Педагогические основы самоисправления личности в образовательной практике исправительных учреждений - Галина Строева

Осуждены второй раз и более около 56 % человек [128]. При этом в ИУ 81 % осужденных мужчин заявляли о том, что раскаялись или частично раскаялись в совершении преступлений [129, с. 10].

По данным исследования, проведенного в Научно-исследовательском институте Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации в 2012 г., наибольшую долю составляли осужденные в возрасте от 36 до 55 лет включительно [129].

Анализ образовательного уровня лиц, лишенных свободы, показал, что среди осужденных мужчин общее образование имели 38,9 %; основное общее образование – 27,3 %; среднее профессио-нальное образование – 21,8 %; высшее образование – 4,1 %; 1,6 % осужденных мужчин не имели никакого образования [129, с. 5].

Среди женщин начальное образование имели 6 %; общее образование – 36 %; основное общее образование – 10 %; среднее специальное – 34 %; неоконченное высшее – 5,4 %; высшее образование – 4,9 %; 3,7 % осужденных женщин не имели образования [129, с. 19].

Что касается нарушений режима отбывания наказания, то на 1 ноября 2012 г. количество осужденных мужчин в исправительных колониях (далее – ИК), допустивших нарушения режима отбывания наказания и злостные нарушения, составило 35,3 % от общего количества осужденных мужчин. А уровень преступности в колониях в целом по сравнению с 2002 г. возрос в 1,5 раза: с 0,86 на 1 тыс. осужденных в 2002 г. до 1,22 в 2012 г. [128]. Другими словами, среди осужденных «…существенно количество лиц, слабо поддающихся исправительному воздействию» [129, с. 11].

В исправительном процессе около половины осужденных (и мужчин, и женщин) занимали нейтральную позицию по отношению к исправлению [129].

В общем можно констатировать, что по сравнению с результатами специальной переписи осужденных в 1999 г. характеристика лиц, находящихся в местах лишения свободы, ухудшилась. Средний возраст осужденных повысился, равно как и количество имеющихся у них судимостей [130]. Повысилась доля осужденных иностранных граждан [129, с. 4]. Отметим повышение уровня образования, в том числе повышение доли осужденных, имеющих высшее образование, но при этом увеличение доли осужденных, не имеющих никакого образования. Доля осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления продолжает преобладать в местах лишения свободы.

Вышеназванное обусловливает поиск еще более точных и тонких педагогических технологий работы. Но для начала следует определить, что именно должно преодолеваться в процессе самоисправления.

Мы считаем, что в процессе самоисправления преодолеваются не просто негативные характеристики личности человека (можно быть вспыльчивым, но не быть ни преступником, ни осужденным), а ключевые для осужденных преступников характеристики. В качестве таких характеристик нами выделяются: отчуждение от нравственных норм; низкий уровень ответственности; нарушенный (криминальный) обмен с другими людьми и обществом; изменения в интеллектуальных процессах; низкий уровень функциональной грамотности[6] (далее – ФГ) в области нравственности; низкий уровень чувства собственного достоинства. На них базируются многие вторичные признаки, которые могут быть проигнорированы, так как они являются производными от ключевых характеристик.

Преодоление ключевых характеристик в процессе самоисправления должно быть очевидно и для осужденного, и для окружающих, включая тех, кто не является профессиональным сотрудником исправительной системы.

Рассмотрим названные характеристики подробнее.

Отчуждение – отдаление, чуждость чему-либо. Чуждый – не обладающий чем-либо, не имеющий, лишенный чего-либо [100]. Нравственный – соответствующий нормам нравственности [11, с. 659]. Нравственность – внутренние «…качества человека, основанные на идеалах добра, справедливости, долга, чести и т. д.» [11, с. 659]. Нравственность проявляется в отношении человека к себе, другим людям и миру, выражается в поступках людей (в том, что они себе позволяют, а чего не позволяют). Нравственные нормы – один из основных способов регуляции действий человека в обществе. Отметим, что в человеческой культуре существуют базовые нравственные нормы, например честность, ответственность, долг и др. Есть и простые правила, следуя которым можно быть высоконравственным человеком (например: «Старайтесь не делать другим того, чего вы не хотели бы самому себе»; «Уважайте родителей и помогайте им»; «Не делайте ничего противозаконного»; «Будьте трудолюбивы»; «Подавайте хороший пример» и др. [32]).

