СИРТИ - Вячеслав Вигриян

ГЛАВА 1

Улуша терпеливо ждала, когда же из норки высунется пытливая мордочка просвирки. Ждала долго. Солнце уже успело подняться высоко-высоко над редкими барашками облаков, а воздух стал настолько сухим, что высушивал губы. Время от времени, она позволяла себе их облизывать. Очень осторожно, потому что слух у просвирки был необычайно остер. Как, впрочем, и зрение. А может просвирка уснула? В норке прохладно и темно. С превеликим трудом Улуша заставила себя не воспользоваться дарованной Володарем силой. Нет уж, не в этот раз. Да и к чему торопиться? Разве не она сама, Улуша, решила скоротать время за охотой? Тем более, что времени более, чем достаточно. Володарь привел ее в это место три дня назад и кто знает, сколько суждено ей еще вот так бездействовать в то время, когда совсем рядом находится враг. В двух полетах стрелы. Окопался, укрылся в своем крысином лабиринте и ждет. Нет, надо подумать о чем-то хорошем. Например, о встреченных утром демонах в окрашенных под цвет полинялой листвы балахонах. Губы ее изогнулись в мстительной улыбке. Демонов было пятеро. Улуша останавливала их сердца одно за другим, а последнему – рыжеволосому веснушчатому борову с обвислыми щеточками усов, сплела вокруг шеи паутину смерти, и потом стягивала ее целую вечность, с ликованием глядя в выпученные, наполненные до краев предсмертным ужасом глаза жертвы. Поначалу он кричал. Истошно, дико. Кричал так, что был услышан даже по ту сторону Черты. Долго, очень долго в бессильной ярости демоны дырявили потом лес!!!

Улуша вновь улыбнулась, а на душе стало так светло, что даже захотелось петь. Но петь было нельзя, потому что там, в норе, сидела просвирка. Улуша непременно поймает ее, даже если для этого придется пролежать вот так, недвижимо, весь день. Внезапно лицо ее омрачилось. Она вспомнила Сероглазого. Демон встал перед ее глазами, как живой. Где он сейчас? Что с ним? Ясное дело где. Занимается небось своими черными делами!!! Улуша так сильно саданула кулаком по земле, что костяшки пальцев заныли, а из норы донесся испуганный посвист просвирки. Ну вот, теперь и об охоте придется забыть. Просвирка ни за что не высунется из норы. А всему виною Сероглазый! И тут не дает ей покоя. Терзает, бередит душу.

– О Всемогущий Володарь Животворящий! – Взмолилась Улуша и тотчас же получила ответ: оберег на ее груди ожил, запульсировал, обволакивая ее тело успокаивающим теплом. Володарь был с ней, рядом, а значит все будет хорошо. Он наполнит величайшим потаенным смыслом ее существование, поведет за собой туда, где вершится судьба этого израненного войной мира. Израненного, но не поставленного на колени, нет. Мир этот с высоко поднятой головой и глумливой улыбкой на устах уже который год встречает несметные полчища демонов.

Володарь что-то хотел от нее. Но что? Сейчас Улуша узнает. Она извлекла статуэтку из-за пазухи и, не снимая ее с шеи, вгляделась в ясные глаза Животворящего. Так и есть: глаза его метали молнии, призывая к немедленному действию. А еще в них явственно проскальзывала тревога. Тревога за нее, Улушу? Но почему? Ведь Улуша давным-давно готова к смерти и даже втихомолку желает ее.

– Куда теперь ведет моя дорога? – сняв с шеи оберег, она швырнула его наземь. Голова Володаря указывала на восток. Ну вот и все, закончилось томительное ожидание. Подхватив потрепанную котомку с нехитрым скарбом, повернулась напоследок к норе просвирки: – Повезло же тебе, черноносая! – улыбнулась и быстроногой ланью метнулась сквозь, казалось бы, непроходимые джунгли.

– Володарь, куда теперь ведет моя дорога? – повторила она вновь, когда почувствовала знакомое жжение в груди. Животворящий, по своему обыкновению, молчал. Ждал, когда же Улуша снимет с шеи его миниатюрное подобие и бросит наземь, как было многие и многие разы до этого. Улуша не стала обманывать его ожидание – вскоре статуэтка летела к земле головой вперед. Каким образом она умудрилась в полете перевернуться для того, чтобы зависнуть затем над самой поверхностью ногами вниз, ведомо лишь Ему одному – суровому, но справедливому властелину. Впрочем, Улушу это уже не удивляло: слишком много видела она в своей жизни чудес, и теперь они казались ей чем-то обыденным. Странное поведение амулета лишь слегка озадачило ее. Обычно Володарь просто ставил статуэтку наземь, когда хотел показать, что именно здесь, на этом самом месте, заканчивается Улушин путь и начинается работа, ради которой, по большому счету, она и появилась на свет. Властелин был обеспокоен. Очень обеспокоен. Его тревога передалась и Улуше. Еще бы – ведь они давно были одним целым, делили друг с другом радости и невзгоды. Так что же должно произойти? Улуша приготовилась к самому худшему. Припала к земле, затаилась за непроницаемым травяным ковром, внимательно вглядываясь по сторонам. Черта совсем рядом. Она физически ощущала ее. Уродливая, изрытая вдоль и поперек лабиринтами глубиною в человеческий рост. Лабиринты эти под завязку наполнены демонами. Исходящее от них зло настолько велико, что могучие лесные исполины отступили и теперь перед Чертой на многие-многие локти расстилается голая степь. Даже птицы – и те стараются облетать проклятое место стороной. Ничего. Никакого намека на движение. Зло терпеливо ждало, когда же Улуша потеряет, наконец, бдительность. Ждало, словно просвирка в норе. Пришедшее ей в голову сравнение, отчего– то развеселило Улушу. Она, Улуша, была на волоске от смерти столько раз, что и не счесть. Костлявая скорее сдохнет от старости, чем получит в лапы ее бездыханное тело!

