Ох, Мороз, Мороз... (СИ) - Волкова Дарья

— Вижу, он мне уже в вацап наметал… икры. Кабачковой. Сань, сооруди кофе, будь человеком, — успела попросить Инга, когда за спиной раздалось:

— Тебе есть чем меня порадовать?

Инга медленно обернулась.

— А вы заметили, сэры, какие нынче стоят погоды? — спросила в пространство между Саней и Горовацким.

— Пойдем, — не стал вступать в светскую беседу о погоде Борис Юрьевич, развернулся и отправился в переговорную. Инга вздохнула. Вот так, сразу с утра — раком, без кофе и вазелина.

— А кофе все ж сообрази, Санек, — кивнула Саше и отправилась на ковер к Горовацкому.

В переговорной Борис Юрьевич ждал ее не один. Ярик тут же. Какая прелесть. На ее появление тимлид изобразил какое-то подобие улыбки, больше похожей на гримасу. Ингу так и подмывало спросить: «Что, Ярослав Максимович, газы?». Но накалять обстановку не стала. И без этого сейчас жара начнется.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Горовацкий, как только за Ингой закрылась дверь. — Вчерашние идеи сработали?

Время бравировать внезапно кончилось.

— Нет, — ответила Инга тихо и серьезно.

Лицо Бориса Юрьевича было красноречивей всех слов. Ярик картинно схватился за голову. И патетически вопросил.

— И что мы будем делать?

— А я вам еще тогда сказала, что надо делать, — раздражение начало прорываться сразу. Сказывалось присутствие Ярика. — Надо было во всем сознаваться Морозу, сдвигать сроки, перезакупать оборудование…

— …за наш счет, — медоточиво продолжил за нее Ярик. — Платить неустойку…

— Почему за «наш», — так же медоточиво ответил Инга. — За твой, Ярослав, за твой. Это же ты так офигенно все сконфигурировал на бумаге, так все красиво спроектировал… Что оно ни хера не работает друг с другом! А проверить, протестировать на…

Ярик вскочил на ноги, и Горовацкий тут же встал между своими двумя сотрудниками.

— Так все, брейк! Нашли время, когда отношения выяснять. Что сделано — то сделано. Сейчас нам нужно без потерь выйти из сложившейся ситуации. Инга, у тебя есть еще идеи?

— Я не могу генерировать идеи, когда меня постоянно дергают!

— Я снял тебя со всех проектов.

— И постоянно меня дергаете!

Борис Юрьевич шумно вздохнул. Но упрек проглотил.

— Хорошо. Я понял. А что твои ребята из «Пентакла», они молчат?

— Они не молчат, — поморщилась Инга. — Они мне подкинули несколько вариантов использования недокументированных возможностей, мне надо покрутить.

— Все это прекрасно, но что мне сегодня сказать Морозу? — вдохнул Горовацкий и как-то совсем по-стариковски сгорбился. Инге даже стало на какое-то время жаль шефа. — Он, кажется, что-то подозревает. По крайней мере, по телефону был очень резок.

— Он и не по телефону тоже очень резок, — пробормотала Инга, вспоминая вчерашний ночной разговор.

— Что ты имеешь в виду? — Борис Юрьевич выпрямился.

— Он вчера был в офисе «Т-Телеком», когда я там работала, — неохотно созналась Инга.

— Ночью? — зачем-то уточнил Горовацкий.

— Ночью, — подтвердила Инга.

— Черт, — выдохнул Борис Юрьевич. — Вот черт! Совсем дело плохо — если он с самолета ночью в офис помчался… Что ты ему сказала?

— Ничего, — соврала Инга. Теперь тот разговор представлялся ей совсем в другом свете. Кажется, она и в самом деле ляпнула кое-что лишнее. А чего этот Мороз так внезапно из-за спины подкрадывается, когда она только-только мысль за хвост поймала? — В основном это именно он говорил. Точнее, орал, — решила чуть сгустить краски.

— А ты что?

— А что я? — пожала плечами Инга. — Я к вам послала.

— Это правильно, — кивнул Горовацкий. — Ладно. Ярослав, мы выезжаем через полчаса. Не забудь отчеты.

— Конечно, не забуду, — обиженно ответил Ярик.

Борис Юрьевич вышел, Инга собралась последовать примеру шефа, но Поволяев перегородил ей дорогу.

— Значит, и ты познакомилась с самим Морозом, — протянул Ярик.

— Вряд ли это можно назвать знакомством, — фыркнула Инга. — Выскочил как черт из табакерки, наорал и умчался.