В свое время было проведено исследование отличий преступников от активно-правомерной группы. Было доказано, что законопослушные граждане намного превосходят преступников по социально-позитивному отношению к базовым ценностям [3]. Отечественный юрист В. А. Номоконов подчеркивал, что субъективным источником преступного поведения является отчуждение личности и ее ценностно-нормативной системы от ценностей общества [74, с. 11]. Другие исследователи также подтверждали, что осужденным свойственны искаженные ценностные ориентации [102, с. 81], что основная доля «…лиц, поступающих в колонию, имеет серьезные нравственные изъяны» [117, с. 103].

Учеными был предложен вывод: «Преступники в отличие от непреступников хуже усвоили требования правовых и нравственных норм, которые не оказывают на них существенного влияния. Такие люди очень часто не понимают, что от них требует общество» [3, с. 28]. Поэтому для решения своих проблем эти лица предпринимают действия, противоречащие и нравственным нормам, и закону. В приведенной цитате ключевым для процесса исправления является словосочетание «хуже усвоили», т. е. преступники не поняли, не приняли и не начали действовать соответственно правовым и нравственным нормам.

Согласно психологическому словарю Л. А. Карпенко, А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского, ответственность представляет собой признание человеком того, что он являлся причиной вызванных последствий [54, с. 241]. В большинстве своем преступники отвергают или не осознают свою причинность, а пытаются всю ответственность возложить на других людей, правительство, страну и т. д. Осужденные считают наказание неправомерным и несправедливым. Они полагают, что «…их действия юридически неправильно квалифицированы, что не учтены многие смягчающие их личную ответственность обстоятельства» [3, с. 118].

Вот наглядный пример из личного опыта автора. Рецидивист рассказывает о своем первом преступлении. Он уверяет, что в первый раз, когда ограбил магазин, был не виноват и это получилось по не зависящим от него обстоятельствам: «Я же не виноват, что автобус остановился чуть раньше, как раз рядом с магазином. А в магазине форточка оказалась приоткрыта. Да, чтобы проникнуть в помещение, пришлось выломать решетку. Но ведь, если бы автобус не остановился раньше, форточка не была бы открыта, а решетка не была бы плохо прикручена, то я бы и не совершил преступления» (текст отредактирован).

Другими словами, осужденные преступники не признают своей ответственности (причинности). На самом деле они не перестают демонстрировать ее, поскольку эта характеристика – быть субъектом, быть причиной действия, быть тем, кто вызывает те или иные последствия, – является, по нашему мнению, сущностным признаком человека. Но они отвергают свою причинность и пытаются всю ответственность возложить на обстоятельства, судьбу и т. д.

Под обменом понимается такое действие, при котором человек, получив что-либо от другого, дает взамен что-то свое. Нарушенный обмен – это состояние, когда человек значительно больше получает от другого/других, но неравноценно мало отдает или вообще ничем не возмещает полученного (как в случае с вором, который забирает чужое, ничего не давая, не делая полезного в обмен своей жертве).

Подобная характеристика дается только в работах Л. Р. Хаббарда[7] и не рассматривается в других исследованиях, посвященных проблеме личности осужденного. Авторы в большей мере называют эгоистичность лишенных свободы людей, целевую направленность «к себе», сугубо эгоистические цели и четко выраженную ориентированность на собственную выгоду, склонность осужденного к концентрации на проблемах собственной жизни, иждивенчество и др.[8]

Возможно признать, что постоянный нарушенный обмен становится иждивенчеством. Иждивенец – тот, «…кто постоянно пользуется помощью со стороны, не используя свои силы, собственные средства и т. п.» [11, с. 376]. Само слово имеет старославянскую основу «изживити», т. е. «истощить», «израсходовать» [133, т. 1, с. 338].

Иначе говоря, иждивенец – тот, кто истощает и расходует что-то, принадлежащее другим людям (средства, время, знания и т. д.), не давая этим людям взамен чего-либо равноценного или даже больше, чем то, что он получил.