Долгая зима - Лора Уайлдер Инглз

— Значит, Олсоны приехали из штата Нью-Йорк? Нашли, чем хвастать! — засмеялся папа.

Лора вспомнила, что мальчиком папа тоже жил в штате Нью-Йорк, а он продолжал:

— Уж не знаю, как это случилось, но в Миннесоте Олсон потерял всё своё состояние. У него теперь нет на свете ровно ничего, кроме этого гомстеда. Говорят, ему помогла родня, которая осталась на Востоке, а иначе он бы и до урожая дотянуть не смог. Нелли, наверно, потому так и хвастает, что старается не ударить лицом в грязь. Не стоит обращать на это внимание, Лора.

— Она так хорошо одета, — возразила Лора. — А по её белому лицу и рукам видно, что она ничего не делает.

— Тебе тоже не мешало бы носить капор, тогда и твоё лицо будет белым, — заметила мама. — А что до её красивого платья, то оно, скорее всего, взято из рождественского бочонка. Она, наверно, похожа на ту девушку из песни, у которой "на шее жемчуга, но нету башмаков".

Лора подумала, что Нелли Олсон хорошо бы пожалеть, но ей было ни капельки её не жалко. Пускай бы уж она лучше осталась у Тенистого Ручья.

Папа поднялся из-за стола и придвинул свой стул к открытой двери.

— Принеси мне скрипку, Лора. На днях я слышал, как один человек пел песню и насвистывал припев. Попробую сыграть эту мелодию на скрипке — наверняка будет лучше всякого свиста.

Стараясь не шуметь, чтобы не заглушать музыку, Лора и Кэрри домыли посуду.

Под чистые протяжные звуки скрипки папа низким голосом пел печальную песню о верной любви и разлуке.

Я признаюсь в любви моей верной,Если вновь повстречаюсь с тобой,В час, когда свою первую песнюПросвистит в темноте козодой.

Спустились сумерки. Словно в ответ откуда-то издалека донёсся долгий трепещущий посвист. Звуки то приближались, то вновь растворялись во тьме. Казалось, вся прерия наполнена протяжной песней ночных козодоев.

Все злые мысли покинули Лору, и на душе у неё стало легко и спокойно. "Пусть эта противная Нелли Олсон ведёт себя как хочет, а я всё равно буду хорошей и доброй", — твёрдо решила она для себя.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] В русской Псалтыри это псалом 22

[2] Библейский персонаж Тьюбал Кейн (в книге Бытия IV по-русски именуется Тувалкаин), потомок Каина, считался первым на Земле кузнецом — "ковачом всех орудий из меди и железа". Здесь Лора читает стихи шотландского поэта XIX века Charles MacKay.