Южный крест - Дина Роговская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Работала я на корабле быстро и качественно. В перерывах на ланч мы немного разговаривали с Майклом. Так же, как и с Джорджем, это были разговоры по делу, консультации, обмен информацией о неполадках и ничего личного.
Мне не нужны мальчики со звездной болезнью. Я сама ею страдаю. Иногда я ловила себя на том, что мне его лицо странно, неуловимо знакомо. Конечно, я видела его фото в прессе, но это была знакомая мимика. Где-то я его видела живьем. Достаточно долго. Но представлены мы не были. Когда же это могло быть? У меня всегда была феноменальная память на лица и события. Но его я не помнила. Моя голова была настолько перегружена информацией, что я до поры отодвинула этот вопрос, решив, что разберусь с этим позже.
Вообще, странно, но он был мне даже приятен. Не заигрывал, не лез с помощью, с молчаливым уважением признав мой профессионализм. Я лихо управлялась с инструментами, горелками, прекрасно паяла. Словом, руки у меня работали не хуже головы. Но со всеми нашими талантами на отлаживание пульта у нас ушел еще месяц.
Когда мы встретились у главного монитора и привели его в рабочее состояние, мы ударили по рукам и доложили капитану о нашем триумфе. В ответ он тут же разогнал нас по шаттлам. Их было два. Они располагались выше двигателей и ближе к середине корабля. На схемах они значились как 1 и 2. Мы переговаривались с Майклом по радио.
– У меня приборная панель с трещиной, бьет по пальцам, – сказала я, проследив взглядом едва заметную тонкую линию.
В наш разговор вмешался капитан.
– На каком шаттле? – уточнил он.
– На «Касторе»… На первом, сэр, – быстро поправилась я, но они уже услышали.
Да, я дала шаттлу имя Кастор, мне показалось это вполне уместным.
– Буду заказывать панель для дезинфекционной камеры, закажу и для шаттла. Тебе нужна панель, Майкл?
– Нет, у меня все цело, сэр.
– Ладно, отключаюсь, – раздался щелчок, и капитан вышел из разговора.
– Ты назвала корабль «Кастор»? – переспросил меня Майкл.
– Мой «феррари» зовут Леопольд, ну и что? – буркнула я.
– Мне придется своему тоже дать имя, он не может остаться вторым, – серьезно сказал Майкл и продолжил, – у нас есть Кастор и Поллукс… Что же мне остается?
– Не знаю, – честно сказала я.
Близнецов было двое, на третьего как-то имен не припасли…
– Может, Джуниор? – раздалось у меня в наушнике.
– М-х, – промычала я.
– Что ты делаешь?
– Откручиваю косо наверченную гайку на одном очень важном крепеже, – кряхтя после каждого слова, сказала я, в конце фразы гайка слетела и отрекошетила от стены рубки. – Вот черт! – я нашла, наконец, ее взглядом.
– Живая?
– Ага, – я подобрала гайку, – резьба сорвана напрочь, надо другую ставить. У меня таких нет, – сказала я, порывшись в инструментах. – Джордж у тебя?
– Да, возится.
– Я зайду…
Так прошло еще около месяца или около того. Заклинивало и глючило все от гидравлики до механики.
– А как мы проверим шасси, Джордж? – спросила я, пользуясь тем, что механик возился с двигателем на моем шаттле.
– Я проверю их сам, – сурово сказал механик.
А я-то надеялась полетать! За это время я выполнила необходимый минимум вылетов, чтобы не потерять категорию. Словно прочитав мои мысли, Джордж сказал, затягивая очередной болт:
– Еще налетаетесь, мисс.
От сказанной фразы и его медово-бархатного баритона я на миг ощутила себя вздорной южанкой в невозможно пышных юбках. Я тряхнула головой и повела себя в шлюзовой отсек шаттла, где нужно было проверить всё: от дверей до скафандров.
Для скафандров нужны были двое. Майкл быстро засунул меня в один и провел тестирование. А вот я намучилась. Я раньше этого не делала, почему-то это осталось не отработанным, хотя это было странно. Словом, я справилась, но была крайне недовольна собой. Протестировав скафандр, я помогла Майклу выбраться.
– Ты слишком строга к себе, – сказал он, высвободившись из скафандра, – человек не может уметь делать всё.
– Ты умеешь, – сказала я, убирая скафандр на место.
– Все это вопрос опыта.
Я дернула переборку, за которой висели скафандры, раз, два.
– Заклинило! К дьяволу, на этом чертовом корабле закроется что-нибудь с первого раза?! – я треснула по переборке ладонью.
– Отойди, – Майкл взялся за переборку, и она послушно проехалась по пазикам, – ты раздражена.
– Я очень зла, – я всегда была честна перед собой в своих эмоциях, – на аэродром уже не успеть, но трасса открыта всю ночь.
– Трасса? Ты о чем?
– Трек. Меня пускают по ночам погонять на «феррари», выпустить пар.
