Ключ от опасной двери (СИ) - Чейз Бекки

В своем привычном спланированном досуге я слишком далека от интересов Линн.

— Нет, поговорим сейчас, — спокойный тон она воспринимает как уступку. — Я обещала рассказать и расскажу.

— Но ведь гости…

— Гости только собираются.

Линн умело пресекает отказы, и я смиряюсь с мыслью, что беседы не избежать.

— Так что это за клуб? И почему мне должно там понравиться?

— Наконец-то ты задаешь правильные вопросы, — с самодовольной ухмылкой Линн тащит меня к пуфику в углу и плавно присаживается на подушку, чтобы не смять платье. — Клуб в «Мираже» — это закрытое общество, где за каждое выполненное задание хранитель получает награду.

— Хранитель?

— Владелец ключа, — наморщив нос, поясняет сестра — ей не нравится, когда перебивают. — Их выдают новичкам по рекомендации кого-то из членов клуба. Начинают с серебряного — самого простого — но со временем можно добиться платинового статуса.

— Как у тебя?

— Да, — она снова едва заметно кривится. — И чтобы его получить, я потратила три года. Не рискну перечислять, через что пришлось пройти… но тебе это не грозит, расслабься.

Линн снисходительно улыбается, а я придумываю причину, чтобы отдать ключ. Зачем он мне? Я ведь все равно не пойду по ее стопам.

— Я не хочу. Не хочу спать со всеми подряд и…

— Тебе и не придется, — она упрямо отводит мою руку. — Никто не сделает чего бы то ни было против твоей воли, иначе это нарушит главный принцип клуба — только по согласию.

— То есть у тебя были задания без секса?

— Даже без единого касания, — смеется над моим недоверием Линн. — Станцевать, сопроводить на мероприятие, притвориться дочерью — и каждое из них щедро оплачивалось.

Ее легкомысленность заставляет меня нахмуриться. Могла бы догадаться, что тема опять сведется к деньгам. Обидно, что за столько лет ценности Линн так и не изменились.

— Ты хоть понимаешь, что будет, если Брэд узнает? — устав отнекиваться, я захожу с козырей, но у сестры заготовлена карта рангом выше.

— А как ты думаешь, где мы с ним познакомились?

От изумления мне не сразу удается подобрать слова. Я, конечно, догадывалась, что у них вольные взгляды, но это уже перебор!

— Поверить не могу, что вы встретились в клубе для… извращенцев. Надеюсь, вы не будете ходить туда после свадьбы?

— Как? Я ведь отдала тебе ключ, — Линн равнодушно пожимает плечами.

Но для меня это не довод. Сестре будет сложно изменить себя, ведь привычка — вторая натура.

— А Брэд? — не отстаю я. — Вдруг он решит вернуться к прежним увлечениям?

Этот аргумент звучит весомо, но проще подняться на пик Денали,[7] чем убедить Линн.

— Из своего ключа он переплавил нам свадебные кольца.

Так вот почему они их целовали! В свете откровений невинный жест кажется еще более диким.

Не сосчитать, сколько раз я успеваю пожалеть, что мы вообще начали разговор.

На расстоянии было проще — я не интересовалась, чем занимается сестра, она не интересовалась мной. Счастливое неведение.

Теперь придется жить, зная, что Линн была… шлюхой? Эскортницей? Секс-марионеткой? Да еще и меня планировала втянуть в эту грязь.

— Прости, — сунув ей кулон, я устремляюсь к двери. — Это слишком.

Я никогда не стану упрекать сестру. И никому не расскажу, о чем узнала. Но и ее странный подарок не приму, как бы она ни просила.

— Кэти, ты обещала! — Линн вскакивает, но запутывается в платье, и я успеваю ретироваться в зал.

Обидевшись, сестра не разговаривает со мной оставшуюся часть вечера, да и я не усердствую с общением. В сторону Брэда мне и вовсе неловко смотреть. Неужели он… платил Линн за секс? Отогнав очередную извращенную картину, я отхожу от стола.

— Все в порядке? — заподозрив неладное, мама останавливает меня у танцпола. — Ты не вышла ловить букет. И Линнет странно себя ведет. Вы, случайно, не поругались?

— Все отлично, — с наигранной веселостью уверяю я. — Я слишком увлеклась тортом и не успела. А Линн наверняка рвется уединиться с Брэдом, а не выслушивать однообразные пожелания.