— Не оценила, значит, — мурлыкнул Ярик. — А он такой красавчик…

— Он холеная и хладнокровная жаба, если ты хочешь знать мое мнение, — Инга сделала шаг в сторону, чтобы обойти Ярослава. — Но если он в твоем вкусе — желаю удачи.

Ярик лишь фыркнул и отошел в сторону. Был Ярослав открытым геем. А еще, по меткому выражению Сани — гомофобофобом. Свои предпочтения он демонстрировал открыто, яростно наблюдая за реакцией окружающих. Ходили слухи, что он то ли родственник Горовацкого, то ли даже его любовник. Между этими двумя явно были какие-то особые отношения, и Ярику многое прощалось. В том числе и то, за что других просто бы выгнали с работы. Что это за отношения, у Инги не было никакого желания выяснять. Ее ждут Саня, парни из Калифорнии и остывший кофе.

— Итак? — густая темная бровь выгнулась. — Я жду ответ.

— Павел Валерьевич, ну я, право, не знаю, — картинно развел руками Горовацкий. — Откуда эти фанта… — осекся под острым и одновременно тяжелым взглядом светлых до льдистого глаз. — Все совсем не так, как вам кажется, честное слово.

— Мне не кажется — я знаю, — Мороз методично чеканил каждое слово — негромко и веско — Это раз. Я не верю в честное слово — это два. И три — видите, что это? — он взял лежащий перед ним лист и повернул его к собеседнику. — Это уведомление о расторжении контракта.

— Вы этого не сделаете, — ответ побледневшего Горовацкого получился почти шепотом.

— Сделаю, — не меняя тона, ответил Павел. — Я уже дал поручение службе PR готовить заявление о причинах сдвига сроков запуска системы на более поздние, чем проанонсировано. Служба ИТ тоже получила определенные указания. И юристам я тоже дал… соответствующие распоряжения, — Мороз помолчал. — Да, это будет значительный удар — прежде всего репутационный. Я к нему подготовлюсь. Я его выдержу. А вас я уничтожу. Я затаскаю вас по судам. Я не оставлю от профессиональной репутации «Ди-Диджитал» даже тени.

— Павел Валерьевич, голубчик…

— Вы в своем уме? — тон Павла изменился едва уловимо, но оставил ощущение крика. Вопля. Ора. Даже удара. — Какой я вам голубчик? Вы меня обманули. Я вас уничтожу.

— Нет, нет, погодите! — Горовацкий всплеснул руками. — Все совсем не так, как вы говорите.

— Тогда расскажите мне — как? — опасно мягчайшим тоном. — Я желаю знать правду.

Борис Юрьевич тяжело сглотнул. Павел щелкнул ручкой над листом бумаги.

— Стойте, — тихо произнес Горовацкий, — прежде чем разрушать все, выслушайте меня. Потому что надежда все запустить есть.

— Говорите, — так же тихо ответил Павел. Но «паркер» из рук так и не выпустил.

Посетители давно ушли, Павел был в кабинете один. Но он не мог найти в себе сил даже встать с кресла. Все тело налилось какой-то свинцовой неподъемной тяжестью. Он двинул пальцем, и золотой «паркер» неохотно перекатился на пару сантиметров и достиг края уведомления о расторжении контракта.

Паша уперся локтями в стол, а лбом в костяшки стиснутых рук. Как это произошло? Как?! Он мог блефовать перед Горовацким — в вопросах ведения бизнеса и переговоров тот явно был слабее Павла, разные лиги. Но сути проблемы, стоящей теперь уже во всей красе перед Пашей, это не меняло. Это был удар.

Проект на опережение, проект, о котором говорят на самом высоком уровне и в довольно широких кругах уже почти год. Проект, в который вложено так много — денег, сил, времени, интеллекта многих и многих людей — этот столь значимый проект висел теперь под угрозой срыва.

И нет ни одной внятной мысли, как это произошло. Ведь у «Ди-Диджитал» — безупречная репутация, они одни из лучших в своем деле, их предложение выглядело самым перспективным и привлекательным. И что? И где мы оказались? Как это произошло, где просчет, кто ошибся?

Впрочем, на последний вопрос Паша ответ знал. Он ошибся, и вина вся на нем. И все висит на тоненькой-тоненькой ниточке. На лохматой, несуразной, курящей как паровоз ниточке в драных джинсах и кедах. Как там ее бишь… Он медленно выпрямился, прижался спиной к коже кресла, положил голову на спинку. Да, точно.