Останусь лучше там… - Игорь Фунт

– Помочь? – Насмешливая гримаса переросла в участливую.

– Не впервой, прорвемся. За нами Киев.

«И золото скифов», – подумалось на прощание.

С их стороны – эксперт-криминалист с Павловки (местная «крытка»), с нашей подрулил Вячеслав Иваныч из Питера – Шеф прислал. Мы с Вацловом сидели в кафешке на Крещатике (где ж еще?) и тёрли за древнее искусство. Вспомнили про семь чудес света… Сокровища сокровищами, а у Вацлава душа болела за каштаны, которые, по слухам, собирались порубать в центре города. Май в столице Украины причудливо светится зеленью садов, золотом куполов, так по-русски. Блеск злата-се́ребра сказочного Вавилона меркнет пред игрой радостных зайчиков от простого весеннего солнышка. Глаза приходилось зажмуривать. Собеседник оказался хитрей – пришел в черных фельдиперстовых очках:

– Но фонтаны же не могли быть из золота! А водоотвод? Сколько там было этажей? И везде текла вода?

Я слушал Вацлава и внимательно отслеживал происходящее на улице, за окном кафе. Нас, конечно же, вели – грамотно:

– Они еще и висячими были, сады-то эти… – Наблюдать за нами могли с любого места. Вацлав, также испытывавший напряжение, вел беседу профессионально-коротко, незаметно поглядывая по сторонам:

– Александр Македонский там и крякнул.

– А мы типа цап-царап, на смерти наживаемся? – прикольнул я.

– Типа не мы – типа америкосы.

Ждали курьера от экспертов. Мы и сами были курьерами. Шеф иногда посылал меня в подобные командировки для тренировки в боевой обстановке: порой ход невинного задания сворачивал в незапрограммированное русло. Здесь требовалось внимание, концентрация – тот же бой, только «бой разума». Восемьсот наименований – пять контейнеров. Экспертиза длилась четыре дня. Завтра расчет и вывоз товара, специалисты дали «добро». Ящики спрятаны на «крытке», в спецбоксе – Шеф по старой памяти утёр вопрос с местными УИНовцами.

Шесть утра. Набираю Вацлава:

– Мне позвонили и дали «отбой» на сегодня: граница не готова. Контрольный звонок в пятнадцать ноль-ноль.

– Понял. Жду! – Вацлав, судя по голосу, даже не удивился.

Началось!

Схема такова: через солнечные тихоокеанские островки типа Самоа или Тонго денежки за золото Вавилона (по мировым ценам копейки!) убегают в Европу под видом векселей на покупку недвижимости. Там они интегрируются в транзакции, расслоенные по разным направлениям и так далее. Смысл – остаться в живых независимо от удаленности фиктивных банков. Я и Вацлав – поплавки на колышущейся глади международного беспредела. Под нами глубина размером в неисчислимые человеческие жертвы. Простые исполнители, работаем не за страх, но так бы все. В отличие от всех мы, как правило, доделываем свою работу до конца, до самого конца! Поэтому каждое наше слово сопровождается осознанием, как если бы оно, это слово, было последним.

Четырнадцать-тридцать.

Читаю:

«Вацлава ликвидировать. Основание: мы вторые, кто смотрел сундучок (по информации из источников Шефа). Точка». Шеф знал, я додумаю остальное. Связь односторонняя.

«Та-ак! Я-то полагал наивно – отдохну, кофейку попью».

За Вацлавом – люди. Шеф, убирая хохла, переводит стрелки на конкурентов. Смысл? Товар оплачен, проход в Россию готов, там ждут. Зачем ссориться, устраивать дешевый боевик, на Вацлава же тоже вывел Шеф. Сейчас от обратного: якобы конкуренты убивают Вацлава в отместку за сорванную сделку. Те, что стоят за убитым, затевают «ответку». В это время мы уходим с товаром через границу. Мы не знаем о кипише. Пока не знаем, якобы. Какая-то нестыковка.

Ответка… Я первый на прицеле (это и дуре понятно!), ведь я – человек Шефа. Но меня могут заподозрить в двойной игре и разменять так, для порядку – «поплавок!» Значит, товар уйдет, а я могу остаться в незалежной (или меня оставят). Уже ближе. Шеф – с товаром, я с хохлами на войну. Все очевидно. Тут что-то поважнее. Шеф дает мне пространство для импровизации, понимая неоднозначность ситуации. Главное – появились конкуренты, и мы первыми наносим удар. Шеф предотвращает неприятности при выходе с Украины, вернее, перекладывает их на других. Возможно.

Пятнадцать ноль-ноль.

