Долгая зима - Лора Уайлдер Инглз

— Ну и что? Оно же теперь высохло.

— Ладно, — согласилась Лора. — Папа ведь не говорил, чтобы мы обязательно шли по дороге, он велел поскорее возвращаться.

Девочки свернули с дороги и двинулись прямо по высокой болотной траве.

Сначала им было очень весело. Казалось, будто они пробираются сквозь джунгли — точь-в-точь как на картинке в папиной зелёной книге. Лора шла впереди, раздвигая густые заросли трав, и они, шурша, снова смыкались за Кэрри. В тени жесткие травяные стебли и длинные узкие листья отливали золотисто-зеленоватыми и зеленовато-коричневыми тонами. Раскалённая земля пересохла и растрескалась, но снизу, от корней, тянуло сыростью. Прямо над головой у Лоры шелестели на ветру верхушки трав, а внизу всё словно застыло в неподвижности, и только шум шагов Лоры и Кэрри нарушал тишину.

— Где папа? — неожиданно спросила Кэрри.

Лора оглянулась. Тонкое худое личико Кэрри в тени казалось бледным. Глаза испуганно смотрели на Лору.

— Отсюда просто его не видно, — ответила Лора как можно спокойней.

Вокруг колыхались травяные стебли, а над головой сияло жаркое небо.

— Он там, впереди. Сейчас мы к нему подойдём.

Голос Лоры звучал уверенно, но откуда ей было знать, где папа? Ведь она даже не знала, куда направляется и куда ведёт Кэрри.

От удушливого зноя пот стекал у неё по затылку и по спине, но внутри она вся похолодела. Она вспомнила про детей, которые заблудились в прерии неподалёку от Брукингса. А ведь болото ещё хуже прерии. Мама всегда боялась, как бы Грейс не потерялась в болоте.

Лора прислушалась, не жужжит ли где-нибудь косилка, но шелест трав заглушал все звуки. Над головой дрожали и колыхались тонкие листья, и в их мелькающих тенях нельзя было разобрать, где солнце. Стебли трав сгибались и разгибались, но Лора не могла понять, с какой стороны дует ветер. На траву не залезешь, а ни единого деревца нигде нет.

— Пошли, — бодро сказала Лора. Она не хотела пугать Кэрри.

Кэрри доверчиво шла следом, но Лора сама не знала, куда она идёт, и даже не была уверена, что идёт по прямой. Заросли на каждом шагу преграждали им путь, и Лоре приходилось сворачивать то вправо, то влево. Даже если обходить один куст справа, а другой слева, всё равно не поймёшь, идёшь куда надо или нет. Обычно заблудившиеся так и ходят кругами и поэтому не находят дороги домой. Если Лора не сможет идти прямо, им из этого болота никогда не выбраться.

— Мы уже так далеко зашли, — тяжело дыша, проговорила Кэрри. — Почему не видно папы?

— Он должен быть где-то тут поблизости, — отозвалась Лора.

Им даже не выбраться обратно на дорогу, потому что на прокалённой жаром глине не остаётся никаких следов, а стебли травы, бесконечно колышащиеся стебли, с которых свисают пересохшие обломанные листья, ничем не отличаются друг от друга.

Рот Кэрри был слегка приоткрыт. Её большие глаза смотрели на Лору, словно говоря: "Я знаю. Мы заблудились".

Но Кэрри закрыла рот и ничего не сказала. Заблудились — так заблудились. Говорить тут не о чем.

— Лучше идти вперёд и не останавливаться, — решила Лора.

— Да, я тоже так думаю. Будем идти, пока сможем...

И девочки снова двинулись вперёд. Они, наверное, уже миновали место, которое косил папа. Но Лора ничего не могла сказать наверняка. Может, когда им показалось, что они повернули обратно, на самом деле они ушли ещё дальше от папы. Им оставалось только идти вперёд. То и дело девочки останавливались и вытирали пот. Им страшно хотелось пить, но воды нигде не было. Они устали оттого, что им приходилось всё время пробираться через заросли. Раздвигать стебли не трудно, но продвигаться вперёд тяжелее, чем топтать сено. Худенькое личико Кэрри посерело от усталости.

Наконец Лора заметила, что заросли поредели. Тени стали прозрачнее, верхушки трав уже не заслоняли всё небо. И вдруг за тёмными стеблями стало светлеть. Может, там какой-нибудь пруд? А может быть, скошенный луг и папа со своей косилкой!

Лора увидела освещённую солнцем стерню, а на ней копны сена. Но голос, который она услышала, был чужой.

Это был громкий весёлый мужской голос. Он произнёс:

— Поехали, Манзо. Скоро стемнеет.

— Ла-а-а-а-адно, Рой! — лениво протянул другой голос.

Тесно прижавшись друг к другу, девочки остановились на краю высокой нескошенной травы и выглянули. Это был чужой, не папин луг. На лугу стоял чужой фургон, доверху нагруженный сеном. На самой верхушке огромной копны на фоне ослепительно яркого неба лежал мальчик. Он лежал на животе и, положив голову на руки, болтал ногами в воздухе.

