Сердце в когтях - AISI

Никаких значительных повреждений она не получила. Разве что несколько сломанных ребер. Даже если и так, это было не страшно, пока нет осколочных повреждений внутренних органов. Ребра у людей часто ломаются и в быту. Драки, неудачные падения были не такими уж редкими случаями и в гражданской жизни. Срастаются такие переломы в сущности самостоятельно, никакого особого лечения не требуется. Боль ощущалась, но как–то глухо. Сознание разливало по телу сонную заторможенность аффективной анестезии. Больше ее беспокоило то, что почти не чувствовала рук от локтей. Она пошевелила ногой. Движению ног почти ничего не мешало. Почти. Что–то лежало на ней сверху. Алена приподняла голову. И из ее горла вырвался непроизвольный испуганный всхлип. Прямо в ее лицо, сквозь прядки полудлинных волос, треплемых ветром, смотрели безжизненные человеческие глаза. Прозрачно–аквамариновые, чуть фиолетовые. Как отражение неба в слезах. Она была придавлена к земле телом подростка. Над его пепельно–светловолосой головой перпендикулярно земле возвышалась окровавленная рабочая часть штыковой лопаты. Расположение черенка которой заставляло сделать вывод, что находится он в неощущаемых руках Алены. Чувства и мысли девушки замерли. Она ничего не могла понять. По всему выходило, что подростка убила она. Но как? Она никого не хотела убивать. Все, чего хотела — жить. Как здесь оказался мальчик? В тот момент, когда на нее неслась тварь. Мальчик пытался ее спасти? Но, где же тогда тварь?

И тут память выдала четкую картинку, на которую она не обратила внимания, вертя головой в целях диагностики повреждений тела. Она медленно повернула голову вправо. Рядом с ее лицом бледная рука мальчика глубоко вцепилась во взрытую землю всеми своими острыми когтями, почти до подушечек пальцев. На ней лежала мертвая тварь. Каким–то образом до Алены дошло, что придавлена она не весом его тела, а силой его удара о землю. И, потихоньку разминая затекшие мышцы, начиная с пальцев, она стала выползать из–под мертвого тела. Кровь начала циркулировать в руках. Поначалу она почувствовала в них только колющее ощущение после оцепенения. Но вскоре смогла отпустить лопату и освободить их. Стоя на четвереньках возле трупа, она пыталась не шевелиться до тех пор, пока нормальная циркуляция крови не восстановится. Чтобы избежать неприятных судорожных ощущений тела. И рассматривала тварь. С другой стороны его тела валялась часть кисти. Вероятно, в последний момент, увидев лопату, он пытался устранить ее с траектории своего прыжка. Но не смог. Лопата разрубила сначала кисть, а потом и его тело. С некоторым удивлением Алена отметила, что одет он был совсем легко, в одну лишь светло–серую униформу. С темно–синими эмблемами широкого круга, и узким непонятным знаком посередине, наползающим на круг внутри эмблемы, но не выходящим за его края. Ни бронежилета, ни какого–либо заметного на первый взгляд оружия у него не было. Однако что–то все–таки имелось, к поясу и бедрам были пристегнуты какие–то объемные чехлы. Но трогать девушка ничего не стала.

Лицо не было искажено каким–либо выражением чувств. Оно казалось безмятежным, как будто спящим. Странно, что он даже не почувствовал страха. И Алена решила, что умер он мгновенно. Почему–то, от этой мысли ей стало легче. Почти не вылезая из госпиталя, она еще никогда не видела тварей вживую. Ни раненых, ни трупов после боевых стычек твари не оставляли. Чтобы отбить у них хотя бы один труп, требовались неимоверные человеческие жертвы и почти нечеловеческие усилия. Знала, что они похожи на людей. Но почему–то раньше ей казалось, что это только видимость, оболочка, маскировка. Сейчас она видела, что это не так. Твари почти ничем не отличались от людей. Кроме очевидной формы длинных пальцев, с щелями у основания, там, где у человека были ногти, у твари были выпускаемые когти. Длинные прочные и острые. В состоянии покоя выступающие из щелей где–то на полтора сантиметра. Крепкие мышцы руки, видимой до завернутого рукава чужой униформы, даже у мальчика выглядели внушительно сильными. И кожа казалась совершенно человеческой. Алена машинально дотронулась рукой до его шеи. Там она была такой же тонкой, как у человека. И еще не остывшей. Тело еще не потеряло всего тепла ушедшей жизни. Девушка одернула руку. Разглядывать мертвеца ей больше не хотелось. И думать о нем в одиночестве тоже. Почему–то это внушило ей какой–то безотчетный подсознательный страх.

Тело, наконец, пришло в относительную норму. Болела только грудная клетка и руки. И Алена, отключившись от мертвеца и от всего случившегося с ней, сосредоточила свои мысли на людях. Судя по шуму, почти все население поселка находилось на насыпи в некотором отдалении от гарнизона. По которой проходило шоссе, являющееся одновременно и транспортным путем, соединяющим их с остальной человеческой цивилизацией и относительной границей между территориями людей и тварей. За шоссе все еще была нейтральная зона. Территория, еще не захваченная ни людьми, ни тварями, несмотря на почти непрекращающиеся бои. А дальше, ближе к лесу, уже были враги. Но, что–то с этим шумом было не так. Только сейчас, забыв на время о своем врачебном долге, заставляющем в чрезвычайных обстоятельствах приоритетно концентрироваться только на его программе, отметая все лишнее и ненужное для нее, Алена поняла, что не слышит выстрелов. Отыскав свой ранец, она подняла его и направилась к насыпи. Чем ближе она подходила к ней, тем большее недоумение охватывало ее. Сегодня там никто не воевал. Тем не менее, судя по цветам униформы, по обеим сторонам насыпи собралось громадное количество вооруженных людей и тварей на почтительном, но все же слишком близком расстоянии, чтобы люди могли быть в безопасности. Более того, на самой насыпи, возле перевернувшегося на шоссе грузовика явно принадлежащего людям, находилась очень странная группа, состоящая из людей и тварей. Заместители командиров. Которые находились слишком близко к тварям для того, чтобы люди могли оставаться в живых. Они стояли они рядом. Почему они там стоят? Это было нечто настолько нереальное и невозможное, что Алена остановилась. Пытаясь понять, видит ли она это все на самом деле, или это плод воображения ее пошатнувшейся от сильного потрясения психики. И тут ее заметили. Люди у насыпи начали махать ей руками, что–то кричать, сопровождая крики призывными жестами. И казались довольно озабоченными. Случилось что–то очень серьезное. Им нужен был врач. Все еще не выйдя из состояния шока, девушка машинально отбросила все другие мысли, сосредоточившись на этой. Надев ранец за спину, игнорируя неприятные, но не вызывающие серьезных опасений, ощущения в грудной клетке, она побежала к шоссе.