Неукротимая Анжелика - Голон Анн

На столешнице ее секретера среди разбросанных бумаг лежало письмо от госпожи де Севинье: «Вот уже две недели, моя любезнейшая, как вас не видно в Версале. Все спрашивают. Не знают, что думать. Король помрачнел… Что же случилось?»

Анжелика пожала плечами.

Ну конечно, она бросила Версаль. Никогда, ни за что она туда не вернется. Этого решения не изменить. Пусть придворные марионетки пляшут без нее. Она уже и думать забыла о них. Все ее душевные силы сосредоточились теперь на том далеком видении: тяжелая шаланда у обледенелого берега в зимнюю ночь.

Вот с этого места и начнется ее жизнь. Она забыла свое тело, которым владели другие, забыла свое новое лицо – лицо, достигшее совершенной красоты, при виде которого короля охватывала дрожь, забыла следы пережитого, запечатленные в ней жестокой судьбой. Она чувствовала себя чудесным образом очищенной, в ней воскресла упрямая наивность двадцатилетней влюбленной, она чувствовала себя обновленной, исполненной нежности и целиком обратившейся к нему…

– Вас спрашивает какой-то человек!

На фоне стенного ковра причудливо белела седая голова Мальбрана.

– Вас спрашивает какой-то человек, – повторил он.

Она вздрогнула, слегка покачнулась и поняла, что задремала на несколько секунд. Разбудил ее старый слуга, открывший дверцу, спрятанную за ковром. Она провела рукой по лбу:

– Что? Кто? Человек? Какой человек? Который теперь час?

– Три часа ночи.

– И вы говорите, что меня спрашивает какой-то человек?

– Да, госпожа.

– И привратник впустил его в такой час?

– Ну, привратник тут не виноват. Человек этот вошел не через дверь, он забрался в дом через мое окно. Я иногда оставляю его открытым, а этот господин залез по водосточной трубе…

– Вы что, смеетесь надо мной, Мальбран? Если это вор, вы сумели, я полагаю, с ним справиться?

– Как сказать… Нет, этот господин справился со мной. А потом он заявил, что вы его ждете, и я поверил ему. Это один из ваших друзей. Он назвал такие ваши приметы, что…

Анжелика нахмурилась. Еще один безумец! Она вспомнила человека, который целую неделю ходил повсюду за нею.

– Какой он? Невысокий, толстый, рыжий?

– Нет, ничего подобного! Видный человек, на мой взгляд. А каков он лицом, сказать трудно. Он в маске, шляпа надвинута на глаза, а плащ поднят до носа. Но если хотите знать мое мнение, я думаю, что он пришел с добром.

– И ночью пробирается в дом по крышам?.. Ну ладно. Впустите его, Мальбран, но далеко не уходите, может быть, придется звать на помощь.

Она ждала, охваченная любопытством, и, едва увидев силуэт гостя, тут же узнала его.

Глава II

– Вы пришли!

– Увы, пришел, – отвечал Дегре.

Анжелика сделала знак Мальбрану:

– Можете оставить нас.

Дегре снял шляпу, сбросил плащ и маску:

– Уф!

Он подошел к ней, взял руку, которую она не протянула, и слегка прикоснулся губами к кончикам пальцев.

– Это в извинение моей недавней грубости. Надеюсь, я не слишком больно ударил вас?

– Вы чуть не сломали мне пальцы, злодей, своей тростью… Признаюсь, я не понимаю вашего поведения, господин Дегре.

– Ваше тоже не более понятно, да и неприятно, – нахмурился полицейский.

Он пододвинул стул и уселся на него верхом. На Дегре не было ни строгого парика, ни безупречного костюма, как обычно. В поношенном плаще, который он надевал, отправляясь по секретным делам, с жесткими, торчащими в стороны волосами, он выглядел как сыщик, занимающийся отбросами общества… как когда-то… Анжелика подумала, как выглядит она сама – в одежде Жанины, босая.

– Вам действительно было необходимо прийти ко мне в такое время, ночью?

– Да, необходимо.

– Вы раскаялись в своей неописуемой жестокости и не могли дождаться утра, чтобы исправить свою ошибку?