Звоню Вацлаву – о, удача! – он позвал меня в баню. В простую русскую парную. Пока то да сё, заодно и помоюсь. Встретились в центре города: за ним никого. Не спеша прогулялись, обговорили детали, и надо же! – Вацлав уверенно повел меня в баню при отеле «Днепр»: через просторный холл в сторону фитнес-клуба, там сауна. Служащие приветливо здоровались со мной – я жил здесь последние два дня, сменив перед этим пару пригородных гостиниц. Даже если баня в отеле не спланирована специально, я понял – они про меня знают больше, чем хотелось бы. Триллер под названием «Смерть в бассейне» отменялся. Вацлав искренне удивился совпадению и вовсе не собирался показывать полученное позиционное превосходство, зачем? Понимал ли он, что остался жив? Не будем недооценивать противника – понимал однозначно. Вывод? По ходу дела я в глубокой заднице!

Пока наши персонажи (я и Вацлав) мирно плещутся в новомодном басике с гидромассажем, два слова о Шефе: Александр Петрович Ясенев, подполковник, замначальника аналитического отдела Федерального следственного управления. Много лет отработал в системе Исполнения наказаний. Там, на зоне, молодой опер и я сошлись во время многочасовых философских споров. Сошлись надолго, крепко. От Канта до Ницше, как от саксофона до ножа, учитывая мое музыкантское прошлое. Честно говоря, я так и не понял, как мы с ним перешагнули черту неприязни жертвы к убийце. Шеф создал мощную криминальную структуру, основанную на информационном доступе к секретным сведениям спецслужб. Опираясь на пропитанных лагерной кровью и ментовским потом однополчан-солагерников, переплетая их в тугой клубок сложных, необъяснимых взаимоотношений, он вторгался на международное криминальное поле, жестко отодвигая недоумевающих заграничных боссов.

Александр Петрович был сыном мента, которого я убил в начале девяностых, но за которого ответил перед Законом. А перед ним?.. Лишь однажды, в девяносто седьмом, мы затронули тему убийства старшего Ясенева плотно, без обиняков. Санька узнал о трагическом инциденте с отцом будучи уже действующим сотрудником МВД, недавним выпускником высшей школы милиции. Затем пошли годы напряженной оперативной работы в спецучреждениях. Он понимал меня, во всяком случае, так мне тогда казалось. Хотя до сих пор так и не могу однозначно ответить – случай нас свел или провидение?

– Сань, давай, раз навсегда решим вопрос! – Я чувствовал, время пришло.

– Мне кажется, мы все уже решили. – Обычно он опускал глаза при упоминании об отце.

– Да, по ощущениям, эмпирически – да! – но ты пойми: я пацан. И должен поставить точку. Восемь лет парюсь и буду париться ещё. Мне дали «вышак», больше у меня ничего нет, только гребаный «вышак». – Опер грустно улыбался в ответ. Эта его невеселая улыбка превратится впоследствии в звериный оскал. – Я не хотел его убивать! Но я должен… был.

Санька молчал. Странно, больше к этой теме мы не возвращались.

Вечер после бани я хотел съехать с отеля, но, подумав, остался – смысл дергаться? Вацлава мне уже точно не достать.

Читаю: «Задание по ликвидации в силе. Для этого и выделен тебе день (вот дьявол!). Второе (я похолодел): золота в Украине нет. Груз ушел самолетом. В контейнерах кирпичи. Задача: исчезнуть до прохождения таможни. Сматываемся. Курс на Душанбе. Точка».

Оставленное мне на размышление время прошло хорошо: просто спал, и спал крепко. Оплаты товара не будет, все встало на свои места. На работу утром, в пять.

3

Киев, май 08 (Новый Регион – Анатолий Комов) – 30 килограммов марихуаны, которую пытались вывезти в Россию, обнаружили украинские пограничники при осмотре спецтранспорта УИН в Сумской области. Тайник был оборудован между полом и системой отопления одного из грузовиков для перевозки заключенных… сообщает пресс-служба Государственной погранслужбы Украины.

С одесского направления на Москву через Сумскую область. Автопоезд из трех спецгрузовиков и двух УАЗов сопровождения двигался в сторону границы. Тряслись уже часа полтора. Я с Вацлавом в первом уазике. В машине нас четверо: водила-сержант, справа от него пассажир-майор, ответственный за этап, и мы на заднем сидении.

Звонит мобильный майора. Он в трубку:

– Так точно. Поворот на Нежин. Там дорога будет лучше.

Сигнал! Я понял: «Майор – свой». В пол-оборота, нам:

– Вас просят перейти в третий фургон. В нем поедете до границы вместе с конвоем.

Караван нехотя остановился. Мы выбрались из кабины. Восемь утра. Воздух ощутимо потяжелел. Дождик. Разминая суставы рук, шеи, не торопясь побрели в конец колонны. «Утро-о-о туманное…» – пел кто-то внутри меня. Расстояние меж грузовиками по пятьдесят метров. Внутри кузов автозака разделен на две половины: размером побольше – для зэков-этапников, вторая, ближе к выходу, – для охраны из четырех-шести человек. «Утро-о-о седое…»