Чёрное лето (СИ) - Панарин Антон

Глава № 2 — Голод не тётка

Началась новая неделя и продуктов не осталось, вообще. Никаких. В наличии только два литра воды и пустой желудок. Пошел по стандартному маршруту, на улице никого, ТЦ закрыты, у администрации человек сорок стерегут мэра, а их стережет полиция. Первые на вид изголодавшиеся и уставшие, вторые злые, но накормленные. Пообщался с демонстрантами, узнал, что в ТЦ Град управляющий Ашаном организовал продажу продуктов питания. Бумажные деньги принимает, а также обменивает на ценности по завышенному прайсу.

Заскочил в офис, забрал оттуда банку растворимого кофе, а также обнаружил следы жизнедеятельности кого-то из сотрудников. На полу валялся фантик от сникерса. Слюна непроизвольно заполнила рот. Сейчас бы горячего чая рубануть и конфетами закусить. Поискал, где Паша хранит печенья, в офисе не нашел. Дверь на склад была закрыта. Есть хотелось так сильно, что решил прибегнуть к вандализму. Снял со стола кронштейн для крепления четырех мониторов, и попытался использовать его как таран для того, чтобы пробиться на склад. Дверную ручку отломал, но замок так и не поддался, закрыто… Выругавшись я поплелся обратно.

На площади перед администрацией начались первые столкновения с полицией. Пара демонстрантов опечалились от того, что власть не спешит им помогать и попытались прорваться внутрь здания, за что были немедленно отметелены полицейскими, после чего их утащили внутрь этого же здания. Миссия выполнена, так сказать. Хотели внутрь? Добро пожаловать. До отделения конвоировать разбушевавшихся через весь город долго и глупо, ибо кто-то еще может проявить свое негодование в отношении стражей правопорядка, поэтому часть административного здания была переоборудована под полицейский участок.

Ни в демонстрации, ни в уж тем более нападении на полицейских я не видел смысла и поэтому решил отправиться домой, дабы произвести инвентаризацию всего нажитого и понять, что из этого я смогу обменять на продукты в Ашане.

Спустя четыре часа я был дома и уже перерыл всю квартиру. С грустью осознал, что я потратил свою жизнь на накопление барахла, которое в текущих реалиях никому не нужно. В основном дома была электроника, правда уже сгоревшая. Из мало-мальски ценных вещей я нашел охотничий нож, который я купил себе лет пять назад, но до сих пор не использовал его. Золотую цепочку с крестом, верующим я никогда не был, поэтому обменять её на продукты мне ничего не мешает. Кошерные зимние берцы производства германской фирмы Lowa, в свое время брал их за пол зарплаты, играл в них на страйкбольных баталиях, но уже без дела валяются три года. На этом мои накопления были исчерпаны. Телевизор, компьютер, телефон, ноутбук, игровые приставки, и прочая сгоревшая электроника явно никому не нужны, да и тащить на себе телевизор в Ашан, не самое приятное занятие. Это как ни как за городом и пилить мне туда около десяти километров в один конец. Кушать хочется, будем топать. Но уже завтра, на улице начало темнеть.

Голод так и не дал мне уснуть. В пять часов утра я закинул в рюкзак берцы, нож, цепочка была на мне и отправился в Ашан. Удивительно, но на улице были еще сотни человек и шли они вместе со мной в одном направлении. Кто-то шел, как и я с рюкзаком, кто-то катил тележку из супермаркета, по заставленной сгоревшими автомобилями дороге. А кто-то шел налегке. Лица были измученными, с налётом отчаяния. Пройдя пять километров, я увидел, как пять парней напали на двоих возвращающихся по всей видимости из Ашана. Нападающие били ребят с каким-то особым остервенением и злобой. Четверо били, пятый отбирал сумки и оттаскивал в сторону. Проходящая мимо женщина кинулась на помощь пострадавшим и заголосила «Да чтож вы делаете? Не трогайте ребят!», за что тут же получила оплеуху от того, что оттаскивал сумки. «Заткнись сука, и вали от сюда, если не хочешь тоже огрести.» сказал спокойно, но с какой-то звериной злобой в голосе парень. Я в этот момент проходил от сего действа метрах в десяти, стало страшно. Парни лет двадцати пяти на вид. Тот, что ударил женщину был со свежим порезом на лице. Порез был от скулы и до подбородка. Рану зашили на скорую руку, и она выглядела так себе. Воспалена, возможно будет загноение. Вокруг много людей, но все делали вид что это не их дело и продолжали идти, не обращая внимание ни на двух парней, получающих увечья, ни на то, что ударили женщину.