Незнакомый молодой мужчина набрал на вилы огромную кучу сена и бросил её на мальчика, накрыв его с головой. Мальчик засмеялся, вылез из-под сена и отряхнулся. Волосы у него были чёрные, глаза голубые, а лицо и руки коричневые от загара.

Потом он встал, его фигура чётко обозначилась на фоне неба. Увидев Лору, он крикнул:

— Здорово! — И оба незнакомца стали смотреть, как Лора с Кэрри выбираются из густых зарослей.

"Мы словно зайчата", — подумала Лора, и ей захотелось повернуть назад и спрятаться в высокой траве.

— Я думала, тут наш папа, — сказала она.

Маленькая Кэрри молча стояла у неё за спиной.

— мы тут никого не видели. А кто ваш папа? — спросил мужчина.

— Ваш папа, наверное, мистер Инглз? — спросил мальчик, не спуская с Лоры глаз.

— Да-да, — ответила Лора и посмотрела на лошадей, запряжённых в фургон. Она уже видела этих красивых гнедых "морганов" с блестящими чёрными гривами. Они принадлежали молодым Уайлдерам. Мужчина и мальчик, наверное, и есть братья Уайлдеры.

— Вон он, я его отсюда вижу, — улыбнулся мальчик с голубыми глазами и весело подмигнул Лоре, словно давным-давно её знал.

— Благодарю вас, — вежливо отвечала Лора и, взяв за руку Кэрри, пошла в ту сторону, куда показал мальчик, по колее, которую лошади и фургон проложили в болотных травах.

Увидев девочек, папа остановил лошадей, снял шляпу и вытер со лба пот.

Лора протянула ему покупку, и они с Кэрри стали смотреть, как он открывает ящик с инструментом, снимает с косилки лезвие и забивает в него новый зуб.

— Вот и всё! Скажите маме, что я опоздаю к ужину. Я должен выкосить этот участок.

Косилка снова зажужжала, а Лора и Кэрри зашагали к дому.

— Ты очень испугалась, Лора? — спросила Кэрри.

— Немножко. Но всё хорошо, что хорошо кончается, — ответила Лора.

— Это я виновата, — вздохнула Кэрри. — Мне захотелось пойти короткой дорогой.

— нет, виновата я, потому что я старше. Но мы получили хороший урок. Правда? Теперь мы больше ни за что не сойдём с дороги, — сказала Лора.

— А папе и маме ты расскажешь? — робко поинтересовалась Кэрри.

— Придётся, если спросят, — ответила Лора.

Осень

Жарким сентябрьским днём папа с Лорой сложили последний стог болотного сена. Папа хотел выкосить ещё один участок, но утром пошёл дождь. Он лил, не переставая, три дня и три ночи. Дождевые капли медленно и грустно стекали с оконных стёкол и стучали по крыше.

— Такая погода бывает во время осеннего солнцестояния, — заметила мама.

— Да, — невесело согласился папа. — Погода меняется. У меня все кости ноют.

На следующее утро стало так холодно, что в хижине окна замёрзли, а на дворе всё побелело.

— Какой ужас! А ведь сегодня только первое октября! — дрожа от холода, воскликнула мама.

Она принялась растапливать печку, а Лора, надев башмаки и укутавшись в платок, пола за водой.

Холод обжигал ей нос и щёки. Холодное небо было голубым, а весь мир белым. Каждая травинка покрылось мохнатой изморозью, дорожка промёрзла, дощатая обшивка колодца покрылась толстым слоем льда, а по стенам хижины, вдоль тонких планок, которыми был прибит чёрный толь, серебрился иней.

Потом над краем прерии проглянуло солнце, и в его лучах весь мир заискрился розовым и бледно-голубым сиянием, а над каждой травинкой засверкала радуга.

Лора залюбовалась прекрасным миром. Она знала, что лютый мороз убил траву и всё, что росло на огороде. Запутанные ветки, на которых висели красные и зелёные помидоры, длинные лозы с широкими листьями, под которыми прятались молодые зелёные тыквы, ярко сверкали над заиндевелым дёрном. Высокие стебли и длинные листья кукурузы побелели и застыли от мороза. Мороз погубил всю живую зелень, но всё равно он прекрасен.

За завтраком папа сказал:

— Ну, с сенокосом мы покончили. Теперь надо снять урожай. Правда, в первый год у нас мало что выросло, но за зиму дерн перегниёт, и в будущем году дело пойдёт на лад.

За перевёрнутые плугом куски дёрна всё ещё цеплялись корни трав, но папа вырыл из-под дерна мелкие картофелины, и Лора с Кэрри собрали их в жестяные ведра. От сухой холодной земли по спине у Лоры поползли мурашки, но ничего не поделаешь — кто-то же должен убрать картошку. Они с Кэрри шагали взад-вперед со своими ведрами и в конце концов наполнили пять мешков. Больше картошки не было.