполнение, да тут нежданно-негаданно вмешался сам Животворящий и мало того что не допустил смертоубийства презренного адского отродья, так еще и заставил ее, Улушу, долгое время быть подле демона, охраняя его никчемную, трижды проклятую Володарем жизнь. Тут Улуша озадаченно примолкла. Какое-то несоответствие крылось в только что сказанных ею словах, и сейчас она отчаянно пыталась понять: какое же? Так ничего и не надумав, продолжила свой рассказ. Искоса глянула на Варвару: глаза травницы горели, она то и дело вскакивала со стула.

– Дальше, дальше-то что было?

Пришлось рассказать все, без утайки. Смакуя наиболее интересные подробности, она вынуждена была их рассказывать по два, а то и по три раза по просьбе своей донельзя перевозбужденной слушательницы. Историю про буревея и про то, как демон кручинился, потеряв одного из своих прислужников, Варвара выслушала с особым вниманием. Недоверчиво уставилась на Улушу:

– Неужто так все и было?

– Так-так. Самим Володарем Всемилостивым Животворящим клянусь.

– Ишь ты, чудеса.

Почему-то в своем воображении травница ну никак не могла представить себе плачущего демона. От боли – возможно. В умелых руках они и не так воют, ежели знать, конечно, к каким местам каленое железо прикладывать. Или, допустим, если шкуру им заживо снимешь, начиная от живота и до самого подбородка, а потом на голову натянешь да еще и завяжешь сверху как следует, чтобы они, значиться, в собственной вони и задохнулись. Ох и ор же тогда стоит – душа радуется!!! Но чтобы вот так, с горя слезу пустить – нет уж, увольте. Такое лишь человеку истинному дано, а не бездушному исчадию Ада.

Закончила Улуша свой рассказ уже когда солнце, угостив напоследок последними сполохами света, уступило свое место на небосклоне матери-ночи.

– Погоди, ты же говорила, что он и в спину ранен?

– Да.

– Сейчас я тогда голову посмотрю и на живот потом поможешь его перевернуть.

Улуша молча кивнула. Глаза ее до краев наполнились тревогой. Какой приговор вынесет Сероглазому Варвара? Будет он жить, или все ее старания оказались напрасны?

– О Всемогущий Володарь Животворящий! – жарко взмолилась она ссохшимися от волнения губами. – Помоги, не дай свершиться непоправимому!

Володарь молчал. Лишь легкое, едва ощутимое покалывание в области груди в том месте, где оберег касался ее кожи, словно говорило: я здесь, я рядом. Все будет, как будет.

– Плохое место,– Варвара, поглаживая неровный багровый рубец на спине Сероглазого, даже и не пыталась скрыть перед подругой свою озабоченность.

– Почему? Я же сделала все как надо. Да и Животворящий почти сразу же затянул рану!

– Плохое место,– еще раз со значением повторила травница.– Слишком близко к хребту.

– И что?

– Ног под собою демон не будет чуять – вот что!

– Уверена?

– Ну это уж как Бог ниспошлет. Володаря проси. А я, в свою очередь, сделаю все, что от меня зависит.

Новость эта поразила Улушу в самое сердце. Как так? Демон, такой сильный, не боящийся никого и ничего в этом мире, и вдруг проснется калечным? Как она в глаза ему будет смотреть?

– Ты ТОЧНО уверена? – голос у Улуши был очень тих. Глаза же ее с такой мольбою смотрели сейчас на Варвару, что та не нашла ничего лучшего, кроме как соврать. Пожалуй, впервые за все время их знакомства:

– Нет, не уверена. Это я так, к слову пришлось. Вспомнила просто, как приносили вояку одного из соседнего стойбища. Правда, хребтина у того была вся разворочена.

– Ну так то ж хребтина… А у нашего между хребтиной и шрамом целых два пальца прокласть можно. Тоже мне – сравнила.

Обрадованная, Улуша вновь перевернула своего драгоценного демона на спину, бережно укутала в шкуру, склонилась напоследок к груди, проверяя все ли еще бьется в ней его могучее черное сердце, а потом возьми да и кинься на Варвару! Облапила, поцеловала подругу так крепко, что та даже зарделась от смущения.

– Ну ты мне это, брось, брось, негоже. На мужиков лучше б так кидалась. Чай не девочка уже,– тут взгляд Варвары случайно упал на демона, мирно посапывающего на полатях, и в глазах ее тотчас же промелькнула искра понимания. Тем не менее, вида не подала – ухмыльнулась лишь, головою качнула не без легкой укоризны, да и пошла себе на стол накрывать. Чем Бог послал, как говорится.

А Бог, между прочим, послал целую уйму всякой всячины. Ела Улуша с удовольствием. Все подряд, что под руку попадется, обходя своим вниманием лишь вяленую да сушеную клещевину – с ее походной жизнью та уже успела порядочно набить оскомину. Приложились и к знаменитому на всю округу грибному отвару. Первый тост за Володаря, как водится. Выпили, захрустели свежей востриной корой. Задумались: каждая о своем, потаенном. Затем, не сговариваясь, махнули еще по одной, на этот раз уже без тоста.

– Ты мне вот что скажи,– принялась вновь за свое Улуша.– Жить-то он точно будет?

– Да точно, точно,– кряхтя, Варвара поднялась со своего места и заходилась хозяйствовать у очага: дровишек в костер подкинула, казан выбрала помельче – чтоб в аккурат на одну порцию пробудного зелья хватило.– Под утро зенки твой демон как расплющит – сразу же супом его и накорми. И больше ничего, поняла?

– Поняла, как не понять? А если не расплющит?

– А я говорю – расплющи,– в кипящую воду полетели толченые корневища жнетыша, соцветия трочка и никалии. Вдогонку им плюхнулась целая головка паучьего штибрица (и где только умудрилась достать?).

Улуша смотрела на приготовления травницы широко раскрытыми глазами. Магия Варвары была не сродни ее собственной, а совершенно иная и оттого казалась гораздо более притягательной.

– Ну вот,– через некоторое время травница зачерпнула из казана ложку янтарно-коричневой жидкости и поднесла ее к носу. Сморщилась жутко брезгливо, всем лицом, как умела делать только она одна.– Готово. Голову ему подними и рот пошире открой – сейчас поить будем.

Зубы у демона – отдельный разговор. Белые-белые, и все, как один, целые. Ну как такое возможно? Улуша не понимала. Да и Варвара, откровенно говоря, тоже. Это ж что получается? Жрет демон, а зубы у него не изнашиваются? Или выпадают, когда приходят в негодность, а вместо них вырастают новые?

– А давай-ка вырвем один! – нашлась наконец Варвара. – Вон тот, крайний. Демон наверняка проснется и даже не заметит.

– Ни за что! – категорически воспротивилась Улуша. Вот будет когда у тебя свой демон, так тогда и рви. А моего не трожь!