i e10df400535cdc5e - Unknown

дорогу, минуя изогнутые корни, торчащие из самой земли. Но сколько бы мы не шли, поднимаясь

вверх, а затем, спускаясь в темные лощины – кладбище продолжало сковывать нас плотным

кольцом могил.

Церковь мы заметили случайно. Она будто выросла среди покрытых мхом надгробных плит, и

казалась для нас единственным спасением. И мне почему-то отчаянно хотелось верить, что за ее

стенами безумный морок рассеется, и все угрозы исчезнут с первыми лучами солнца.

Прерывисто дыша, я привалился к тяжелой резной двери: ноги дрожали от усталости, руки сами

собой кинули на землю тяжелые сумки. Вокруг мрачно возвышались обломки деревянных

крестов и массивные пирамиды древних склепов.

Возница захлопнул за нами дверь и скрепя зубами задвинул проржавевший от времени засов.

- Кажется все, господин штудиоз! Спасены!

Я в ответ тяжело выдохнул. По лицу текли капли дождя, а тело наполнила усталость - ни страха,

ни злости.

Привязав лошадей, Филджи, по-моему, первый раз за эту бесконечную ночь улыбнулся:

- Переждем. Мученица Мария! Святые стены защитят нас! Все… Только не шумите, господин

штудиоз!

Пустые, холодные камни, украшенные выцветшими ликами святых отозвались звучным эхом,

заставив меня невольно вздрогнуть. Лошади в один голос заржали, и в церкви воцарилась

гробовая тишина: лишь деревянные фигуры украшенные ореолом звезд мрачно взирали на двух

испуганных путешественников, и монотонный звук дождя пробивался сквозь тонкую крышу.

Церковь была слишком большой и промерзлой, а перевернутые верх тормашками скамьи

создавали ощущение жуткого бардака, будто здесь прошелся огромный великан, разрушив часть

стен и крышу. Да и затхлый резкий запах видимо жил здесь не один год – а стало быть, люди уже

давно покинули эту святую обитель.

***

Трудно сказать, что пугало людей больше – ожившие мертвецы или живые трупы. Первые были

чем-то из области ночных страшилок, и редко кто видел их на самом деле, а вот вторые, к ним то,

как раз и относились душеприказчики. Люди отмеченные клятвенной печатью страшили

окружающих не хуже треклятой чумы. Что придет в голову умирающему старцу на смертном

одре? Чем он решит омрачить жизнь своего душеприказчика? Какие грехи придется отмолить

несчастному?

Я часто слышал, как толстопузые преподаватели пугали студентов историями о хитрых

душеприказчиках, которые передавали свои обязанности первому встречному, сваливая на голову

незнакомца тридцать три несчастья. Но и эта теория держалась лишь за счет многочисленных

слухов, переданных от одного любителя «почесать языком» его болтливым друзьям. Может быть

поэтому, душеприказчики и были сродни ужасным болезням - никто не знал откуда они берутся и

как от них избавиться. Потому и сторонились этих мрачных людей как прокаженных, только

завидев на их щеке огненную печать.

Вскоре меня перестало знобить, и я осторожно взял лист бумаги и попробовал рисовать.

Тревожные мысли окончательно покинули мою голову, и лишь неровные линии складывались в

образ маленького забавного зверька, который почему-то восседал на каменном изваянии какого-то

мифического чудовища, толи горгульи, толи огромного гренделя. Я с трепетом следил за

собственной рукой, какие еще фигуры, в обход моей воли, возникнут на девственно чистом листе.

Филджи задремал: на его лице читались детская безмятежность.

Мой взгляд на миг остановился на дальнем остове стены, где сквозь непроницаемую пелену

дождя и ночной мрак виднелось огромное надгробие, на котором властно словно король, восседал

огромный черный ворон.

Я зажмурился, а когда открыл глаза, птица уже исчезла. Да и была ли она на самом деле? Или это

мое измученное воображение сыграло со мной злую шутку?

Тем временем на листе бумаги появились несколько могил – одна большая и две поменьше. Что

это означало: я не знал, но карандаш выпал из моих рук и я устало откинул голову назад. Сон

обрушился на меня снежным комом, погрузив в мир ночных грез.

***

Проснулся я также внезапно, как и засыпал. Кто-то зажал мне рот рукой и я, вытаращив глаза, со

страхом взирал на горящую адским огнем цифру три.

- Если жизнь важна для тебя, молчи! Понял?

