Милости просим, леди Смерть! - Питер Бигл

Всем прибывшим хозяйка протягивала руку для поцелуя, и для каждого у нее находились любезные слова приветствия.

Леди Невилл позаботилась о том, чтобы на балу играли лучшие музыканты, но хотя по ее сигналу началась музыка, ни одна пара не вышла на паркет, ни один молодой лорд не обратился к хозяйке с просьбой оказать ему честь и подарить первый танец, как того требовали приличия. Гости кучками слонялись по залу, перешептывались и не отрывали глаз от дверей. Заслышав стук колес подъезжающей кареты, они неизменно вздрагивали и жались друг к другу; всякий раз как дворецкий возвещал о прибытии очередного гостя, они тихонько вздыхали с облегчением.

— Чего ради явились они ко мне на бал, если им так страшно? — презрительно пробормотала леди Невилл. — Я вот не боюсь свести знакомство со Смертью. Мне только очень хотелось бы надеяться, что Смерть оценит великолепие моего дома и букет моих вин. Я умру раньше любого из них, но мне ничуть не страшно.

Уверенная, что Смерть не появится раньше полуночи, хозяйка поочередно подходила к одному гостю за другим, пытаясь успокоить их — не словами, которых, как она отлично понимала, все равно никто не разберет, а тоном своим, будто перед нею были испуганные лошади, но мало-помалу нервозность гостей передалась и ей: она садилась и тут же вставала с места, пригубила не менее десятка бокалов и не допила ни одного… и все поглядывала на часики, усыпанные драгоценными камнями. Сперва ее подмывало ускорить бег времени и покончить с ожиданием, а потом она то и дело проводила пальцем по циферблату, словно желая рассеять тьму и насильно передвинуть стрелку на час рассвета. Когда настала полночь, леди Невилл, как и все остальные, тяжело дышала, ни минуты не оставалась на месте и прислушивалась к шороху колес по гравию.

У всех, включая леди Невилл и капитана Компсона, бой часов исторг сдавленный вскрик испуга, но все тотчас же умолкли и стали отсчитывать удары. Сверху донесся перезвон других часов, поменьше. Виски леди Невилл клещами сжала боль. Случайно она увидела свое отражение в огромном зеркале бального зала — серое лицо запрокинуто, как в приступе удушья, — и подумала: “Смерть — это женщина, страшная, омерзительная старая карга, по-мужски высокая и сильная. И вот что самое ужасное: лицо у нее точь-в-точь как у меня”. Но вот бой часов прекратился, и леди Невилл закрыла глаза.

Открыла она их, когда услышала, что шепот вокруг нее изменил интонацию: теперь к страху примешивались облегчение и досада. Ведь к дому уже не подъезжали кареты. Смерть не явилась.

Шум постепенно нарастал, кое-где раздавались смешки, Неподалеку от леди Невилл молодой лорд Торренс сказал жене:

— Вот видишь, голубка, я же говорил, нечего бояться. Все это только шутка.

“Я погибла! — подумала леди Невилл. А смех все ширился и боем часов отдавался у нее в ушах. — Мне хотелось задать грандиозный бал, чтобы тем, кого не позвали, стало стыдно перед всей столицей, и вот воздаяние. Я погибла, и поделом мне”.

Обернувшись к поэту Лоримонду, она предложила:

— Потанцуй со мной, Дэвид.

Она подала знак музыкантам, и те мгновенно заиграли. Лоримонд колебался, и она прибавила:

— Потанцуем. Другого случая у тебя не будет: больше я не устраиваю балов.

Лоримонд поклонился и вывел ее на середину зала. Гости расступились перед ними, смех на время затих, но леди Невилл понимала, что он вот-вот возобновится.

“Ну что ж, пускай смеются, — подумала леди Невилл. — Я не боялась Смерти, пока все они тряслись как осиновый лист. С какой же стати мне бояться их смеха?”

Но веки терзала острая боль, и, танцуя с Дэвидом, леди Невилл снова сомкнула глаза.

Но тут вдруг коротко ржанули все лошади перед домом — точно так же, как в полночь разом вскрикнули все гости. Лошадей было великое множество, и их единодушное ржание утихомирило гостей. К дверям приближались тяжелые шаги дворецкого, и все вздрогнули, будто в дом ворвался холодный ветер.

Вслед за тем послышался приятный голосок:

— Я опоздала? Ах, извините! Все из-за коней…

И прежде чем дворецкий успел доложить, на порог грациозно порхнула прелестная юная девушка в белом и с улыбкой остановилась в дверях.

Она была не старше девятнадцати лет. Длинные золотистые волосы густыми локонами ниспадали на плечи, тепло мерцающие, как два беломраморных острова средь зеленого моря. Широкие скулы и лоб, узкий подбородок и до того чистая кожа, что многие дамы, в том числе и леди Невилл, невольно коснулись своих лиц пальцами и тут же отдернули ладони, словно устыдились шероховатости щек. Губы гостьи были бледно-розовые, а ведь остальные дамы намазались красной, оранжевой и даже малиновой помадой. На юном лице над темными, спокойными, глубоко досаженными глазами взлетали сросшиеся брови, несколько гуще я прямее, чем требовала мода, и до того черные, до того жгуче-черные, что леди средних лет — супруга лорда средних лет — буркнула:

— Мне кажется, в ней есть примесь цыганской крови.

— Если не чего-нибудь похуже, — подхватила любовница ее мужа.

— Замолчите! — сказала леди Невилл громче, чем хотела, и девушка обернулась на звук ее голоса. Она улыбнулась, леди Невилл попыталась ответить улыбкой, но губы ей не повиновались.

— Милости просим, — проговорила леди Невилл. — Милости просим, леди Смерть.

Среди лордов и леди прошуршал легкий вздох, когда девушка пожала старухе руку и склонилась перед нею движением изысканным и легким, подобная схлынувшей волне.

— Леди Невилл, — сказала она, — как я благодарна вам за то, что вы меня пригласили!

Акцент в ее словах был так же неуловим и так же знаком, как запах ее духов.

— Пожалуйста, простите мне мое опоздание, — серьезно прибавила она. — Я ехала издалека, и мои кони очень устали.

— Если угодно, конюх почистит их и задаст корм, — предложила леди Невилл.

— Ах нет! — поспешно ответила девушка. — Прошу вас, запретите ему подходить к ним. Это не простые кони, к тому же они очень злы.

Смерть приняла от слуги бокал вина, медленно, по глоточку, выпила и тихо, удовлетворенно вздохнула.

— Какое отменное вино, — сказала она, — и какой же у вас прекрасный дом!

— Благодарю вас, — отозвалась леди Невилл.

Не поворачиваясь к остальным гостям, она ощущала их взгляды у себя на спине, понимала, что ей бешено завидуют все женщины в зале, чувствовала эту зависть каждой клеточкой тела, как предчувствовала обычно дождь.

— Мне бы хотелось здесь пожить, — продолжала Смерть мелодичным голоском. — Когда-нибудь так оно и случится.

Увидев, что леди Невилл оцепенела словно замороженная, Смерть положила ручку на локоть старухи: