Нашли! - Айзек Азимов

— Если мы свяжемся с Центральным Компьютером, нам зададут тот же самый вопрос, а мы ответим, что не знаем, ну и чего мы этим добьемся, кроме бесплодного разбирательства?

— Если мы не выйдем на связь с ними, Джо, они сами свяжутся с нами.

— Ну конечно. А мы им не ответим, правда?

— Тогда они решат, что мы от чего-то погибли, Джо, и пошлют наверх спасательную команду.

— Ты же знаешь, какие они там, на Центральном Компьютере. Им понадобится два дня, чтобы решиться на это. К тому времени мы уже что-нибудь выясним, а уж тогда сами свяжемся с ними.

Внутреннее устройство Компьютера-Два не било рассчитано на проживание там людей. Зато оно предусматривало временное присутствие аварийных наладчиков. Это означает, что там должно было быть пространство для маневрирования, а также инструменты и запас продовольствия.

Кресел там, правда, не оказалось. Как не оказалось и гравитационного поля или хотя бы его центробежной имитации.

Мы оба плавали в воздухе, медленно дрейфуя туда и сюда. Иногда кто-то из нас касался стены и слегка отскакивал от нее. Или один сильно задевал другого.

— Не суй мне ногу в рот, — сказал Джо и с силой оттолкнул мою ногу.

И совершил ошибку, потому что мы оба завращались волчком. Разумеется, нам так не казалось. Казалось, вращается интерьер Компьютера-Два, что было неприятней всего, и нам понадобилось какое-то время, чтобы снова обрести относительный покой. Теоретически-то мы здорово поднатаскались во время наземной подготовки, но нам недоставало практики. Очень недоставало.

Когда мы более или менее обрели покой, я ощутила неприятный приступ тошноты. Можете называть это тошнотой, или астротошнотой, или космической болезнью, но, как бы вы ее ни называли, это была самая настоящая рвота, а в космосе это хуже, чем где-либо еще, потому что содержимое вашего желудка не опускается вниз. Оно плавает вокруг вас в виде облака из шаровидных частиц, а вам жуть как не хочется плавать вместе с ним. Поэтому мне пришлось сдержаться, сдержался и Джо.

Я сказала:

— Джо, тут явно сломался компьютер. Давай заглянем внутрь него.

Что угодно, только бы отвлечь мысли от моих внутренностей и дать им успокоиться. К тому же, дела у нас шли недостаточно быстро. Я никак не могла перестать думать о Компьютере-Три, дни которого, а может, уже и Компьютеров Один и Четыре, сочтены, и о тысячах людей, находящихся в космосе, — ведь их жизнь зависит теперь от того, что делаем мы с Джо.

Джо тоже слегка позеленел, но, тем не менее, сказал:

— Сначала мне надо подумать. Что-то проникло внутрь компьютера. Явно не метеорное тело, потому как, что бы это ни было, оно прогрызло аккуратную дырочку в корпусе. Ее ведь не вырезали, поскольку кружочка металла я нище внутри не нашел. А ты?

— Нет. Но я даже и не подумала о том, чтобы поискать.

— Зато я поискал, и здесь его нигде нет.

— Он ведь мог вывалиться и наружу.

— Это когда цилиндрик закрывал отверстие, пока я его не оторвал? Весьма вероятно. Ты видела, чтобы что-нибудь вылетало?

— Нет.

Джо продолжал:

— Мы еще можем, разумеется, обнаружить его здесь, только я в этом сильно сомневаюсь. Кружочек этот каким-то образом растворился, и что-то проникло внутрь.

— Что значит что-то? Откуда оно?

Улыбка у Джо вышла на удивление злая.

— Тебе непременно надо задавать вопросы, на которые нет ответа? Будь это в прошлом веке, я бы сказал, что русские каким-то образом приклеили этот приборчик на корпус Компьютера-Два с внешней стороны — только, пожалуйста, без обид. А ты бы сказала, будь это в прошлом веке, что тут не обошлось без американцев.

Я решила обидеться и сухо, с преувеличенным русским акцентом, сказала:

— Нам же нужно что-то такое, что имеет смысл в нашем веке, ничтожество.

— Остается предположить, что появилась какая-то группа диссидентов.

— Тогда, — продолжала я, — следует допустить, что они имеют возможность летать в космос, и настолько изобретательны, что могут придумать такой необычный прибор.

— Космический полет, — ответил Джо, — не представляет никаких проблем, достаточно нелегально подключиться к орбитальным компьютерам, что уже не раз делалось. Ну, а что касается цилиндрика, тут, вероятно, будет больше смысла, когда на Земле — внизу, как сказали бы вы, космофилы, сделают его анализ.

— И все равно это бессмысленно, — возразила я. — Зачем выводить из строя Компьютер-Два?

— Возможно, это лишь часть программы, имеющей целью покончить с космическими полетами.

— Тогда страдают все. В том числе и диссиденты.

— Но это же привлекает к себе всеобщее внимание, разве нет? И о вас вдруг везде говорят, что бы вы там ни сделали. Либо же план заключается в том, чтобы всего-навсего вырубить Компьютер-Два, а затем угрожать вырубить остальные три. Реального ущерба никакого, зато потенциальный — огромный, и страшная шумиха.

Он тщательно обследовал все части интерьера, медленно осматривая квадратный сантиметр за квадратным сантиметром.

— Я бы рискнул сказать, что эта штуковина придумана не человеком.

— Не болтай глупостей.

— Хочешь, чтобы я все обосновал? Цилиндрик коснулся корпуса и приклеился к нему, после чего нечто, находившееся внутри него, выело кусочек металла и проникло в Компьютер-Два. Оно сползло по внутренней стенке, съев по какой-то причине тонкий слой металла. Это похоже на что-нибудь, созданное человеком?

— Мне такое не известно, но я ведь знаю далеко не все. Даже ты не все знаешь.

Джо пропустил мою колкость мимо ушей.

— Вопрос, стало быть, в том, как оно — что бы это ни было — проникло в компьютер, несмотря на то, что он хорошо герметизирован. Причем сделало это настолько быстро, что почти сразу же лишило компьютер способности повторной герметизации и регенерации воздуха.

— А это не то, что ты ищешь? — указала я.

Он хотел было резко остановиться, но перевернулся назад и крикнул:

— Именно то!

В возбуждении он замолотил руками и ногами, что, разумеется, ничего не дало. Я схватила его, и какое-то время мы оба пытались совершать толчки в нескоординированных направлениях, но это тоже оказалось безрезультатно. Джо принялся обзывать меня всякими словами, но я не осталась в долгу, причем здесь у меня было преимущество. Я в совершенстве владею английским, пожалуй, лучше самого Джо, тогда как его знание русского, мягко говоря, фрагментарно. Ругательства же на языке, которого не понимаешь, всегда производят больший эффект.

— Вот оно, — сказал Джо, когда мы, наконец, разъединились.

Джо смахнул в сторону цилиндрик, и там, где экранирующая обшивка компьютера смыкалась со стенкой, появилась небольшая круглая дырочка. Цилиндрик был точно такой же, как и на внешнем корпусе, только тоньше. Когда Джо к нему прикоснулся, он рассыпался.