Женщина, получив удар упала в придорожную пыль и зарыдала, просила помощи у проходящих мимо, кричала что мужчины перевелись, остались только трусы и маменькины сынки. Я тоже не остановился и прошел мимо. Было ли мне стыдно? Определенно… Начал ли я в голове проигрывать сценарии «А вот если бы…, то тогда бы я!»? Начал. Стало ли мне легче? Нет, ощущение собственной никчемности накрыло с головой. Внутренний голос даже пискнул на секунду «Макс, у тебя же есть нож! Припугни их!», но инстинкт самосохранения безжалостно заткнул этот голосок накидав страшилок. «А ты уверен, что у них нет ножа или травмата? А ты уверен, что не испугаешься пустить нож в дело если дойдет до драки? А до драки дойдет уж поверь мне. Ты видел, насколько решительны эти ребята? Накинулся толпой и хорошо если не прирежут, а просто отметелят. Оно тебе надо? Серьезно хочешь пожертвовать собой ради двух типов которых ты не знаешь?». Разум принял сторону инстинкта самосохранения, но на душе так паршиво, что хотелось выть. Что-то не правильное в этом. Не этому меня учили советские сказки и фильмы, которые я успел еще застать в детстве. Но ноги несли дальше, а крики позади становились тише.

Добравшись до ТЦ Град я обнаружил километровую очередь, без шуток. Народа херено немерено. Прогулявшись среди толпы, выяснилось, что у входа в Град выстроены баррикады, прям натуральные баррикады из стеллажей, которые охраняют больше сотни человек с оружием. Видимо наняли всех ГБРовцев, которых смогли найти. В этих баррикадах организовано десять окошек у которых сидели молоденькие девочки и осуществляли выдачу товара. К каждой из них был приставлен оценщик, дабы отсеивать хлам от реально стоящего и предлагать цену за товар. Третьим в этой связке был сборщик, который получал от девочки список товара, подлежащий обмену, и скрывался в помещении ТЦ для формирования заказа. Поняв систему, вернулся в конец очереди и стал ждать. Ждать, ждать и снова ждать. Очередь двигалась очень медленно. Примерно через пять часов я стоял у кассы и распаковывал своё барахло.

— Ээээ дарагой, что принес, показывай. Батинки, не нужен, за тыща вазьму. Нож тыща писот. Крэст, двушка максимум.

— Вы чего? Ботинки германские, почти новые! Да им сноса нет! В идеальном состоянии! Я их за пятнадцать брал! Нож новый, отличная сталь, ни одной зазубрины, даже не использовался никогда, пять тысяч. Цепочка с крестом, это ж золото пятьсот восемьдесят пятой пробы! Тут четыре грамма не меньше! Она тысяч двадцать стоит!

— Сюшай, это раньше столько стоиль. Понимаишь? Сейчас твой барахло нахрен никому не нужен.

— Я понимаю, но цена что ты предложил смешная! Накинь еще немного по-братски.

— По братски говоришь? Сюшай, а я был для твой народ братом месяц назад? Нет! Я биль чурка! Так вот как чурка, я тиби скажу. Четыри с палавиной тыщи за всё. Твой хлам, когда свет дадут, еще перепродать нужно будет. Берешь, нет?

— Беру.

От сука обворовал, но в принципе он прав. Причин у него нет мне давать больше, чем остальным, а нелюбовь к другим нациям в нашей стране ни куда никогда не уходил. Белые не любят черных, черные не любят белых, и все не любят всех. Получив талон на четыре с половиной тысячи, я подошел к девочке, которая выдала мне прайслист написанный от руки. Ёбушки воробушки… Килограмм риса стоит пятьсот рублей. Лозунг этого обменника явно «У нас лучший магазин, поимеем как хотим!». В прайсе есть всё от батона до гандона, но взял я только три кило риса, два кило гречки по пятьсот, и говяжью тушенку пять банок по четыреста. И всё. Деньги кончились. В подарок за то мне выдали газовую зажигалку с надписью Zippo. Приятный бонус, учитывая то, что газ в походной горелке закончился. Погрузив всё в рюкзак я отправился обратно. Но быстро вспомнил про банду, обирающую прохожих. Решил задержаться не на долго. Постоял в стороне ожидая толпу в десять человек которая закончила затариваться и собралась в обратный путь. Прибившись к ним, я шел на удалении в пару шагов. На такую группу вряд ли решатся напасть.