Мне и самой хочется сбежать, и как только появляется возможность, я поднимаюсь в номер, чтобы упаковать чемодан. Родители предлагают уехать вместе, но я не готова задерживаться на сутки и, сославшись на незаконченный монтаж фильма, ловлю такси до автостанции «Грейхаунд».[8]

В отцовском «Бьюике» было бы удобнее, но лучше убить половину воскресенья в рейсовом автобусе и сделать крюк через Флагстафф, чем возвращаться к неловкой беседе с Линн.

Почему она так настойчиво стремилась отдать ключ? Неужели ее настолько волновала моя личная жизнь? Да еще и после прожитых отдельно лет?

Загрузившись в автобус, я откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.

Хватит гадать. Я ни к чему не приду, задавая себе эти вопросы.

Звонок смартфона выталкивает меня из полудремы в реальность. Я с опаской разворачиваю экран, но вместо «Линн» там высвечивается «Зоуи» — лучшей подруге не терпится узнать подробности.

— Ну? Как все прошло? — раздается в трубке восторженный писк. — Ты поймала букет?

— Я еду домой.

— Все так плохо, что ты арендовала тачку, чтобы смыться? — задорный тон сменяется скептическим, когда Зоуи слышит гул мотора.

— Я на «Грейхаунде», — зевнув, я сверяю время на экране — осталось часов пять. — К утру буду в Флагстаффе, а оттуда к полудню доберусь до Прескотта. Скоро увидимся, Зу.

— Ясно, — присвистывает она. — Все еще хуже, раз ты запрыгнула в ночной автобус.

— Все нормально…

— Какое «нормально»? — возмущается подруга и, уточнив маршрут, мгновенно вносит коррективы: — Выходи в Кингмене, это как раз середина пути. Я тебя встречу.

— Тебе ехать почти сто пятьдесят миль! — протестую я. — Да еще и в темноте!

Вот же меня угораздило проболтаться про «Грейхаунд»! Теперь Зоуи не успокоится.

— Не спорь и выходи.

Я уступаю, и через два с половиной часа мы встречаемся в «Дэнни» — единственном круглосуточном кафе в Кингмене. Нам повезло, что оно вообще нашлось, ведь городок еще меньше нашего Прескотта, где в десять вечера закрывается большинство ресторанов.

Закупившись бургерами и кофе, мы мчимся по полупустому девяносто третьему шоссе. На нем же встречаем рассвет, подпевая общему плейлисту — звонкое «Виват, Лас-Вегас!» из открытых окон «Форда» заглушает рев мотора.

В перерывах между песнями я рассказываю Зоуи про свадьбу, не вдаваясь в подробности о специфичном прошлом Линн. А еще почему-то умалчиваю о незнакомце из бара, словно тайна сможет изменить тот факт, что мы с ним больше не встретимся.

— В общем, все прошло в стиле Вегаса. Ничего особенного.

— Я бы тоже хотела «неособенно» слетать в Гранд-Каньон, — поддразнивает она и резво переходит на куплет Рианны: — Сукин сын, лучше приготовь мои деньги![9]

Усмехнувшись, я шлепаю ее по плечу.

— Убедила, разворачивай машину — едем тусоваться.

Зоуи продолжает хохотать, а я признаюсь, посерьезнев:

— Знаешь, на самом деле Вегас красив.

— Город для богатых и знаменитых, — мечтательно тянет подруга. — Хотела бы и я посмотреть на него так, как видят они.

Вот только в жизни этих богатых и знаменитых слишком много постыдных тайн, о которых лучше не знать.

Последние полчаса пути разговор не клеится. Мы обе то и дело потираем слипающиеся глаза, и на въезде в Прескотт Зоуи предлагает перенести запланированный завтрак:

— Давай лучше поужинаем вместе?

— Часов в шесть, в «Лимончелло», — киваю я.

Воскресные встречи в любимой пиццерии — наша давняя традиция, которой не хочется изменять.

Высадив меня возле дома, Зоуи сворачивает в соседний переулок, а я устало поднимаюсь по ступеням, чтобы через пару минут, не раздеваясь, рухнуть на мягкий матрас и не вставать с него до самого вечера.

От усталости я сплю крепко, не услышав ни звонков, ни стука в дверь, поэтому конверт из «Федекса», сиротливо лежащий на пороге, оказывается сюрпризом.

— Кэти, я расписалась за тебя, — оторвавшись от клумбы с маргаритками, из-за белого заборчика машет соседка. — Курьер так долго вглядывался в окна, что Диего уже подумывал вызвать полицию.