Закат сначала окрасил багряным небо, затем на смену ему пришли звезды. Сколько их было на небосклоне? Когда-то в детстве Улуша пробовала пересчитать их, но сбивалась снова и снова. И так без конца. До тех пор, пока не поняла, что невозможно пересчитать то, что на самом деле является бесконечным.

Ночь принесла с собой долгожданную свежесть. Улуша с удовольствием вдыхала наполненный влагой воздух, не забывая при этом прислушиваться к происходящему вокруг. Вот где-то за ее спиной фыркнул веперь и степенно побрел по лесу, раздвигая ветви целым букетом острых, как пилы, рогов. Могучий зверь, старый. Не спится ему, потому и бродит неприкаянным спутником, распугивая более мелкое зверье. А это еще что? Какой-то новый звук доносится со стороны стыдливо укутанной непроницаемым одеялом тьмы Черты. Перезвон. А за ним, словно по волшебству, небо расцветает холодным белым огнем. Затем еще и еще раз. По максимуму напрягая и без того острое зрение, Улуша вглядывается в ту сторону и видит одинокую, уменьшенную расстоянием фигуру. Демон. Несется во весь опор, высоко задирая ноги, чтобы не попасть ненароком в ямину или коварно сокрытую в траве просвирью нору. Несется с такой немыслимой для демонов прытью, что Улуша даже засомневалась: а демон ли это? Заставила себя приглядеться более внимательно. Нет, несомненно, демон. Прет от него чужеродностью. До зубовного скрежета прет. Но почему тогда палки демонов заговорили, захлестали наперебой, силясь дотянуться до мелькающей перед ними спины? Грохот со стороны холма. Теперь уже демону точно не уйти. Демон наверняка понимает это так же отчетливо, как и Улуша. Но почему тогда он убегает? Почему не повернется к врагам для того, чтобы принять свою смерть с улыбкой на лице, как и подобает настоящему воину? Почему-то демон до сих пор еще жив. Заговоренный он, что ли? Козлом скачет себе через поле прямиком к тому месту, на котором обосновалась Улуша по указу Животворящего. Вот демон уже совсем близко, и Улуша даже может увидеть его лицо… Сероглазый!!! Будто ушатом холодной воды окатили Улушу! Словно почуяв ее, Сероглазый слегка поднимает голову, встречается с ней глазами и тотчас же падает, сраженный наповал ее красотой. Или всему виною пчелы из металла, которые так и вьются над его поверженным телом? Вот одна из пчел впивается в его широкую спину и Улуша понимает: еще минута промедления и Сероглазого будет уже не спасти. Срывается с места, словно стрела, пущенная из лука умелого охотника. Миг – и она уже у тела Сероглазого. Подхватывает тело за руки и волоком тащит его к спасительному лесу, благо небо на какой-то короткий промежуток времени вновь стало черным-черно. Сероглазый хрипит, натужно втягивая в себя воздух. Вот и первые деревья. Улуша скрывается за широким стволом одного из них и только сейчас находит время для того, чтобы посмотреть в каком состоянии находится ноша. Плохо дело. Улуша нервничает, руки ее начинают непроизвольно трястись. На губах мятежного демона кровавая пена, дыхание затруднено, а затылок весь в крови. Только сейчас она заметила, что за спиной у него, по-прежнему, продолжает висеть хитроумно притороченная котомка. Разозлилась на себя не на шутку: это ж сколько лишнего веса пришлось тащить за собой по полю из-за собственной глупости. Нет, чтобы сразу срезать!

Демоны за чертой, наконец, угомонились. Прошло совсем немного времени – и лес зажил своей обычной, обыденной жизнью. Словно и не было ничего. Живым напоминанием о ночном переполохе служил лишь Сероглазый, голова которого покоилась сейчас у нее на коленях. Демон умирал. Улуша чувствовала, как жизненные силы постепенно покидают его оболочку вместе с сочащейся из ран кровью. И душа ее почему-то умирала вместе с ним. Она поглаживала его волосы, потрясенная и совершенно сбитая с толку. Что с ней происходит? Ведь это всего лишь демон, чужак, враг. По-хорошему, его надо бы уничтожить прямо сейчас – пережать пальцем жилку на шее, и смерть его будет не слишком мучительна.