Путь в пантеон - Вадим Еловенко

- Потом я позвонил своему знакомому на станцию и спросил, не заказывал ли ты билет на сегодня у него. - Отец чуть откинулся в кресло и довольно произнес - И выяснил, что ты экспрессом двигаешься на север во владения Ордена. Информация о пассажирах не является тайной за семью печатями, так что не представляй себе, как ты в гневе бросишься на него.

Отец, уловив мои настроения, усмехнулся и продолжил:

- Лучше вообще сделай вид, что ты об этом ничего не знаешь. Может когда-либо и он тебе пригодится. Но не суть. За последние три недели только одно из событий во владениях Ордена заслуживает внимания. Это наводнения в их западных землях. Причем даже не сами наводнения, а количество официальных жертв. По радио, - отец с легким нажимом почему-то на "о", выговорил не так давно вошедшее в обиход словечко, - сообщили о гибели и пропавших без вести нескольких тысячах жителей.

Он смотрел на меня и ожидал хоть какой то реакции с моей стороны. Наверное, ему хотелось воскликнуть "я угадал!". Но такого повода я ему не дал, и он продолжил:

- Если не сам факт гибели такого количества людей, то, что еще могло заставить управление послать тебя туда. У меня есть мнение, что тебе поручено разобраться в том, кто виноват, что не были спасены эти люди или почему не были приняты меры к предупреждению опасности. Ведь наводнения там не впервой. Я думаю, что тебя включат в состав столичной группы. Но меня смутила просьба Карлика.

Я слегка расслабился… Пусть отец гадает, пусть он почти угадал цель расследования. Главное что я не имел права дать ему почву для окончательного вывода. Моя расслабленность мгновенно исчезла, когда я услышал, что же попросил мой начальник у моего отца.

- Он просил тебе рассказать о деле двадцатилетней давности. О деле Океана, как оно было названо.

Скажу так… само словосочетание "дело Океана" у всех разбросанных по материку следователей по особым делам вызывает жгучий интерес вперемешку с первобытным страхом. Да и вообще "дело Океана" нельзя даже в бреду спутать с делом, какого-нибудь уголовника по прозвищу "Океан". Нельзя даже подумать, что идет речь о каком-нибудь животном с такой кличкой. "Дело Океана" звучит, скорее, как мистическое действие. Мол, это Его дело и мы, мелкие сошки не набрались еще ума, чтобы понять хотя бы смысл, не то что, как такое могло произойти. Двадцать одна тысяча жителей пропала без вести за несколько минут. Поселки рыбаков, десятитысячный город Прилива, поселок Богов и их Пристанище, просто обезлюдели. Почти мгновенно. Выжившие после этого грандиозного действа - несколько волей случая оказавшихся на судах Богов рыбаков и торговцев после этого никогда в жизни не приближались на сотню километров к берегу Океана.

Видя мое изумление, отец сказал:

- Я не знаю, что и как творится на севере. Там никогда не было ничего подобного "делу Океана". Но если это хоть как-то там замешано, то во мне начинают бороться несколько чувств. Одно как ты понимаешь волнение за тебя. Оно конечно не настолько сильное, как если бы ты ехал прямиком на Юг в пасть Океану. Да и вообще практика показывает, что после этого кошмара еще долго подобного не бывает в том же месте. Второе чувство это, наверное, профессиональное. Повторяю, если это хоть как-то связано с делом Океана, то, сынок, тебе придется туго. Там не будет ни одного следа, ни одного намека на то, что там конкретно произошло. Проглоченные Океаном исчезают мгновенно на месте не успевая даже вскрикнуть или оставить сообщение. Если ты ел, то от тебя только и останется ложка да тарелка. Если ты спал, то одеяло даже форму тела сохранит, но тебя под ним не будет. И так далее. Первым отличительным признаком этого гнева Господа Единого служит полное отсутствие следов.

С каких пор отец употребляет в речи Бога Единого? Я был удивлен, но не сильно. В конце концов вера Ордена Семи Мечей никогда не была запрещена. Просто среди Лагги к ней относились с усмешкой. Зачем нужны выдуманные Боги, когда своих хватает.

Внезапно отец замолчал, что-то рассматривая в моем лице. Мы молча просидели минуты две, прежде чем он продолжил:

- Не знаю, что именно имел в виду Карлик, когда просил рассказать о деле Океана. Ты многое должен знать о нем и так. Что-то слышал, что-то читал в секретной библиотеке. Рассказать, как мы с ним и еще десятком следователей после прилета богов и их расследования вели свое? Так на это времени не хватит. У тебя через три часа экспресс. А тебе еще обязательно надо перекусить и собраться в дорогу. - Он снова замолчал на минуту - Я расскажу тебе вот о чем. О чувствах. Не делай удивленное лицо. Наши предки Лагги понимали толк в чувствах и предчувствиях. Когда мы работали там, на берегу Океана мы пережили много чего. Не самые приятные моменты. И не думаю, что мне суждено о них забыть. - Отец вздохнул и, почесав бровь без промедления начал рассказывать: - Мы прибыли довольно быстро. Буквально на следующие сутки. Богов уже не застали. А к Пристанищу нас не подпустили. С нами даже разговаривать не стали. Но нам достался довольно большой участок исчезновения. Побережье на сутки пути. Наши носильщики, переселенные дикари с той стороны Иса, наотрез отказались ночевать на берегу сославшись, что зло еще не ушло и якобы оно смотрит на них. Нам тоже было не по себе особенно от пустых улиц Прилива. Но это было и понятно - залитые солнцем улицы, сушащееся на веревках белье, игрушки детские во двориках. И ни души.

Наверное, в первый день мы так ничего по плану не сделали. До такой степени мы были шокированы тем, что видели. Нет нужды описывать безлюдье вокруг. К нему мы к вечеру, если не привыкли, то не так уж сильно удивлялись эху на улицах. Из того, что стоит описания это тот бедняга, что набрел на наш костер перед Управой Прилива. Не поверишь, его появление вызвало у нас такой ужас, как будто явился сам Рог за нашими душами. Он вышел из темноты и почти минуту стоял замерший, словно не веря в нас или считая нас миражом. А мы увидев его, ободранного, в рваной одежде, с безумными глазами и оскалом… Только выучка помогла нам справится с собой и не расстрелять его, когда он побежал на нас. Пустяками кажется его внешний вид по сравнению с его состоянием духа. Бросился нас обнимать. Плакал словно дите неразумное. Будто он не просто набрел на нас, а вырвался из лап дикарей каннибалов, которых еще можно встретить на дальнем западе. Ничего внятного мы от него не добились в тот вечер. Но мы накормили его и уложили рядом с нами на мостовой. Выдали ему одеяло одного из носильщиков, что ушли в леса на север на ночевку и он уснул нервно вздрагивая. Сами мы по чисто суеверным причинам не стали ночевать в пустых домах. Устроили на площади настоящий лагерь. И хотя нас было сравнительно немного, мы смогли выполнить элементарные требования безопасности. Выставили сменяемое охранение и кое-как укрепили мебелью из домов в округе нашу стоянку. Веришь, нет, но мы были вроде бы в здравом уме, а вот такое откалывали. Страх заставлял нас все это делать. Еще с Академии я помню, что со страхом и морской болезнью можно бороться только трудом. И мы работали.