Он понимающе кивнул. Он вообще довольно толковый, этот Майкл Сэйнфилд.
– А я на своем так и не ездил. Стоит в ангаре…
– У тебя какой? – быстро спросила я.
– «Орион», – отмахнулся он.
В последнее время новым моделям было модно давать названия созвездий.
– О… «Орион»? – пролепетала я.
Даже я еще не смогла его купить. Они записали меня в очередь!
– Ну да…
– И ты на нем не ездишь? – Мои брови поползли наверх.
– Некогда.
– Нек…Ты нормальный? – спросила я.
Он повернулся, но увидев мое лицо, решил не вступать в длинную дискуссию. В данный момент ненормальной была я, и даже я это знала.
– Где ты его держишь? – слабым голосом спросила я.
– В Бофорде.
– Лучшие трассы! – все, мою башню снесло окончательно. – Ты закончил здесь? Поехали!
– У меня планы…
– Перезвони ей, у тебя срочный вылет, – я уже неслась по коридорам корабля к выходу.
Он не отставал, ловко лавируя между рабочими.
– Я не могу отменить эту встречу, – сказал он, догнав меня, наконец.
Я почувствовала, как мышцы моего лица перегруппировались, и ждала обратной реакции.
– Сегодня я не могу, честно. – Искреннее сожаление и умело сформированный мною комплекс вины, теперь дожать – отдельные мышцы моего лица напряглась чуть сильнее, и он сдался: – Но завтра я обещаю…
– Ночью? – мой голос жалобно дрожит, господи, да я сейчас сама себе поверю!
– Ночью, – кивает он.
На том и расстаемся.
* * *Назавтра я едва дождалась конца работы и от нетерпения уже готова была на стенки лезть. Майкл еще раз окинул поле нашей последней битвы – внешний люк «Кастора».
– На сегодня всё. Поехали?
Побежали!!! Я запрыгнула в свой «феррари» и кивнула на место рядом. Он не спеша сел и тщательно пристегнул ремень безопасности.
Я рванула с места. Могу поклясться, несколько первых метров мы проехали на задних колесах. Майкл молчал всю дорогу до Бофорда, хотя, согласна, говорить было сложно. Моя машина летела, едва касаясь земли. Когда мы остановились у входа в его ангар, Майкл перевел дыхание.
– Я думал, что рассказы о таких спидометрах байки, – вот и все, что он сказал.
Там, где у всех был ноль, у меня было сто. Я довольно хмыкнула и, взяв сумку, припустила за ним.
Я никогда не любуюсь машинами, мне все равно, как они выглядят, мне важно то, что внутри. Поэтому, вместо восторженного поцокивания и оглаживания капота, я быстро натянула гоночные доспехи и запрыгнула внутрь.
– Ну, – сказала я Майклу.
– Что? – не понял он.
– Ключ, – поймав ключ зажигания, я кивнула на ворота, – и дверь.
Он усмехнулся и нажал кнопку.
Створки дверей дрогнули и поползли в стороны. Я завела мотор. Комплимент механикам ангара: мое ухо не уловило ни одного неверного полутона. Я нетерпеливо жала на педаль, прогревая мотор, как только расстояние между створками стало достаточным, я рванула с места.
Последнее, что я увидела в зеркале заднего вида – зажмурившегося Майкла. Я вылетела на трек и в этот миг вспомнила его. Черт! Меня накрыла пелена гнева, ярости и чего-то еще… Я даже не смогу описать эмоции, которые я испытала. Пришла в себя я на третьем круге. Стрелку спидометра заклинило на максимуме, мотор молил о пощаде, но я не могла остановиться. Ярость гнала меня вперед. Лишь когда стрелка с горючим сползла почти на нет, я влепила машину в стену ангара, швырнула шлемом в опешившего Майкла и, запрыгнув в свой «феррари», уехала.
Я не помню, как добралась до дома. Думаю, насчет моей машины у полиции были особые распоряжения.
Короче, я влетела в холл, Генри успел мне подать бутылку отцовского виски, и в следующий момент я сижу на полу в галерее напротив портрета отца, пью его виски из горла бутылки и размазываю по лицу слезы.
– Ублюдок… Ненавижу… – мои губы говорили привычные слова.
Я даже не повернула голову на звук шагов. Я знала, кто это. Он тяжело опустился на пол рядом со мной.
– Я знал, что это вопрос времени.
– Ты который из них? – спросила я.
– Старший.
– Первый. Перворожденный… Сукин сын… Сукин сын! – заорала я на портрет отца и швырнула в него пустой бутылкой.
Стекло брызнуло во все стороны. Майкл едва успел прикрыть ладонями голову и пригнуться.
– Что ты творишь?! – он в ужасе смотрел на холст.
– Там пуленепробиваемое стекло. Я могу гранаты в него швырять, – я взяла пистолет и выстрелила, пригнув голову Майкла.