Я бы и рад был кивнуть, но его рука слишком сильно прижала меня к стене.

Вокруг царила кромешная темнота, словно кто-то или что-то нарочно убрал из этого мира любой

источник света, лишь щека душеприказчика продолжала ярко гореть огнем. Моей ладони

коснулась мордочка зверька, и я почувствовал, как натянутые до предела нервы успокоились,

заставив меня расслабиться.

Душеприказчик помог мне встать на ноги, и сразу же, не давая опомниться, потащил куда-то в

сторону церковной кафедры. Я попытался дотянуться до Филджи чтобы смахнуть с него крепкий

сон, но меня резко одернули, прошептав на ухо:

- Не время…

Я хотел что-то возразить, но незнакомец так сильно потянул меня вглубь спасительных стен, что

ничего не оставалось делать, как подчиниться.

И еще один миф о душеприказчике был разрушен в одночасье. Церковь не проклинала их,

отгораживаясь спасительным кругом, иначе как он мог оказаться в святом месте?

Мы быстро бежали куда-то вниз по ступеням: я совершенно не ориентировался в темноте,

стараясь идти осторожнее, и сильнее прижимал к себе походную суму.

Где-то рядом, прямо за нами, едва поспевал зверек.

В какой-то момент мы ускорились, а вернее будет сказать, душеприказчик перешел на бег, я

лишь покорно последовал за ним, засеменив в два раза быстрее.

Наконец мы остановились, и я смог отдышаться. Меня колотила мелкая дрожь.

- За…Зачем? Что…что происходит?

Душеприказчик лишь поиграл скулами.

- Та…там…остался мой воз…возница…- я едва ловил ртом воздух, сердце билось с бешеной

скоростью.

- Заткнись! – незнакомец зло сверкнул глазами.

Вокруг воцарилась неприятная тишина, как на уроке строгого преподавателя, когда, не зная

ответа, ждешь вызова к доске, словно ужасного приговора.

Душеприказчик настороженно прислушался. Со стороны казалось, будто он впитывает в себя

тишину. Глубоко вздохнув, его ноздри жадно втянули влажный, заплесневелый запах церкви, и

только после этого лицо Проклятого озарило спокойствие.

И пускай я не различал в непроглядной темноте даже кончика собственного носа, но мой

таинственный незнакомец продолжал всматриваться вглубь мрачных церковных коридоров. И

взирал он во тьму отнюдь не глазами, а всем своим телом. Я мог поклясться, что ощущаю,

насколько обострен слух и обоняние Проклятого.

- Мчи сат, - внезапно пискнул зверек, нарушая привычную тишину, отчего мороз побежал по

коже.

В кромешном мраке послышалось странное мерзкое шуршание, и я заметил, как у

душеприказчика на щеке ярким пламенем вспыхнула огненная цифра.

- Ты прав, Ша. Это Сат, - согласился Проклятый.

Я окончательно поддался паническому ужасу - и не потому, что меня похитил странный,

источающий могильный запах незнакомец, а потому что были мы в этом святом месте отнюдь не

одни.

Осторожно приблизившись к огромному арочному входу, я затаил дыхание, продолжая ощущать

совсем близко чье-то незримое присутствие.

В один миг в дальней части коридора мелькнула высокая, слегка сгорбленная тень в длинном

темном балахоне. Фигура показалась мне неестественно худой и вытянутой, словно под тканью

имелись только голые кости.

От стен отразился противный скрежет, который разлетевшись по мрачным коридорам церкви,

растворился в пустоте.

Мы долго стояли как вкопанные, не в силах двинуться с места. Первым в темный проем

прошмыгнул Ша и Проклятый смело доверившись своему питомцу, последовал за ним.

***

Его рука указала на дальний предел кладбища и, повернувшись ко мне спиной, Проклятый

зашагал обратно в сторону церкви. Ночь выдернула из полумрака удаляющейся фигуры, отблеск

длинного лезвия, застывшего в правой руке.

Он хотел меня убить? Эта мысль заставила меня съежиться словно беззащитную букашку.

Я смотрел в след Душеприказчика и с каждым его шагом нарастающий страх сковывал меня все

сильнее – неужели я остался в этом царстве мрака абсолютно один и никто не сможет помочь

мне.

Слова отчаянья вырвались из моей груди сами собой:

- Стой! Что мне делать?! Где я?

Проклятый продолжал идти, не обращая на меня никакого внимания.