– Нет, не совсем так. Но поскольку вы мне твердили на все лады, что вам надо срочно меня видеть, я не стал дожидаться следующего дня. – Он безнадежно махнул рукой. – Раз уж вы никак не хотите понять, что хватит с меня, что я не хочу ничего слышать о вашей особе… пришлось прийти!

– Это очень важно, Дегре!

– Ну конечно важно. Разве я вас не знаю? Понятно, что вы не станете беспокоить полицию из-за пустяков. С вами вечно происходит что-нибудь серьезное: то вас чуть не убили, то вы сами чуть не покончили с собой, а может быть, вы решили покрыть грязью королевскую семью, потрясти королевство, поспорить с папой римским, мало ли что?..

– Дегре, я ведь ничего никогда не преувеличивала.

– В этом я и упрекаю вас. Вы никогда не умели разыграть комедию, как делают уважающие себя благовоспитанные дамы. Вот драму – это да! И не просто драму… С вами всегда такое происходит, что надо мчаться со всех ног и Бога молить, чтобы не опоздать. Ну, вот я здесь, и, кажется, как раз вовремя.

– Дегре, неужели вы опять мне поможете?

– Видно будет. – Он помрачнел. – Прежде расскажите все.

– А почему вы полезли через окно?

– Вы разве ничего не поняли? Вы что, не заметили, что полиция следит за вами уже целую неделю?

– Полиция следит – за мною?!

– Да. О всех прогулках мадам дю Плесси-Бельер подается точнейший рапорт. Нет такого уголка в Париже, куда бы вас не сопровождали два-три ангела-хранителя. Ни одно письмо, вышедшее из ваших рук, не попало прямо в руки адресата, а было предварительно вскрыто и внимательнейшим образом прочитано. Ради вас у всех ворот города стоят специальные стражники, вы окружены плотной сетью наблюдателей. В каком бы направлении вы ни отправились, через какую-нибудь сотню метров вас догонит сопровождающий. Вы должны знать, что один высокопоставленный чиновник лично отвечает за ваше присутствие в городе.

– И кто же это?

– Помощник господина де Ла Рейни, некий Дегре. Вы о нем, кажется, слыхали?

Анжелика была сражена:

– Вы хотите сказать, что вам поручено следить за мною и не дать мне уехать из Парижа?

– Именно так. Теперь вы понимаете, что в таких обстоятельствах я не мог открыто принять вас. Я не мог увезти вас в своей карете на глазах у тех, кого я поставил стеречь вас.

– И кто же дал вам такое подлое поручение?

– Король.

– Король?.. Почему?

– Его величество мне этого не сообщал, но вы сами, наверное, догадываетесь, в чем тут дело, не так ли? Мне известно только одно: королю неугодно, чтобы вы уехали из Парижа, и я принял соответствующие меры. Учитывая это, что я могу для вас сделать? Что вам угодно от вашего покорного слуги?

Анжелика нервно сжала руки на коленях. Значит, король ей не доверяет. Он решил не допускать ее неповиновения. Он будет насильно удерживать ее подле себя. До тех пор… до тех пор, пока она не образумится. Но этого не будет никогда!

Дегре смотрел на нее и думал о том, как она похожа, в этой простой одежде, босая, с тревожным, ищущим выхода взглядом окруженных синевой глаз, на пойманную птицу, терзаемую страстным стремлением вырваться на свободу. Этой женщине, лишенной всего, уже не нужны были роскошные драпировки и дорогая мебель, все эти украшения золотой клетки, окружавшие ее. Она отбросила светские условности и казалась теперь чужой в изящной обстановке, которую сама когда-то создавала с увлечением и вкусом. Теперь она превратилась вдруг в босоногую пастушку, одинокую и столь отрешенную от всего, что сердце Дегре сжалось. Ему подумалось: «Она создана не для нас. Это ошибка!» – но он прогнал эту мысль движением головы и громко повторил:

– В чем же дело? Что вам угодно от вашего слуги?

Взгляд Анжелики засветился нежностью, она повторила:

– Вы действительно хотите помочь мне?

– Да, при условии, что вы не станете злоупотреблять нежными взорами и будете сохранять дистанцию. Не сходите с места, – предупредил он ее попытку подойти к нему. – Ведите себя разумно. Это и так дело не слишком приятное. Не превращайте его в пытку, несносная чертовка.

Дегре вытащил из жилетного кармана трубку и, открыв табакерку, начал набивать ее медленными методичными движениями.